04.12.2013

я. Леонид Гайдай был суеверным человеком. Он верил в мистическую силу черных кошек, думал, что они приносят удачу, и часто снимал их в своих фильмах: «Иван Васильевич меняет профессию», «Бриллиантовая рука» и так далее. Артисты плодились. И вот как-то одного из потомков он подарил Санаевым. Тогда еще маленький Павлик Санаев обрезал коту усы, подстриг хвост, а потом выкинул во двор, чтобы от бабушки не досталось. Я его подобрала, и Кузя стал верным папиным другом. Даже во время инсульта, когда отец не мог говорить, он звал его к себе. С Кузей была такая история. Втихаря от меня — я была в командировке — отец отдал кота на съемки «Место встречи изменить нельзя». Как потом рассказал мне Георгий Вайнер, они натерпелись: каждые полчаса папа требовал отчета о здоровье и аппетите Кузи. Он всегда говорил: «Если хотите, чтобы в доме были счастье и уют, заведите кота. Обязательно черного и кастрированного». Кот пережил папу больше чем на десять лет. У Кузи была большая творческая биография, роли в картинах «Сказка, рассказанная ночью», «Двое под одним зонтом», «Леди Макбет Мценского уезда». 

культура: Ваш отец написал сценарии к нескольким популярным в советское время мультфильмам: «Жил-был Козявин», «Происхождение вида», «Шпионские страсти»... А почему так и не было мультфильма по «Хоттабычу»?
Лагина: Да он и против игрового фильма был, категорически. И режиссер Казанский ему не нравился. Но папа был вынужден взяться за сценарий в соавторстве с фронтовым товарищем, писателем Александром Кроном. Все закончилось скандалом, и папа свою фамилию убрал из титров. Из всего фильма ему нравился лишь старик Хоттабыч в исполнении актера Николая Волкова, и мальчик, который играл Гогу Пилюкина. В итоге папа сказал, что больше никогда не даст интерпретировать «Хоттабыча» в других жанрах. Он считал, что «Хоттабыч» — это книга. Если хочешь писать пьесу, пиши ее по законам драматургии, а не вытаскивай куски из произведения другого жанра. Впрочем, теперь моего разрешения никто не спрашивает. Появляются спектакли, мюзиклы, фильмы, комиксы по мотивам «Хоттабыча». А судиться с их авторами мне не позволяет больное сердце. 

культура: Что Вы скажете о современной интернет-комедии «}{0ТТ@БЬ)Ч» Петра Точилина по мотивам романа Сергея Обломова «Медный кувшин старика Хоттабыча»?
Лагина: Это нарушение авторских прав. Мне удалось запретить несколько экранизаций, но когда я увидела этот фильм, я была в обмороке. Там осталось только имя отцовского персонажа и то, что он вылез из бутылки. Ну так придумайте своего «Похабыча», а не спекулируйте на бренде. Не может старик Хоттабыч из детской книжки интересоваться бабами с титьками в телевизоре и ходить «отлить», говорить через каждое слово «офигеть». Ведь в чем изначально функция Хоттабыча? Он помогает детям. Он не общается со взрослыми, а становится старшим товарищем для мальчишек. Это русский Карлсон, которого придумал себе одинокий  ребенок. А они воруют персонаж, портят его, что делать совсем не имеют права — право на бренд принадлежит мне. 

культура: Да, некрасиво, но, с другой стороны, идет популяризация произведения...
Лагина: Такая популярность «Старику Хоттабычу» ни к чему. Его регулярно переиздают несколько издательств. И я бы много дала, чтобы никто спектакли не делал; не каждую интерпретацию можно разрешить без ущерба для произведения. И снова: почему должны нарушаться авторские права? Последние 30 лет своей жизни я ловлю пытающихся сделать себе имя на этом литературном герое. То тут, то там случайно обнаруживаю «Хоттабыча» в репертуаре. Последние случаи: «Сказка под оркестр» в филармонии и новогодняя елка в театре «Эрмитаж». Я попросила показать мне текст инсценировки, но не успела ее взять в руки, как прибежал Михаил Левитин и просто отобрал ее у меня. А после премьеры, на которую меня не позвали, завлит признался: «Там от Вашего папы ничего не осталось». 

культура: Вы продолжили писать «Старика Хоттабыча», вышло три книги, зачем?
Лагина: Я вынуждена была это сделать. Мне звонили из нескольких издательств и говорили: у нас есть люди, готовые написать продолжение. Я постаралась сделать их в стиле отца, перенеся Хоттабыча в будущее, но не довольна тем, что получилось. 

культура: У Вас нет ощущения, что не договорили с отцом о чем-то, не задали каких-то вопросов?
Лагина: Нет. Я была папина дочка, похожа на него. Мы были связаны с ним пуповиной. Ссорились, мирились, но всегда были вместе. «Кукрыниксы» так и звали его: «Лазарь с дочкой». У нас не было недомолвок. Это был еще и творческий союз. Какие-то рецензии выходили за двойной нашей подписью. Я редактировала папины книжки, а теперь охраняю его память.

Крестный отец братьев Стругацких

Но не только «Хоттабычем» обязана Лагину наша литература. Оказывается, это именно он открыл нам братьев Стругацких.

Дело якобы было так. Лагин, работая в одном из издательств, вышел в коридор покурить. Взгляд его упал на урну, рядом с которой лежала стопка листов — очередная отвергнутая рукопись. От нечего делать он взял несколько страниц — и уже не мог оторваться. «Кто же этот замечательный автор?» — подумал мэтр, однако титульной страницы с фамилией и названием повести среди брошенных страниц как раз и не было. Раздосадованный Лагин долго бегал по кабинетам, пока, наконец, не выяснил: авторы — «какие-то» братья Стругацкие, а повесть называется «Страна багровых туч». Книгу тут же напечатали, а Стругацкие проснулись знаменитыми.

На самом деле все было куда прозаичнее. «Мусорная корзина» — это, скорее, образ, в издательства наведывался Лагин редко. Но то, что ему присылали на рецензию рукописи, — чистая правда. Однажды позвонили из «Детгиза» и сообщили, что посылают текст — так, ерунда, «мусор», все отзывы только отрицательные. Но авторы уж очень просили, чтобы рукопись показали именно Лагину, так что не откажите. А он, прочитав, возмутился: «Мусор?! Да эти авторы еще сделают честь нашей литературе!» Так Лагин открыл миру Бориса и Аркадия Стругацких.

Они подружились. Конечно, в детстве братья зачитывались «Хоттабычем». Борис жил в Санкт-Петербурге, а Аркадий стал частым гостем в московской квартире Лагиных. Мало кто знает, но братья через много лет оказали своему старшему товарищу ответную услугу, точнее, это сделал Аркадий. Благодаря его усилиям, к читателям вернулась первая, столь любимая самим Лагиным, редакция «Старика Хоттабыча». Увы, лишь через год после смерти автора.