Денис БОЧАРОВ

20.01.2015

19 января исполнилось 115 лет со дня рождения Михаила Исаковского. Творивших в ХХ веке поэтов такого уровня можно пересчитать по пальцам. Его стихи были востребованы в любой обстановке и уместны в любой ситуации: на фронте и в тылу, в производственном цеху и на завалинке, в городе и деревне.

Поэт-песенник… Произнося это словосочетание, мы непроизвольно делаем логическое ударение на втором слове. Тем самым как бы принижая труд того, о ком в данный момент говорим. Мол, стихи — стихами, но без музыкального сопровождения они не то чтобы несостоятельны — просто очень многое теряют.

Большая ошибка. Во-первых, положенная на музыку и ушедшая в народ лирика — высшая оценка творчества любого мастера рифмованного слова. А, во‑вторых, к Михаилу Васильевичу данное клише в любом случае неприменимо. «Песенником» он стал случайно.

Родившийся в небольшой деревне Глотовка Ельнинского уезда (ныне Угранского района) Смоленской губернии, Исаковский, несмотря на недостаток образования (он был вынужден уйти из шестого класса гимназии по причине бедности родителей), всегда тяготел к стихотворному творчеству. Будучи современником Есенина и Маяковского, Ахматовой и Гумилева, Северянина и Заболоцкого, Исаковский с юных лет решил связать свою жизнь с поэзией. И уже в раннем возрасте обнаружил незаурядные способности. Когда Михаилу было всего четырнадцать, газета «Новь» опубликовала его первое стихотворение. Когда же Исаковскому исполнился двадцать один год, он уже имел в своем «послужном списке» три стихотворных сборника. Однако полноценным началом серьезной литературной деятельности сам Михаил Васильевич считал 1924 год: тогда в печати появились его стихи «Подпаски» и «Родное», которыми автор очень дорожил. Далее последовали работа в газете «Рабочий путь», перевод в Москву на должность редактора журнала «Колхозник», выход переломного сборника «Провода в соломе» и высокая оценка, полученная поэтом из уст самого Максима Горького: «Михаил Исаковский — не деревенский, а тот новый человек, который знает, что город и деревня — две силы, которые отдельно одна от другой существовать не могут, и знает, что для них пришла пора слиться в одну необоримую творческую силу».

Путь честного художника: сочинял Исаковский стихи и ни о каком песенном творчестве не помышлял. Однако подлинное признание пришло именно тогда, когда зазвучали песни. Исаковский вспоминал: «Поэтом-песенником, как меня теперь называют, я сделался случайно. Году в 1935‑м как-то пошел в московский кинотеатр. Демонстрировался киножурнал, который был посвящен художественной самодеятельности колхозов. Вышел хор, и я услышал, что поют на знакомые мне слова. Узнал свое стихотворение «Вдоль деревни». Оказалось, что Хор имени Пятницкого взял это стихотворение из школьной хрестоматии и положил на музыку. Затем песня пришла в деревню, где ее запели. Позже я встретился с руководителем хора. Он меня попросил дать ему еще что-нибудь. Предложил ему стихотворение, которое стало потом песней: «Дайте в руки мне гармонь, золотые планки». А вскоре появилась песня «И кто его знает». Так началась, если можно так выразиться, моя песенная карьера».

В конце 30‑х страна уже вовсю распевала песни на стихи Исаковского. А ноябрем 1938-го датируется очередной краеугольный эпизод в его творческой жизни: тогда в Колонном зале Дома Союзов Валентиной Батищевой была исполнена песня, ставшая впоследствии визитной карточкой поэта. Речь, разумеется, о знаменитой «Катюше».

Впрочем, нельзя сказать, что успех композиции был предопределен. Михаил Васильевич не возлагал на собственное творение больших надежд. После того как им были написаны первые две строфы, работа застопорилась. Впоследствии Исаковский с юмором отмечал: «Я не знал, что же дальше делать с Катюшей, которую заставил выйти «на высокий берег на крутой» и запеть песню. Поэтому стихи пришлось отложить». Возможно, наша страна, а вместе с ней и весь мир (ведь «Катюша» — одна из немногих отечественных песен, которая безоговорочно узнаваема почти в любом уголке земного шара) лишились бы этого шедевра, если бы (опять-таки) не счастливый случай. 

