Золото с Рейна

Александр МАТУСЕВИЧ

12.09.2018

«Геликон-опера» открыла новый театральный год премьерой «Золотого петушка» Римского-Корсакова.

Сезон обещает быть весьма насыщенным. Театр примет участие в фестивалях («Видеть музыку», музыки Сергея Рахманинова, камерной оперы в Петербурге, «Оперные дни на острове Сааремаа», Международного театрального имени Чехова), конкурсах («Хосе Каррерас гран-при», «Нано-опера»), откроет двери для гастролеров (самый манкий из них — ​веронская Арена с «Севильским цирюльником»). Но нельзя забывать и о собственных премьерах театра: публику ждет «Волшебная флейта», генделевский «Орландо» (первая полноценная ходка театра на территорию барокко), «Синяя Борода» Оффенбаха (возвращение оперетты, которая пока представлена в репертуаре театра очень скромно) и «Мистер Георг Отс» — ​синтетический проект, готовящийся совместно с эстонскими партнерами.

Международный вектор очевиден: сразу после открытия прошел гала-концерт геликоновцев и артистов Немецкой оперы на Рейне «Дуэт двух столиц». Несколько странное название события — ​даже Бонн давно не столица, не говоря уж про Дюссельдорф — ​не омрачило самого мероприятия; дуэты и арии из опер Моцарта, Россини, Доницетти, Верди, Пуччини, Бизе, Оффенбаха, Штрауса и Гершвина прозвучали в исполнении лучших голосов обеих трупп. Среди солистов-гостей особенно запомнились ангельское сопрано румынки Адели Захарии и сочное меццо россиянки Марии Катаевой, а из геликоновцев нешуточно блеснули Елена Михайленко, Лидия Светозарова и Максим Перебейнос.

Впрочем, и премьерный «Петушок» также родом из Дюссельдорфа. Два года назад именно на сцене Рейнской оперы этот спектакль поставил Дмитрий Бертман, а теперь к копродукции приобщились и российские меломаны. Всегда актуальную оперу самого плодовитого из кучкистов, в которой композитор и его либреттист Владимир Бельский подвергли беспощадному осмеянию как российскую власть, так и раболепствующий менталитет народных масс, худрук «Геликона» решает многовекторно.

Бертман заостряет сатиру, особенно это заметно в визуальной составляющей. Действие разворачивается, конечно, не в былинно-сказочные времена, а в постсоветские, о чем красноречиво свидетельствуют и костюмы героев (офисные тройки, генеральские мундиры и прочие многочисленные наряды от Эне-Лииз Семпер), и длинный ряд телефонов на огромном, как аэродром, столе царя Додона, и автоматические двери аэропорта, через которые после удачного шопинга возвращаются из шемаханского «похода» царь и его окружение, и баня, где решаются важные государственные дела, и золоченый «мулен-руж» Шемаханской царицы — ​чужестранка эпатирует Додона полуголыми дамочками в перьях и гуттаперчевыми молодцами нетрадиционной ориентации. Правда, при этом пропадает талантливый текст Бельского: порой певцы поют то, чего зритель не видит, или вовсе противоположное тому, что происходит на сцене.

Постановка оперы, словно созданной для всевозможных режиссерских экспериментов, — ​настолько остра и вечна для России ее тематика, — ​на первый взгляд, вышла в «Геликоне» яркой и провокативной. Но это если совсем не знать истории «Петушка», особенно его постсоветских интерпретаций. Иначе в памяти вспыхивают образы предыдущей геликоновской версии (Бертмана 1999 года), спектакля Кирилла Серебренникова 2011 года в Большом, да и некоторых других работ, сделанных как у нас, так и на Западе. И образы эти, с некоторыми модуляциями, в целом весьма узнаваемы, а иные уже просто стали общим местом режиссерской оперы, если не штампами — ​эдаким нафталином постмодернизма.

Гораздо интереснее спектакль вышел в музыкальном плане, что и неудивительно, ведь над ним работал сам Владимир Федосеев. Оркестр театра под управлением ассистента маэстро, главного дирижера труппы Валерия Кирьянова звучит выразительно, ярко, колористически богато и точно — ​пожалуй, это одна из лучших его работ за все годы существования театра. Достижения солистов не столь безупречны, но и в них есть весьма привлекательные моменты. Напористый бас Алексея Тихомирова, а в особенности его былинная внешность, органичны в роли тупоумного Додона. Ярким звуком и уверенными верхушками (а здесь это не просто важно — ​сама суть образа) радует Юлия Щербакова (Шемаханка): впрочем, большая ритмическая точность и меньшее количество портаменто только бы украсили исполнение. Ксения Вязникова четким словом и выразительной интонацией создает противоречивый — ​от комичного эротизма до злой назидательности — ​образ первой статс-дамы Амелфы. Каскадерскую партию Звездочета аккуратно — ​точно, но немножко стерильно — ​выпевает Иван Волков.


Фото на анонсе: Александр Авилов/mskagency.ru