Дарья ЕФРЕМОВА

07.07.2016

В Манеже Малого Эрмитажа открылась масштабная монографическая выставка Вячеслава Зайцева. В экспозиции — более ста ансамблей из коллекций, созданных кутюрье с 1986 по 2016 год. Работы, в числе которых множество легенд, отбирал сам маэстро — Красный Диор, родоначальник отечественной модной индустрии.

Красное платье из струящегося шелка с многослойной юбкой в пол и расшитым стеклярусом жакетом-болеро. В качестве головного убора — шлем. Именно этот наряд был представлен в день первого зарубежного показа русского кутюрье в театре Maриньи на Елисейских Полях. Феерические, «собранные» из многоцветия павловопосадских платков телогрейки, косоворотки, сарафаны, кринолины и камзолы, модели выходили на подиум в ушанках и «боярских» горлатных шапках. 

На выставке также можно увидеть изящные, в духе Серебряного века, платья из новых линеек «Ноктюрн» и «Узоры жизни». 

Не зря модельер считает себя преемником Надежды Петровны Ламановой, театрального художника, «Поставщика Двора Ея Императорского Величества». Историзм силуэта (стянутая в талии роба, как на балах времен Елизаветы Петровны, лаконичный крой в стиле ампир) разбавляется ультрасовременной многоуровневой цветовой палитрой — представлены все оттенки актуального в текущем сезоне синего: от глубокого кобальтового до почти неонового. Еще один хит — вещи из культовой коллекции «Тысячелетие Крещения Руси». Тут и Византия, и Средняя Азия, и мотивы степных кочевий, и русский костюм — центральная тема мастера. 

Разгадать суть народного искусства, «прочувствовать его пропорции, уловить ритм, излюбленные сочетания цветов, мажорность колористического строя и глубокую человечность» Зайцев пытался с самого начала творческого пути, исколесив Русский Север и древние города Золотого кольца. «Формы народного костюма всегда мудры», — этот принцип Ламановой маэстро сделал и своим культурным кодом. Хотя за долгие годы работы кутюрье находил разные источники вдохновения: египетская фреска, персидская миниатюра, средневековые орнаменты Индии, Японии, Китая. Использовал реплики с полотен мастеров Возрождения (копировал их в годы учебы в Текстильном институте). «Пропускал историю через сознание, мозг и руки». Упорно штудировал дефицитные иностранные журналы мод. Поль Пуаре, Коко Шанель и Кристиан Диор — этих выдающихся скульпторов ткани модельер и «взял» в учителя. Никогда их не повторял, только сверял сделанное «с той гармонией, которую заключали оставленные ими шедевры», — подчеркивает маэстро. 

Смелый, дерзкий, не чуждый эпатажа, Вячеслав Михайлович выступал и в роли демонстратора: носил вещи, непривычные по силуэту, сочетанию цветов, нередко шокируя публику. Так, появление студента Зайцева в пальто «по мотивам Гольбейна» — форма и крой сложились под впечатлением от портретов немецкого художника — вошло в искусствоведческие работы в качестве примера того, как зарождается мода: сначала все приходят в ужас, но вскоре начинают подражать.

Неудивительно, что и первое зайцевское «дефиле» 1963 года, на которое молодой художественный руководитель швейной фабрики города Бабушкина каким-то чудом подбил администрацию, обернулось скандалом. Телогрейки и юбки, сшитые из ярких ситцев и павловопосадских платков, расписанные гуашью валенки спровоцировали бурю негодования у начальства и принесли известность на Западе: французский еженедельник «Пари Матч» напечатал заметку о подающем надежды модельере под заголовком «Он диктует моду в Москве». «В ход шли серые ткани, мне это было жутко, я сделал цветные телогрейки, — вспоминает Вячеслав Михайлович. — Это вызвало протесты коллег, но мне всегда хотелось дарить людям радость. В итоге все, кто мне завидовал, куда-то испарились». 

Два года спустя Зайцев — художественный руководитель Экспериментально-технического цеха Общесоюзного дома моделей одежды (ОДМО) в Москве. Здесь он будет трудиться тринадцать лет, создавая вместе с группой ведущих художников сезонные коллекции для домов моды и предприятий легкой промышленности СССР и европейских стран, входящих в Совет экономической взаимопомощи. Зайцев не только разрабатывает модели одежды, но и следит за качеством их исполнения на фабриках, чуть ли не собственноручно проверяя каждый шов, активно популяризирует индустрию, организует дискуссии и круглые столы в ОДМО, театрах и домах культуры. К каждой своей коллекции кутюрье сам пишет аннотации и пресс-релизы, большая часть из них — выражение благодарности с поименным перечислением конструкторов, вышивальщиц, шляпников, обувщиков и производителей материалов. 

