Алексей КОЛЕНСКИЙ

26.10.2017

культура: В детстве увлекались сказками? Мечтали ли изменить мир, покорить царство-государство или новую планету?
Лавроненко: Сразу и не вспомню... Видно, я так и не успел подружиться со сказкой, да и супергероев в шестидесятые годы для советской детворы не существовало. Зато мы увлекались кино — красноармейцами, Чапаевым, неуловимыми мстителями, причем всеми сразу. Коллективный образ романтичных воинов света остается для меня размытым, но родным.

культура: Обыкновенно, прежде чем согласиться на роль, Вы внимательно читаете сценарий...
Лавроненко: На сей раз было иначе. Да и есть ли на свете актер, который откажется сыграть Кощея? Дима Дьяченко пригласил на разговор, поделился видением персонажа, предложил сыграть несколько эпизодов, и вопрос был решен — меня утвердили на роль Кощея в фильме Disney и Yellow, Black and White «Последний богатырь». Мы сошлись во мнении, что Бессмертный не может быть чахлым, в нем есть витальная сила. А какая? Сценарий давал простор для фантазий... Меня манит все неизведанное — хочется «пойти туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что». Важным подспорьем стали многочасовые пробы грима, он получился очень живым и досконально прорисованным, маска считывала и по-своему воспроизводила буквально каждое мимическое движение лица. Самым трудным было понять, как на ней проявляются эмоции. Решил отказаться от рефлексии и отпустить историю, будь что будет. Получилось интересно.

культура: Не испытывали соблазн «помиллярить»?
Лавроненко: Роль не располагала к ерническим экспериментам, да я бы и не рискнул срисовать виртуозный старушечий фальцет Георгия Францевича.  Милляр создал цельный, непревзойденный образ бесконечно одинокого злыдня.  Был бы жив в наши дни, точно вписался в любую, самую невероятную историю. А мне, увы, этого не дано.   

культура: Тем не менее именно Ваш голос дарит монстру масштабный объем.
Лавроненко: Придумать уникальных персонажей — полдела, главное, их очеловечить. По сюжету между нашими героями не существовало необъяснимых взаимоотношений, зато за каждым стояла непростая судьба.

культура: Парадоксально, что в итоге не Иван, а Кощей оказался в сказке Последним богатырем.
Лавроненко: Это утверждение справедливо для всех персонажей сказки. У каждого — своя история преображения.

культура: В процессе странствия за мечом-кладенцом Бессмертный опекает юного оболтуса, фактически заменяет отца. Таинственный родитель с темным прошлым — Ваше амплуа с «Возвращения» Андрея Звягинцева. Кроме шуток, в чем причина растущей бездны непонимания между современными отцами и детьми?
Лавроненко: Вы правы, эта вечная проблема, которая стоит сегодня особенно остро. Главная причина современных семейных драм — тотальное отсутствие почвы для взаимопонимания. Современный мир смахивает на многослойный черствый торт без пропитки. «Наполнитель» испарился, и между людьми увеличилась сила трения: жестокосердие, глухота, взаимное охлаждение правят бал и проявляются буквально во всем.  

культура: Что может рассеять этот морок?
Лавроненко: Ответ ясен и прост, и одновременно сложен — только любовь. Ничего не нужно придумывать — достаточно относиться к другим, как к самому себе, начиная с бытовых мелочей: дома, на работе, в дороге и творчестве. Помнить: такое поведение — норма, первый шаг навстречу взаимности. Правда, усвоить ее так же непросто, как полюбить всех.  

культура: Вы владеете даром завораживающего органичного экранного существования. Определив характер и детали образа, Вы отпускаете его на максимальную дистанцию от себя?     
Лавроненко: Сформулирую иначе: идя к персонажу, всегда знаю, что одновременно он идет ко мне. Обыкновенно мы находим друг друга ближе к середине съемок. Как и в любом человеке, во мне есть самые разные качества, надо лишь отвлечься от категорий плохое-хорошее, покопаться внутри, отыскать и принести в мир нечто новое. Кино подобно рентгену — если актеру есть чем поделиться, оно высветит, усилит, донесет людям самое главное, а тебе вернет ощущение полноты жизни. В этих личных открытиях суть актерской профессии, и, думаю, не случайно я вернулся в кино с «Возвращением», ставшим для меня внутренним океаном, в котором плыву по сей день.

культура: Чем живете сейчас?
Лавроненко: Снимаюсь в сериале «Русские горки» у Алеко Цабадзе, играю героя, прошедшего зону, испытавшего боль потерь, успевшего обзавестись семьей, детьми, внуками на временном отрезке с 1945-го по 80-е годы, персонажа, познавшего жизнь от и до.