Августин СЕВЕРИН

15.12.2017

XXI век оказался не таким, как было описано в главных фантастических книгах прошлого столетия. Звездолеты объединенного человечества не бороздят космос, мы так и не столкнулись с инопланетным разумом, не освоили и десятую часть предсказанных технологий, но зато далеко продвинулись в построении комфортной среды обитания и освоили информационные технологии. Кажется, что больше писать не о чем, и на полках книжных магазинов — истории о путешествии во времени и «стрелялки». О сегодняшнем состоянии фантастической литературы и ее возможных перспективах «Культуре» рассказал писатель, лауреат премий «Фанкон», «Аэлита», «Басткон», «Серебряная стрела» и «Роскон» Михаил Тырин.

культура: В последнее время нередко высказывается мнение о том, что научная фантастика как визионерский жанр исчерпала себя: технологии развиваются настолько стремительно, что даже самые смелые идеи претворяются в жизнь едва ли не раньше, чем об этом скажет писатель. С другой стороны, многие предсказания не сбываются. Это тупик?
Тырин: Я согласен с тем, что миссия технического прогнозирования, которую выполняла фантастическая литература, например, во времена Жюля Верна и позже, в эпоху Айзека Азимова, сейчас практически невыполнима: скорость научно-технического прогресса опережает любые фантазии. Дело не только в том, что авторы не в состоянии посмотреть за горизонт, но и в том, что все уже придумано. Сказать что-то новое чрезвычайно трудно. Поэтому фантастике сегодня остается социальное прогнозирование.

культура: Великие авторы прошлого нередко оказывали влияние на развитие науки и техники. Как Вы считаете, современным авторам это под силу?
Тырин: Думаю, да, это касается поиска путей развития общества — как в региональном, так и в планетарном масштабе. Они могут предсказать, а может быть, в какой-то мере и повлиять на модели выстраивания взаимоотношений между людьми, странами, способы воздействия правительств на своих граждан, методы влияния бизнеса на людей. Ведь в больших корпорациях очень неплохие мозги работают над тем, чтобы заставить обычного человека поступать так, как выгодно бизнесу. Во многом это было предсказано писателями-фантастами.

культура: Какие жанры, на Ваш взгляд, наиболее перспективны в плане прогнозирования будущего? Антиутопии, постапокалиптические романы? И что на сегодняшний день наиболее популярно с точки зрения коммерции?
Тырин: Эти два аспекта развития книжного рынка действительно очень важно различать: одно дело сугубо коммерческие проекты, и совсем другое дело — книги, которые вносят вклад в искусство, приносят пользу обществу, служат развитию интеллекта.

Что касается постапокалиптической литературы, то она уже и читателям надоела, и издатели от нее зевают. Сегодня предлагать им это не имеет смысла, издательства просят чего-нибудь нового. И, кстати, коммерческий успех книги определяется не только и даже не столько ее тематикой, сколько грамотным маркетингом: если на полке стоит серия книг, читатель, скорее всего, сделает вывод, что раз она так раскручена, то это не случайно. Это как с фастфудом: чтобы не рисковать и не утомлять себя выбором, потребитель идет в тот ресторан быстрого питания, ассортимент которого ему хорошо знаком.

культура: Вы думаете, что именно благодаря грамотному маркетингу постапокалиптическая серия «Метро», несмотря на общее падение интереса к жанру, остается на плаву?
Тырин: Не думаю, что это удачный пример. В этом случае причина популярности все-таки не в продвижении. У меня на этот счет есть своя теория. Дело в том, что основной книжный рынок, хотим мы этого или нет, сконцентрирован в Москве. Люди здесь каждый день спускаются в подземку, они знают ее как свои пять пальцев, этот мир для них — неотъемлемая часть жизни, практически второй дом. Поэтому представить вселенную метро в другом, искаженном облике — очень привлекательная модель. То есть, с одной стороны, это обычный апокалипсис, жанр, пик популярности которого уже позади. С другой — будучи перемещенным в локацию, которая читателю настолько близка, он отлично сработал.