А вот Вениамин Александрович — имя для друзей и близких. Один из них — журналист и писатель, соавтор Каверина, автор книг и статей о нем Владимир НОВИКОВ, в преддверии юбилея своего старшего друга и учителя размышляет о личности, судьбе и современной роли В. Каверина.

…Сегодня часто можно услышать: Каверин — детский писатель, автор «Двух капитанов». Это, конечно, ерунда. Каверин не делил литературу на взрослую и детскую. И по половому признаку тоже не делил. Хотя на моей памяти хотел написать женский роман. Он как-то говорил: в западной литературе есть замечательная традиция женского романа, а у нас такого не хватает. В какой-то мере сегодняшнее усиление женского начала в литературе Кавериным было предсказано. Сам же он написал на основе писем одной художницы эпистолярный роман «Перед зеркалом». И кстати, считал его своим главным произведением.

…Каверин стремился сочетать верность литературной традиции с внятной и доходчивой формой. «Два капитана» — яркое тому свидетельство. Это роман о справедливости, о верности и предательстве. Недаром уже в наше время появился спектакль «Норд-Ост». Каверин был очень литературным человеком, он говорил: «У меня не политическая голова, у меня литературная голова», хотя он был всегда принципиален в политических вопросах. Но жил он всегда проблемами литературы, поиска читателя.

Сейчас вокруг бьют тревогу: мол, люди перестали читать книги. Но, наверное, в этом не читателя надо обвинять, а на себя оборотиться. Причина явная: в современной прозе абсолютно отсутствует культура сюжетосложения. Раньше представлялось, что настоящий писатель — тот, кто умеет выдумывать фабулу, интригу. А сейчас пишут и выпускают кирпичи толстенных романов, которые даже и пересказать нельзя: либо событийной линии никакой, либо сюжет надуман. А для Каверина это было очень важно, он серьезно об этом размышлял. Говорил: «У фантазии должна быть какая-то граница, потому что если все можно, тогда ничего нельзя».

В литературе сейчас засилье нон-фикшн. Каверин оставил в этом жанре свой неповторимый след. Прежде всего, в книге «Освещенные окна». Нон-фикшн работает только тогда, когда автор самокритичен. И вот Каверин прямо с первых детских шагов и дальше анализирует себя с беспощадной рефлексией. При этом главный герой — не сам молодой Каверин, а Юрий Тынянов — кумир, учитель, родственник. И это очень важная деталь, потому что в основном мемуары пишутся о себе, любимом. Авторы даже не сомневаются, что имеют право на место в истории. А у Каверина такая замечательная эстафета возникала: Тынянов, в высшей степени талантливый прозаик, писал всю жизнь не о себе, а о других: Кюхельбекере, Грибоедове, Пушкине. Для Каверина на протяжении всей его жизни главным культурным героем был Тынянов. С Тыняновым он сверял свои замыслы, идеи. Стремиться писать увлекательно и интересоваться не только собой. Такие очень простые рецепты — литературное завещание Каверина.

…К себе, к своей работе Каверин относился без пафоса. Сейчас даже сорокалетние писатели отзываются о себе, как будто некролог сочиняют — исключительно высоким слогом. А Каверин всегда говорил очень просто, но и без самоумаления: «Я работаю, так сказать, соборно».

Каверин — западник по своим литературным вкусам, и вдруг такое славянское слово?! На самом деле он имел в виду быть все время в диалоге с людьми. Вениамин Александрович с удовольствием советовался, обсуждал планы своих произведений, названия. Он был соавтором по натуре. Все время впускал людей в свою работу. Этого колоссально не хватает в современной литературе — эгоцентричной, замкнутой и потому не достигающей читателя.

…Камертоном для Каверина была традиция мировой литературы. Еще во времена Серапионовых братьев он говорил: «Из русских писателей больше всего люблю Гофмана и Стивенсона». Для него не существовало литературных границ. Литература была его религией. «Литература была до меня и будет после меня. Она — как жизнь — не существовать не может», — говорил Каверин.

…При такой тонкости настроек камертона сегодня Каверин, будь жив, наверняка бы откликнулся на то, что у нас принято сдержанно называть коррупцией, а на самом деле является клептократией. В нашем обществе торжествуют сегодня Ромашовы — Ромашки из «Двух капитанов». Несомненно, он был бы в первых рядах приватизаторов, создателей нынешнего бизнеса. Каверин был абсолютным демократом по взглядам. Он обратил бы внимание на общественную несправедливость. Притом что не был по натуре ни диссидентом, ни смутьяном. Но когда звучало слово правды, он всегда был на стороне этой правды.

…Многие спрашивают, не затмевает ли роман «Два капитана» прочее творчество Каверина. В какой-то мере да. Но это неплохо. У современных писателей очень не хватает ключевого произведения, того, что музыканты, шутя, называют 9-й симфонией Бетховена. Бетховен много чего написал, но чаще всего исполняется 9-я симфония. Если мы возьмем современных писателей, то у них своих «Двух капитанов» нет. Преподавая современную литературу, я обратил внимание: разговаривая со студентами о каком-либо современном писателе, нужно иметь в виду его последнее произведение. То, что было десять лет назад, сегодня уже никто не вспомнит. У Акунина нет «Двух капитанов» — у него все произведения серийные. Он представитель массовой культуры. Но и у элитарных писателей то же самое. Так что наличие такого хита нельзя отнести к недостаткам.