Алексей КОЛЕНСКИЙ

30.11.2017

Корреспондент «Культуры» пообщался с актрисой Полиной Чернышовой, сыгравшей супругу богатыря Евпатия Анастасию.

культура: Трудно ли было нащупать почву для поиска образа?
Чернышова: Нет, ведь никто не знает, какими были герои, мы лишь старались быть естественными и простыми. В моем случае это значило любить и быть любимой. Дарить нежность, но не превращаться в размазню. Настя — подлинная героиня, сильная, смелая.

культура: И чрезвычайно кокетливая...
Чернышова: Обстоятельства обязывают: каждое утро Евпатий не может вспомнить, кто он и как здесь оказался, тем самым ставя Настю в неловкое положение. Ей приходится заново объяснять мужу, что она — его жена, а он — десятник у князя Юрия. Настя для него буквально свет очей: память, судьба. Вот только признает ли он ее, полюбит ли сегодня? С одной стороны, это мучительно, с другой — какой она себя покажет, такой он ее и полюбит. Это страшно, странно и здорово, ведь беспамятство возлюбленного добавляет супружеству глубины.

культура: Для чего авторам потребовался этот ход с амнезией?
Чернышова: Наверное, чтобы показать уязвимость героя. Он — простой парень, который иногда даже не знает, что сказать людям, боится заснуть, чтобы вновь не потерять память. А в конце концов становится героем, вдохновляющим свою дружину, поражает всех смелостью и мужеством.

культура: Хочется отметить впечатляющую работу художника по костюмам. Ваша героиня получилась по-настоящему модной. А Вы сами не равнодушны к нарядам?
Чернышова: Конечно. В детстве я занималась русским фольклором, обожала сарафаны, платья, кокошники. Площадка «Коловрата» меня буквально околдовала, все выглядело очень натурально: доспехи, воины, горницы-светелки, чудо-кони. Я постоянно примеряла монгольские шлемы и шапки, любовалась нашими ребятами.

А вообще, я довольно быстро переболела ролями золушек и спящих красавиц. Любимые персонажи детства — старуха Шапокляк или кот Базилио, а поступая в театральный институт, читала любимый монолог Скупого рыцаря. И сейчас не скучаю по принцессам, предпочитаю играть каких-нибудь сумасшедших или злодеек. Но такими ролями кино меня пока не балует.

культура: А театр?
Чернышова: В Вахтанговском играю в трех спектаклях — ближе всего к моему «идеалу» леди Анна из «Ричарда III» и крохотная роль простолюдинки во втором акте «Сергеева и городка» (в первом выхожу в роли жены героя). Сейчас репетирую Софью в «Горе от ума» у Павла Сафонова на Малой Бронной.

культура: Телезрителям запомнилась Ваша роль в экранизации «Тихого Дона». Долго не отпускала роль шолоховской Аксиньи?
Чернышова: «Тихий Дон» случается раз в жизни — это мой второй театральный институт. Я стала себя чувствовать лет на десять старше, год потом не отпускало. Снимаясь у Урсуляка, осознала, как мало понимаю в профессии. Сергей Владимирович очень заботился об актерах, мы много говорили, читали вслух, он много рассказывал, объяснял, следил, как ухватываем суть. На съемках увлеклась чтением Станиславского. Раньше думала: «Зачем? У меня есть свой способ». В итоге в «Работе актера над собой» нашла разложенным по полочкам все, чем заполняла свои тетрадки.

культура: Что больше помогает в работе — успех или провал?
Чернышова: По-разному. Удачи мимолетны, а поражения мотивируют, мобилизуют, заставляют расти. Раньше я не позволяла себе расслабляться — в институте все силы, мысли, радости и страдания отдавала учебе. Сейчас же меня окрыляют любовь и друзья, ощущение полноты жизни. Хотелось бы отдаваться работе с прежним рвением, но пока не получается. Думаю, это временно.

культура: Телезрители узнают в возлюбленной Коловрата аспирантку Ходасевич из только что прошедшего по «России 1» сериала «Доктор Рихтер». Задумывались, почему Рихтер всегда оказывается прав?
Чернышова: Мы работали в рамках приобретенного каналом формата — это не история из жизни, а вариация на тему «Доктора Хауса». Поначалу я старалась понять, что происходит с пациентами, разобраться в диагнозах, ведь говорить о том, в чем ничего не понимаешь, тяжело. А потом махнула рукой и подключила воображение: шла от восприятия конкретных персонажей, болела за пациентов.

культура: Итог: вместо озорного саркастично-мизантропического бурлеска у Вас получилась крепкая производственная драма — больница, молодость, любовь... Кто из сериальных партнеров Вам ближе — Павел Чинарев или Алексей Серебряков?
Чернышова: Оба, ведь они абсолютно разные. Паша — гиперэмоциональный, взрывной, по-хорошему сумасшедший, с бешеным блеском глаз и волчьей ухмылкой, наэлектризовывал все вокруг, как влетевшая шаровая молния. Серебряков оказался очень добрым, веселым, теплым. Он много советовал, говорил: здесь расслабься, тут соберись. Помогал по-режиссерски.

Фото на анонсе: Михаил Терещенко/ТАСС