Елена ФЕДОРЕНКО

25.04.2019

В Театре имени Евгения Вахтангова — премьера. «Новую квартиру» Карло Гольдони поставил итальянец Джорджо САНГАТИ — дипломант престижных Ravenna Festival и фестиваля «Dei Due Mondi» в Сполето. Режиссер рассказал «Культуре», почему пьеса — редкий гость на театральных подмостках, какими узами она связана с комедией дель арте и как восприняли текст, написанный два с половиной века назад, современные московские артисты.

культура: Чем Вас привлекла «Новая квартира» и почему современная сценическая судьба пьесы не сложилась?
Сангати: В Италии комедия не ставилась очень давно, более сорока лет. Да и на мировых подмостках появлялась очень редко. Это несправедливо — вот одна из причин моего обращения к «Новой квартире». В ней отличные роли для молодых актеров, а в Вахтанговской труппе серьезная талантливая молодежь — с ней я познакомился во время предыдущего визита в Москву. Любопытство, которое ведет меня по жизни, заставило «разобрать» именно с ними важную тему, открытую великим Гольдони. Он раскрывает концепцию мира и театра, где слишком много сил тратится на создание внешнего впечатления. Текст Гольдони написан на венецианском диалекте, его особенностям трудно найти речевой эквивалент в других языках, и отсутствие качественных переводов ставит преграду режиссерам-иностранцам. В России же есть хороший перевод — один из самых достойных.

культура: Что это за венецианский диалект и почему он так непонятен и труднопереводим?
Сангати: В настоящее время его способны понимать только в одном регионе. Венецианский диалект — театральный язык, социально стратифицированный, что привлекло Гольдони и позволило ему «столкнуть» речевые структуры разных слоев общества. Он имитирует язык аристократов и вульгарный говор малообразованных сословий.

культура: Вы работаете с переводом знаменитого историка и искусствоведа Алексея Дживелегова. Он говорил, что в пьесе имеется особое посвящение и заключены события, которые пережил сам Гольдони. Это так?
Сангати: В тексте заложена лингвистическая игра, определенная шарада. Разгадка ребуса помогала современникам сложить фамилию Мармонтель. Он был писателем и важной персоной, у него драматург искал протекции и покровительства. Посвящения своим благодетелям в XVIII веке — распространенное явление.  

Фабула, действительно, отчасти «подсказана» автобиографическими обстоятельствами. Из мемуаров Гольдони известно, что при написании комедии он вспоминал переезд своей семьи в новое жилище и ремонтные работы, за которыми внимательно наблюдал.

Новая квартира — место действия, ремонт с его неудобствами — предлагаемые обстоятельства, а интрига заключается в том, что главному герою Андзолетто нечем заплатить за отделку комнат. Кстати, Гольдони тоже испытывал финансовые затруднения.  

культура: Гольдони называют реформатором итальянской драматургии. Что нового он привнес в свою «Квартиру» и какие традиции итальянской комедии масок сохранил?
Сангати: Гольдони совершил революцию, создав театр характеров, — его герои приходили на страницы пьес прямо из жизни. Персонажи теряют привычные черты шаблонных масок и становятся живыми людьми своей эпохи, их натуры приобретают неоднозначность, нравы — двойственность. Действие «Новой квартиры» Гольдони перенес внутрь помещений, в дома героев, а в комедии дель арте события разворачивались на улице или в общественных местах.

Но в пьесе слышны отголоски традиций. Формально лацци, то есть буффонные трюки, не связанные с развитием сюжета, исчезают, но их эхо остается. Например, в сцене, где одна из героинь пьет воду, и она попадает ей не в то горло. Состояние обыгрывается гримасами, жестами, пластикой — такая «вставная» шутка. Но теперь эпизод оправдан: дама подавилась не для того, чтобы просто развлечь публику, а потому, что испытывает тревогу и ее нервы напряжены. Сохраняются и другие реминисценции: обойщик Сгуальдо и горничная Лучетта напоминают Арлекино и Смеральдину (в комедии масок Арлекин — веселый, наивный слуга, любитель женщин и обжора, Смеральдина — находчивая служанка. — «Культура»), которые состарились и пытаются найти свое место в новом буржуазном театре. Внедряются в него, но утрачивают первые позиции — главными героями становятся люди, занимающиеся торговлей и коммерцией. Тот же средний класс в подавляющем большинстве составлял публику. Гольдони писал о том, что «книга театра» и «книга мира» всегда находятся рядом, и в «Новой квартире» герои на сцене не сильно отличались от зрителей в зале.