В 1969 году показ дамских платьев, сшитых по эскизам Вячеслава Зайцева, Ирины Крутиковой и Ирины Телегиной из тканей американской корпорации Celanese, с успехом прошел в Музее современного искусства в Нью-Йорке (MoMA). Именно тогда западная пресса назвала Вячеслава Михайловича Красным Диором, а его имя попало в ряды самых выдающихся модельеров мира. Однако настоящий триумф случился только в 1988-м, когда по приглашению Кармен де Томмазо, основательницы Дома Carven, Зайцев показал на Елисейских Полях коллекцию «Русские сезоны в Париже». Красное платье с шлемом перепечатали практически все издания, а мэр Жак Ширак вручил кутюрье медаль и диплом о присуждении звания почетного гражданина французской столицы. В том же году Вячеслав Михайлович становится бессменным директором Московского Дома моды, получившего имя «Слава Зайцев». 

Во Славу моды 

Нина ТАРАСОВА, хранитель коллекции костюмов, заведующая сектором прикладного искусства отдела истории русской культуры, куратор экспозиции «Слава Зайцев в Эрмитаже». 

культура: Расскажите, как родилась идея организовать выставку Вячеслава Михайловича в Эрмитаже? 
Тарасова: Она пришла сама собой — после грандиозной экспозиции, посвященной историческому костюму, проходившей в парадных залах Зимнего дворца в 2014-м, куда знаменитый кутюрье приезжал на открытие. Так что сенсация, анонсированная Михаилом Пиотровским в июне, готовилась около двух лет. За долгий творческий путь Зайцев выпустил множество работ, для выставки Вячеслав Михайлович лично отобрал сотню ансамблей из 47 коллекций. 

культура: До него в Эрмитаже демонстрировался только Ив Сен-Лоран? 
Тарасова: Из современных модельеров — да, в 1987 году, в Георгиевском зале. Надо сказать, та выставка вызвала бурю негодования. Пикетов, к счастью, не было, но пресса пестрела заголовками типа «Долой тряпки из Эрмитажа». В качестве главного аргумента приводилось соображение, что если в национальную сокровищницу проникнет одежда, в филармонии начнут играть джаз. Так и произошло, но хуже не стало. 

Зайцев, как и Сен-Лоран, — это не только мода, но и высокое искусство, воплощенное в тканях, орнаментах, крое, кружевах. Кроме того, Вячеслав Михайлович — ключевая фигура для отечественной модной индустрии, которой до него просто не существовало. Первым из советских дизайнеров он открыл свой Дом, выпустил духи, создал профессиональный Театр Моды. Благодаря ему в стране и за рубежом изменилось отношение к русскому костюму: из разряда продукции народных промыслов он был возведен в ранг предметов искусства. В итоге возродилось производство в Павловском Посаде, стали востребованы русский лен, вологодское и елецкое кружево. В 70–80-е это казалось ненужным, устаревшим, все гонялись за болоньевыми куртками и джинсами, как вдруг западные модные журналы заговорили о русских платках, а музей Сан-Франциско поместил в экспозицию одну из блистательных зайцевских работ — вещи из коллекции «Тайны гармонии», выполненные елецкими мастерицами в технике кружевоплетения. 

культура: Почему его назвали Красным Диором? Вячеслав Михайлович открыл русский New Look? 
Тарасова: Конечно, его авторский стиль соединяет современность и классику, народные орнаменты и европейские утонченные формы. Искусствоведы и модные критики практически единодушно определили особенности почерка Зайцева: преимущественно приталенный силуэт, четко очерченная линия плеча, узкая прямая или длинная пышная юбка, изящный воротник, шляпы и прочие аксессуары — в единой цветовой гамме с нарядом. Он обращается к разной стилистике, есть Восток, немецкий и итальянский ренессанс. Но главное для него, по завету Надежды Ламановой, — русский костюм, кладезь идей и решений. Он и молодым дизайнерам советует почаще обращаться к народной традиции, переосмысливать ее, искать новые прочтения. Как-то в разговоре со мной Вячеслав Михайлович признался, что раньше и представить не мог, как скучно и однообразно будут одеваться люди в третьем тысячелетии.