Композитор Матвей Блантер обратился к Исаковскому с просьбой: мол, нет ли у того каких-нибудь стихов, которые можно положить на музыку. Поэт уклончиво ответил: есть пара строф, но совершенно непонятно, что с ними делать. Блантер попросил коллегу сосредоточиться и довести начатое до конца. Через некоторое время Исаковский передал композитору несколько вариантов окончания предполагаемой песни. Выбран был тот, что мы сегодня прекрасно знаем — про пограничника, которого помнит и ждет любимая девушка. Михаил Васильевич так объяснял рождение этих строк: «Мы как бы уже предчувствовали войну, хотя и не знали точно, когда и откуда она может прийти. Впрочем, не только предчувствовали, но в известной мере уже переживали ее: ведь в 1938 году еще пылало пламя войны в Испании; в том же году Красная Армия вела тяжелые бои с японскими самураями у озера Хасан; не очень спокойно было и на западных наших границах. По этим причинам тема Родины, тема защиты ее от посягательств врага была самой важной, самой первостепенной, и я, конечно, никак не мог пройти мимо нее даже в лирической песне».

С тех пор тема Родины — пламенная, но не надрывная, лиричная, но не приторная — стала творческим кредо Исаковского. В годы Великой Отечественной поэт работал в эвакуации, в небольшом городке Чистополь. В 1943 году за такие работы, как «В лесу прифронтовом», «Ой, туманы мои, растуманы», «Огонек» и другие, Михаил Васильевич был удостоен Сталинской премии.

После войны Исаковский — поэт номер один. Песням на его стихи (а он сотрудничал с лучшими композиторами Советского Союза — Исааком Дунаевским, Борисом Мокроусовым, Василием Соловьевым-Седым, братьями Покрасс) был гарантирован успех. «Одинокая гармонь», «Летят перелетные птицы», «Услышь меня, хорошая», «Мы с тобою не дружили»…

Конечно, неправильно полагать, будто жизнь Исаковского была спокойной и безоблачной. В 1948 году нашлась группа людей, выдвинувшая ряд казуистических обвинений стихотворению «Летят перелетные птицы». Мол, что за «остаюся»? А «летят перелетные» — разве это не «масло масленое»? И только решительное заступничество Александра Фадеева, всегда благоволившего поэту, пресекло обвинения. Наиболее тяжелая судьба выпала шедевру «Враги сожгли родную хату». Критики писали, что представленный Исаковским образ не соответствует гордому облику воина-победителя и в целом искажает представление о советском человеке, замыкая его «в мирок личных утрат и переживаний». Дошло до того, что поэту пришлось отвечать оппоненту в прессе. Кстати, любопытно, что сам Исаковский не видел едва ли не в величайшем своем стихотворении песенного потенциала — считал, текст слишком длинный. Однако Твардовский, которого стихи «зацепили», и Блантер, не первый год сотрудничавший с Исаковским, сумели убедить автора в том, что проникновенной лирике о солдате, вернувшемся с войны, уготована славная судьба. Так оно и вышло. Правда, не сразу. В исполнении популярного певца Владимира Нечаева песня, что называется, «не покатила». Потребовались годы, чтобы «Враги…» пошли в народ. В 1960 году на одном из концертов ее спел Марк Бернес — зал ответил овацией. А окончательно реабилитировал «упаднический» текст маршал Василий Чуйков: в 1965 году на «Голубом огоньке» он попросил Бернеса исполнить именно эту песню…

В 1950 году вышла пырьевская картина «Кубанские казаки». Как только не склоняли в оттепельное (а затем и в перестроечное) время эту ленту: дескать, и фрукты бутафорские, и выражения лиц у героев неестественно глупо-счастливые… Однако никто и никогда не пытался кинуть камень в сторону звучащих в фильме песен Исаака Дунаевского на стихи Михаила Исаковского: «Каким ты был, таким ты и остался», «Ой, цветет калина», «Будьте здоровы, живите богато». Эти вещи стали поистине народными…

Перечитывая бессмертные строки Исаковского, понимаешь, что поэт-песенник — не столько творец, стихам которого музыка придает свежее дыхание и дарует (в случае удачного сочетания мелодии, гармонии, текста и исполнения) бессмертие. Это скорее тот, кому природой дано складывать слова таким удивительным образом, что музыка рождается в голове непроизвольно — она словно напрашивается сама собой. Именно таким волшебным качеством наделены лучшие произведения Михаила Исаковского. И именно за это он нам дорог.