Ганна ШЕВЧЕНКО, поэт

15.12.2020

Литература на протяжении веков имела важнейшую функцию — кодификацию не только культурных, но и социальных смыслов. Похоже, таким социальным институтом она не будет уже никогда.

Современная литература как-то неважно себя чувствует. Признаки этого печального факта встречают буквально на каждом шагу. Откроешь утром фейсбук, а там кандидат философских наук, критик и литератор Михаил Гундарин пишет о том, что «литература все более умаляется, сжимается до размеров бантустана в дальнем углу социального ландшафта». С другой стороны ему вторит известный российский писатель-фантаст Олег Дивов: «Печальное, конечно, зрелище: борьба с коронавирусом доломала систему книжной торговли, которая должна была тихо загибаться еще лет пять минимум, а то и десять…» Подобным образом коронавирус действует на нездоровых людей — включает и быстро убивает человека посредством хронического заболевания, с которым человек мог бы жить еще долгое время.

Искренне не замечать смертельной болезни литературы или же обманывать себя и других может либо тот, кто положил свою жизнь «на алтарь служения», либо карьерист, вождь литературной группировки, который без нажитого литературного символического капитала потеряет все свои преференции.

В 2006 году критик Александр Агеев писал: «Последние лет пятнадцать были для русской литературы эпохой жестокого кризиса — не столько эстетического и мировоззренческого, сколько статусного: потеря массового читателя, хаос в книгоиздательстве и книгораспространении, перемена ценностных ориентиров когда-то чрезмерно широкой, а тут вдруг катастрофически съежившейся аудитории. Атмосфера провоцировала людей, жизненно связанных с литературой, на скепсис и малодушие: да, готовы были признать многие, литература теперь никому не нужна, и все мы, зачем-то продолжающие ею заниматься, необратимо превращаемся в маргиналов и чудаков».

За последние 15 лет не изменилось ничего, только усугубилось. Безусловно, весь 2020 год выходили книги, писались стихи и проза, издавались журналы, раздавались премии, кипели дискуссии разных уровней. Однако термин «карго-культ» — чисто формальное, бессмысленное по сути воспроизведение механизмов и ритуалов — в этом году, кажется, стал самым популярным обозначением образа деятельности литературных групп.

Итак, уход литературы продолжается давно. Нынешний год всего лишь подтолкнул падающего. В тяжелом кризисе оказалась последняя инстанция, связывающая литературу с социальной реальностью, — книгоиздание и книжная торговля. Как пишет агентство Finam, «по данным Российского книжного союза, в 2020 году убытки издателей составят более 15 млрд рублей. Из-за закрытия книжных магазинов в марте и апреле убытки продавцов составили 3,6 млрд рублей. По данным книгоиздателей, которые приводит ТАСС, 82% издательств полностью перестали выпускать книги в апреле-мае. В свою очередь, 43% отказались выпускать книги, запланированные на 2020 год. В мае представители Российского книжного союза расценивали ситуацию как катастрофическую».

Конечно, можно говорить о том, что стало выпускаться больше электронных книг, в том числе крупными издательствами, чего раньше в таком масштабе не наблюдалось. Что платные мобильные приложения для чтения и онлайн-библиотеки, скорее всего, получат выгоду (как это очевидно в отношении онлайн-кинотеатров). Но писателям радоваться торжеству «электронного чтения» — это все равно что киношникам в 60-х было радоваться торжеству телевидения. Телевидение со временем практически погубило масштабное кинопроизводство. Сериал — это не кинофильм, хоть и похож на него. Электронное чтение — не друг, а соперник традиционной письменной культуре. На базе которой и возникла некогда литература как мощный социальный институт. Возникла, а теперь исчезает.

В период своего расцвета литература имела важнейшую функцию — кодификацию не только культурных, но и социальных смыслов. Очевидно, таким социальным институтом литература не будет уже никогда. Разве что его осколком — в школьном преподавании. То есть литература уже не мощная социальная сила, краеугольный социальный механизм, а почтенное, мелкое занятие «своих» и «для своих».

А книжные бизнесмены не пропадут. По данным агентства Finam: «После пандемии резко выросли продажи книг финансовой и инвестиционной тематики. Среди них: «Разумный инвестор» Бенджамина Грема, «Сам себе финансист» Анастасии Тарасовой и «Правила инвестирования Уоррена Баффета» Джереми Миллера. Все они вошли в разряд супербестселлеров». Можно добавить сюда, например, и многотысячные тиражи руководств по сдаче ЕГЭ. По сути, книжный бизнес отчуждается от художественной литературы, да и литературы вообще, впервые за несколько веков.

Но как выживать заслужившим уважение литераторам? Что делать в новых условиях? Да то же, что и раньше. Писать стихи и прозу, публиковаться в сетевых и тех, что еще живы, бумажных журналах, получать премии, участвовать в дискуссиях, ездить на фестивали, давать интервью. В общем, закрыть глаза и делать вид, что ничего не происходит.