01.08.2017

Страшноватая история о том, как в Пажгинской школе-интернате в Коми детей вместо отправки в лагерь отдыха в Анапу заставили рубить борщевик, не так проста. Новостной заголовок мало что объясняет, но, если разобрать сюжет на каждом из уровней — человеческом, общественном и государственном, можно многое понять о кризисе, в котором оказалась страна. Нет, речь не об экономике.

Итак, уровень первый, самый ясный, человеческий. Этим летом воспитанники школы-интерната для детей-сирот должны были отправиться отдыхать на юг, но «не сложилось». Кому-то из преподавателей пришла в голову идея занять детей трудом. В числе прочих нагрузок была предусмотрена и вырубка борщевика. Без соответствующего оборудования и защитного снаряжения. Итог вполне предсказуем — тяжелые ожоги.

Естественно, Следственный комитет возбудил дело, интернат проверяют со всех сторон, а уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова заявила о возможности злого умысла педагогов. Хорошо, что тема не затерялась в региональной повестке, а вышла на федеральный уровень. Детей жалко, они и стали отправной точкой для всей истории. Были бы там взрослые мужики (скажем, заключенные, или просто нанятые за три копейки приезжие из Средней Азии), вряд ли кто-то вообще обратил внимание. Обожглись борщевиком? Подумаешь!

Здесь и начинается второй уровень — общественный. Сочувствовать принято в основном тем, кому удобно, приятно и безопасно. И критиковать в этом контексте — не за то, что нужно. Подозреваю, что никакой особенной жестокости руководители интерната не проявили, просто об опасности борщевика они были не в курсе. И это уже куда более серьезный вопрос, потому что нельзя не испугаться: а о чем вообще знают и не знают воспитатели из Коми и насколько узость их кругозора может быть опасна для жизни и здоровья подопечных? Уровень компетенции — дело серьезное, а кадры до сих пор решают все.

Любой человек, который сталкивался с системой приютов, интернатов, сиротских домов, ответит вам — где вы вообще других преподавателей возьмете? С  Луны они упадут? Какие есть — и на том спасибо.

Добро пожаловать на третий уровень — государственный. Начать здесь стоит с истории кошмарного растения. Она весьма показательна. Борщевик Сосновского начали использовать как корм для крупного рогатого скота еще в середине прошлого века, и поначалу особенных проблем не было: для силоса годилось, хотя и с оговорками (иногда молоко коров, которые им питались, горчило).

Трудности начались тогда, когда сорняк начал мутировать, приобретая те самые свойства, которые и стали причиной ожогов. Проще говоря: если вы обжигались борщевиком лет 20 назад, то получали волдырь, рубец на пару месяцев и массу неприятных ощущений. А сейчас людей с такими травмами все чаще кладут в больницу.

Борщевик плохо берут гербициды (они, кстати, должны быть предельной концентрации). Чтобы очистить от него территорию гарантированно, обрабатывать ее нужно от двух до пяти лет.

Еще один характерный аспект: самый часто распространенный метод борьбы с растением в России — это простая вырубка (случай с детьми-сиротами — как раз об этом). Хотя еще в позднем СССР было решено, что требуются более серьезные меры: сорняк нужно не просто рубить, а перепахивать территорию и засевать, например, злаками, которые вытеснят вредоносную культуру. И да, повторять процедуру необходимо несколько сезонов подряд.

То есть, во‑первых, история ядовитого растения хорошо известна, мутации изучены, рекомендации написаны еще до перестройки. Во-вторых, Россия продолжает зарастать борщевиком. И, наконец, в‑третьих, рвут его все равно руками. Хоть ты тресни.

Сообщения об ожогах приходят каждое лето. В неприятности попадают самые разные люди всех социальных групп и возрастов. Информация о том, что борщевика все больше и он постепенно занимает бывшие когда-то сельскохозяйственными площади, дело этим летом обычное. А северо-запад, к которому относится и Коми, зарастает борщевиком несколько десятилетий кряду. И если в СССР пытались остановить рост сорняка, то теперь о проблеме попросту забыли, закрыли на нее глаза.

Перед нами — инфраструктурная задача не самой великой сложности. Нужно трезво оценить масштаб задачи (он кажется огромным, но сколько тут медийного преувеличения, а сколько правды — не знает никто), понять, какие новые мутации успел приобрести сорняк (как знать, а вдруг информация 1970-х уже устарела, бывает же такое), разработать программу работы с территориями, на которых борщевик произрастает. А заодно — обучить людей тому, что не нужно трогать эту гадость голыми руками и бросаться на нее с топором. Первое — опасно, второе — глупо.

В общем — не БАМ построить, не электрифицировать страну, не запустить человека в космос. Просто победить сорняк. Надеюсь, мы справимся.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции