Михаил ТЮРЕНКОВ

01.02.2013

Попечение о сиротах исторически было совместной заботой общества, государства и церкви. Церковные орфанотрофии («сиротопитательные дома») были хорошо известны еще в период ранней Византии. Сегодня Русская православная церковь также активно участвует в деле помощи сиротам. «Культура» расспросила председателя Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископа Смоленского и Вяземского Пантелеимона (Шатова).

культура: Владыка, недавно Вы заявили: «Церковь должна более активно заниматься вопросами усыновления». Какие конкретные шаги уже предпринял, а также планирует предпринять в этом направлении возглавляемый Вами отдел?

Владыка Пантелеимон: Уже год в Москве, в Марфо-Мариинской обители, работает православный центр семейного устройства — первое и пока единственное церковное учреждение такого рода. Деятельность Центра включает три основных направления: работу с предполагаемыми усыновителями, работу с родной семьей ребенка для его возвращения к родителям и помощь семьям, которые уже взяли к себе ребенка. При Центре действует школа приемных родителей. Занятия там ведут психологи, социальные педагоги, юристы, священники. Эти занятия прошли 54 семьи, некоторые из них уже приняли на воспитание детей-сирот, а кто-то еще только готовится к усыновлению. Одна из наших задач — не просто рассказать об особенностях усыновления и воспитания приемных детей, но и предупредить обо всех сложностях, которые их ждут на этом пути, и о том, как их преодолеть. Если после наших курсов семья решит, что не готова к усыновлению, — это тоже неплохо. Таким образом нам удастся предотвратить возврат ребенка.

Но, конечно, лучшее, что мы можем дать ребенку-сироте, — это семья. В идеале детские дома должны, если не полностью исчезнуть, то стать местом временного пребывания, где ребенок находится только до того момента, пока его усыновят. Вот в Волгоградской области несколько лет назад был полностью расформирован церковный детский дом — всех детей взяли на воспитание в приемные семьи. И теперь эти дети вместе со своими родителями живут в доме, который им предоставила епархия. Церковь продолжает постоянно помогать этим семьям, в том числе материально. Такой опыт очень важен.

В то же время передать в семьи здоровых детей — это не столь трудная задача, как найти семью для ребенка-инвалида. Поэтому, даже если предположить, что у нас через некоторое время не останется обычных детских домов, то дома для детей-инвалидов, скорее всего, останутся. Наши сестры милосердия работают в некоторых таких домах, многие добровольцы помогают этим деткам. Мы бы хотели расширить деятельность: взять под свою опеку государственный детский дом для детей-инвалидов. Уже сейчас с представителями государства ведутся переговоры по этому вопросу. Одной из задач такого детского дома, мне кажется, должна стать передача детей-инвалидов в семьи.

культура: В чем сегодня заключаются основные проблемы, с которыми сталкиваются люди, занимающиеся проблемами сирот, в частности усыновители? Как, по-Вашему, можно реально облегчить и поддержать их деятельность?

Владыка Пантелеимон: До сих пор в России сохраняется подушевое финансирование детских домов. Поэтому сложилась ситуация, когда руководство детского дома не заинтересовано в том, чтобы ребенка устроить в семью. Порой руководители детских домов отговаривают потенциальных приемных родителей от усыновления. Среди моих прихожан есть семья, которая взяла на воспитание слепого ребенка из детского дома. Им приходится очень непросто. Они живут в Подмосковье, стремятся развивать ребенка, но для этого нужно немало средств. Такого ребенка, например, не берут в обычные спортивные секции. Предлагают только индивидуальные занятия, которые стоят в 6 раз дороже, чем для всех остальных детей. И это соотношение касается всех вопросов: за все им приходится платить в 5-6 раз больше. От государства эта семья получает совсем немного — 12 тысяч рублей в месяц, тогда как в государственном детском доме для детей-инвалидов в месяц на содержание и реабилитацию ребенка выделяется более 100 тысяч рублей.

Проблема с финансированием — это полбеды. За исключением Москвы и нескольких крупных городов, в России не создана доступная среда для инвалидов, нет инклюзивного образования, не предоставляется необходимая медицинская помощь, реабилитация. Все это должно быть в шаговой доступности. А у нас даже в Москве людей вынуждают отдавать детей в интернаты. Посмотрите на опыт других стран. В Англии, например, дети-инвалиды учатся в обычных школах, к ним прикреплен тьютор, который их сопровождает, помогает им, в том числе в бытовых вопросах. В школах установлено специальное оборудование, чтобы дети с нарушениями слуха, зрения могли вместе со всеми воспринимать информацию. У нас же этого практически нигде нет. Государство словно говорит таким семьям: «Зачем вам возиться с вашим ребенком, это дорого, проблематично, лучше отдайте его в интернат — там о нем позаботятся». В российских детских домах много сирот-инвалидов. Но как мы сможем решить проблему с их усыновлением при таком подходе? Нужно не только принимать законодательные меры, нужно изменить подобное отношение чиновников и всех людей, которые работают в этой системе. Со своей стороны, Церковь готова участвовать и помогать государству.