В 2009 году престиж и величие Дрезденской долины дрогнули. Через Эльбу начали строить Вальдшлёсхенский мост, чтобы разгрузить транспортные магистрали в центре Дрездена. Задолго до начала строительства ЮНЕСКО сделало предупреждение об опасности разрушения уникального ландшафта, но горожане проголосовали за мост «в обмен» на флажок охранной организации. В итоге ЮНЕСКО больше не охраняет эту часть береговой линии, красивый и удобный мост от берлинского архитектора Генри Рипке вот-вот построится, а туристы еще активнее штурмуют пароходы, чтобы плыть с дрезденской пристани по Эльбе. В том числе и для того, чтобы получше рассмотреть с воды старинный мост «Голубое чудо» и сфотографировать затянувшееся из-за экономического кризиса строительство Вальдшлёсхенбрюке.

Впрочем, мосты и иные индустриальные красоты быстро заканчиваются, начинается романтика заливных лугов и виноградников. Если путешествие по реке начать из Дрездена в сторону Мейсена, то по правую руку можно увидеть симпатичные руинированные виллы из кирпича пастельных тонов и спускающиеся прямо к воде аккуратные зеленые квадратики. Это любительские виноградники. Именно в такой самодеятельной форме развивается 850 лет подряд самый северный и самый маленький винный регион Европы.

Если плыть от Дрездена не налево, к Мейсену, а направо, первой заслуживающей внимания достопримечательностью будет Пильниц — загородная резиденция саксонских курфюрстов. Красно-желтый дворец-пагода был построен Маттеусом Пёппельманном при Августе Сильном в 1720–1721 годах. Увлечение Востоком, и в особенности Китаем, цвело пышным цветом. Пока другие строили малофункциональные чайные домики вдали от основного дворца, саксонский монарх применил модный стиль к основной постройке дворцово-паркового комплекса. Во дворец Августа можно зайти и за два евро осмотреть боковые павильоны, не только расписанные под «китайцев», но и наполненные изделиями, привезенными с Востока.

Средоточием восточного направления стал также парк в Пильнице. С 1776 года здесь под стеклянным колпаком живет японская камелия (стекло, правда, возникло только в XXI веке, до этого она обитала в деревянном парничке) — старейшая в Европе. Первые четыре дерева привез из Японии ученик Карла Линнея Карл Петер Тунберг. Одно растение попало в Королевский Ботанический сад в Лондоне, другое — в венский Шёнбрунн, третье — в Сад Ганновера, а четвертое — в Пильниц. До наших дней дожила только пильницкая камелия, и продолжает с февраля по апрель изобиловать цветами, увековеченными в романах Пруста и Дюма-сына. В феврале камелия цветет в заснеженном пейзаже — чтобы застать «старушку» (дереву почти 250 лет) в таком пикантном положении, туристы вынуждены ехать в Пильниц на поезде из-за отсутствия навигации.

Швейцарию — как страну ландшафтной романтики — придумали хитроумные путеводители XVIII века, разрабатывая для молодых аристократов пресловутый Гранд-тур. В случае с Саксонией постарались не туроператоры, а немецкие художники, которым нужна была в качестве натуры дешевая и легкодостижимая Швейцария на Эльбе. В театральном эксперименте поучаствовал туман, которого в долинах Эльбы всегда было больше, чем нужно, красивые зеленые холмы, как в подмосковном Звенигороде, и пара удачно сохранившихся с рыцарских времен бастионов. В русском варианте Швейцарии тоже были крепости — хоть звенигородский Кремль и разрушили, присутствует исторический холм, церковь на нем и близлежащий Саввино-Сторожевский монастырь. Пейзажная линия в целом не нарушена. Еще одна псевдо-Швейцария есть в прибалтийской Сигулде, но это уже другая история.

За Саксонскую Швейцарию отвечают такие местечки в Эльбских Песчаниковых горах, как крепости Нойратен и Кёнигштайн — следующие за Пильницем остановки речного пароходика. Прямо от берега туристы взбираются на кукольные горки, снабженные всякими смешными и страшными пальцевидными отростками, отдаленно напоминающими о чужом Сен-Готардском ущелье. Но там — в Швейцарии — переход через подобное место действительно опасен, а здесь это занятное велосипедное приключение в природных театральных декорациях, ну и в тумане, разумеется.

В Мейсене заканчивается эльбский замково-винный круиз. В этом городе уже нет никакой надуманной романтики, здесь находится старейший в Европе, основанный в 1710 году фарфоровый завод. Способ производства фарфора назло китайцам — до того времени эксклюзивным экспортерам посуды — открыл немец Иоганн Бёттгер. Как и все остальные алхимики, он безрезультатно превращал песок в золото, но случайно изобрел способ производства фарфора. Развернуться простому человеку не дали — секретом завладел курфюрст, чуя прибыльный бизнес. Изобретателя посадили в тюрьму как фальшивомонетчика, выпустили ненадолго, чтобы он настроил производство, а потом снова упекли за решетку и тайно отравили. Его помощники передали секрет австрийцам (венский фарфор), французам (севрский фарфор) и пруссам (берлинский фарфор), но саксонцы все равно остались непревзойденными в этой области. Мотивы для росписи изделий они смело заимствовали у китайцев. Немцы же стали основоположниками нового жанра, который получил название «золотые китайцы» — именно в Саксонии научились первыми расписывать сосуды золотом и серебром.

В России с мейсенским фарфором знакомы не понаслышке — в подмосковном Кускове хранится самая большая российская коллекция продукции знаменитого завода. Узнать мейсенский фарфор несложно — по марке завода с двумя скрещенными шпагами синего цвета. Лучшие образцы, изготовленные на заводе за триста лет, хранятся в музее при Мейсенской фарфоровой мануфактуре. Основное производство давно переехало в новое здание, а старое используется и как фабрика, и как часть музея, где можно познакомиться с процессом производства. Веселые мастера с удовольствием расскажут и покажут все, что знают о фарфоре. В их арсенале сотни шуток из истории мейсенского фарфора.

Всего в музейных запасниках скопилось 200 тысяч отливочных форм. Впрочем, самые ценные экспонаты находятся не здесь, а в охраняемой едва не с собаками дрезденской кунсткамере — Грюне Гевёльбе. А в местном музее надо любоваться не столько дорогими изделиями с золотыми росписями, сколько изысканными. Чего стоит отливочная форма гигантского лебедя-умывальника, который заказал себе «сказочный король» Людвиг Баварский. Мы, кстати, тоже можем его себе заказать, но про цену лучше не спрашивать. Даже сувенирный мейсенский наперсток обойдется в 20–30 евро, правда, качество его будет поистине удивительным.