Виктория ПЕШКОВА

30.10.2019

В «Школе драматического искусства» выставили на всеобщее обозрение «Опасные связи». Худрук режиссерско-актерской лаборатории театра Игорь Яцко сконструировал яркий, острый, временами бьющий наотмашь спектакль. «Строительным материалом» послужил роман Шодерло де Лакло, а также написанные по его мотивам пьеса английского драматурга Кристофера Хэмптона и трагифарс в стихах Леонида Филатова. 

Шодерло де Лакло был истинным сыном своего века, когда стремились не только просвещать человечество, но и по мере возможности исправлять его нравы. А потому за пределами своего отечества прославился не как политический деятель времен Великой французской революции и не как разработчик конструкции пушечных ядер, надолго обеспечивших превосходство французской артиллерии, но как автор одного из самых популярных романов XVIII столетия. По обычаю тех времен, подзаголовок «Опасных связей» предуведомляет будущего читателя о цели, которую поставил перед собой литератор: «Письма, собранные в одном частном кружке лиц и опубликованные в назидание некоторым другим».

Книга задумывалась как едкая сатира на нравы тогдашней аристократии, но продолжает будоражить умы и спустя почти 250 лет. В ее зеркале сегодня отражается отнюдь не только знать и уж тем более не исключительно французская. Вариации на тему сюжета старинного романа возникают с завидной регулярностью. К нему обращались такие киномэтры, как Роже Вадим и Милош Форман, «полумэтр» Стивен Фрирз. На театральных подмостках персонажи Лакло появляются нечасто — перенести на сцену объемистый том, сплошь состоящий из писем, задача не из простых. Тем не менее английский драматург Кристофер Хэмптон справился достаточно умело, к его пьесе режиссеры обычно и прибегают. Несколько лет назад «Опасные связи» появились в афише Театра им. Моссовета, а вот теперь обосновались в «Школе драматического искусства».

Однако Игорь Яцко сочинением Хэмптона не ограничился, совместив изысканный стиль литературы XVIII столетия с жестким ритмом драматургии века ХХ. Режиссеру захотелось, чтобы зрители ощутили, если можно так выразиться, дыхание первоисточника, поэтому он встроил в ткань спектакля письма, которыми обменивались персонажи романа. А чтобы публика не утратила связь с сегодняшним днем, прослоил постановку ерническими, балансирующими на грани скабрезности куплетами, положенными на мотив известной песенки о маркизе-погорелице, «позаимствовав» их из трагифарса Филатова. В результате история о безжалостной светской львице, коварном обольстителе и доверчивой юной простушке развивается сразу в трех измерениях — и временных, и эстетических.  

В строгой, лишенной излишеств двухуровневой конструкции одинаково естественны мотоциклетные шлемы и звенящие шпаги, равно эффектны кринолины в стиле Ватто и Буше, хипстерские одеяния в духе Йоко Оно и безукоризненные туалеты нынешних откутюрных подиумов (от костюмов Евгении Панфиловой глаз не отвести).

Пружина интриги, маркиза де Мертей в исполнении Ольги Баландиной, — не просто автор искусного многоступенчатого обмана, но женщина, не способная любить кого бы то ни было, включая и саму себя. Актриса раскрывает трагедию холодного сердца, согретого лишь лицезрением страданий других людей. Месть тем, кто умеет любить, бумерангом возвращается к ней самой, лишая последней надежды на счастье.

Впрочем, здесь каждый несчастен по-своему. Виконт де Вальмон (Олег Малахов) пустоту разгульной жизни пытается заполнить еще более изощренным разгулом, так наркоману для поддержания кайфа нужна все более сильная доза. Совратить с пути истинного верную жену, искренне любящую своего супруга, — чем труднодостижимее цель, тем азартнее соблазнитель. И благородная госпожа де Турвель (Ольга Бондарева) уступает даже не Вальмону, а неутоленной жажде страсти, неведомой ей прежде. Сила проснувшегося чувства в итоге лишит ее разума. Для самого же виконта главное — не очередной сеанс игры в любовь, а удовлетворение неуемного тщеславия: он надеется вернуть себе лавры покорителя капризной маркизы и ради этого соглашается стать добровольным орудием в ее руках.

Мадам де Мертей хочет отомстить любовнику, покинувшему ее ради брака с юной неиспорченной девушкой. Малышка Сесиль (Алиса Рыжова) — чистая, искренняя и наивная воспитанница монастыря, да к тому ж еще и богатая наследница: не найти более подходящей невесты графу де Жеркуру, задумавшемуся наконец-то о тихом семейном счастье и продолжении рода. На сцене этот господин так и не появится, но и его жизнь будет разрушена мстительной фурией, которую он некогда любил. Прозревший Вальмон поплатится за интригу жизнью: погибнет на дуэли с шевалье Дансени (Анзори Шагидзе). Соперникам надо отдать должное — клинками они работают виртуозно. Такие продолжительные и эффектные фехтовальные бои на нашей сцене можно перечесть по пальцам одной руки.

Дансени, над пылкостью и искренностью которого маркиза успела вдоволь наглумиться, и совращенная все тем же Вальмоном Сесиль заплатят самую высокую цену. Утратив веру в возможность любви в этом мире, они откажутся от самого мира. И мудрой мадам де Розмонд (Мария Зайкова) останется только вынести суровый вердикт: «…Если бы мы понимали, в чем истинное наше счастье, мы никогда не искали бы его за пределами, установленными законами божескими и человеческими».

До последней секунды действия постановщик остается верен цели — порок должен быть не только наказан, но изобличен во всей его неприглядности. Слишком часто историю, рассказанную в романе, преподносят как светскую шалость, пусть и жестокую, но извинительную, и даже «переписывают» финал, ведь публика желает, чтобы «энд» был ну хотя бы отчасти «хеппи». Ничего подобного от спектакля ШДИ ждать не приходится. Исковерканные судьбы взмахом волшебной палочки не исправить, и зрителю стоит об этом помнить.

Фото на анонсе: sdart.ru