культура: Не устарела ли эта пьеса? В чем ее актуальность?
Сангати: «Новую квартиру» населяют люди, для которых важное значение имеет внешность, обертка, антураж. Они ужасно не уверены в себе, поддаются влиянию настолько легко, что теряют идентичность, размывают собственную индивидуальность. Разве это не созвучно сегодняшнему дню? Нынешнее молодое поколение отличается потерянностью, утратой ориентиров, беспомощностью. Люди, живущие в разных странах, легко могут узнать себя в героях. Встречаются и те, кто отказывается от своего прошлого, как Андзолетто и Чечилия. Их примером Гольдони предупреждает: будущее тех, кто забыл прошлое, очень туманно. Хеппи-энд, предложенный автором, — некая театральная условность. В жанре комедии замаскирована трагедия, призывающая задуматься. Квартира — новая, и это определение обманчивое и непростое, оно таит неизвестность. Новое может оказаться непрочным и опасным.

культура: Как возник Ваш роман с вахтанговцами? 
Сангати: В Театре Вахтангова проводятся лаборатории для расширения кругозора актеров. Иностранные режиссеры знакомят труппу со своим опытом практической работы. Для итальянского проекта руководство связалось с «Пикколо театро ди Милано», где я в тот момент ставил другую пьесу Гольдони — «Ревнивые женщины». Предложение от российской труппы я принял с радостью. Для репетиций выбрал фрагменты из «Новой квартиры». По окончании занятий мы устроили небольшой показ отрывков. Римас Туминас остался доволен результатом и сказал: «Давайте сделаем спектакль». Так я получил счастливую возможность пожить в Москве и поработать в прекрасном коллективе. Здесь считают, что театр не имеет границ, его язык понятен всем, а игра сметает все преграды — политические, культурные, временные. Эти идеи созвучны моему пониманию сценического искусства. Мне очень близка вера Гольдони в общественную функцию театра, который так же важен, как здравоохранение и образование. 

культура: Кастинг проводили среди участников собственной лаборатории или принимали в «квартиру» всех желающих?
Сангати: На мастер-классах мы разбирали пьесу, актеры менялись местами, пробовали разные роли, не всем они подходили. В тот приезд я знакомился со спектаклями театра, встречался с исполнителями. В итоге к «лаборантам» добавились те, кто мои занятия не посещал.

«Новая квартира» — хоровая пьеса, она построена на групповом ансамблевом творчестве. Немало эпизодических персонажей — маляры, слесари, плотники — и 13 основных, но сложно сказать, кто в этой комедии играет самую главную роль, так как каждый герой важен.

культура: Отличаются ли русские актеры от итальянских?
Сангати: Пора вернуться к разговору о комедии дель арте — главной итальянской традиции, которую Гольдони трансформировал и сохранил. У наших актеров она заложена в ДНК, в крови, они чувствуют полную свободу, сталкиваясь с элементами комедии масок. Русским артистам приходилось объяснять, что это не психологическая драма, даже ее реализм и жизнеподобие связаны со стилистическими реминисценциями прошлого. Добивались результата быстро — вахтанговцам известна условность площадной комедии, они давно увлечены масками, еще со времен основателя театра.

культура: Вы дипломированный журналист, актер, режиссер, драматург. Зачем такая коллекция профессий?
Сангати: Мое призвание — режиссура, к ней я подбирался через актерские опыты, написание пьес и статей, постановку интермедий. Однажды Лука Ронкони, мой знаменитый наставник, сказал: «Джорджо, ты должен принять решение, не стоит заниматься всем сразу». И я посвятил себя только режиссуре, остальные профессии остались в сфере моих интересов, но не более того.

Фото на анонсе: Александр Авилов/mskagency.ru