Дмитрий ЕФАНОВ ,  Георгий НАСТЕНКО

16.12.2019

16 декабря отметила юбилей Анфиса Резцова — первая в истории женского биатлона олимпийская чемпионка. Наша уникальная соотечественница побеждала на Играх в разных видах программы. За четыре года до успеха в Альбервиле она выиграла эстафету в составе лыжной команды. «Культура» расспросила Анфису Анатольевну о тонкостях спортивной подготовки, взаимоотношениях со звездными подругами и перспективах наших атлетов в связи с последними санкциями ВАДА.

культура: Вы занялись лыжными гонками в тринадцать лет. Не поздно?
Резцова: Нормально. Сначала попробовала себя в художественной и спортивной гимнастике. Владимирская школа — одна из лучших в стране. Тренеры сказали, что мне надо идти в циклические виды: гибкости не хватает, а функционалка хорошая. До сих пор считаю, что в 7–8 лет отдавать в лыжи не следует. Больше придется малышу сопли вытирать, чем заниматься тренировочным процессом. Для технического обучения в любом циклическом виде спорта пяти лет достаточно. В семнадцать меня впервые вызвали в юношескую сборную СССР. Тренер Геннадий Каширин спросил о планах. Ответила, что рассчитываю через три года попасть на Игры-1984. Каширин рассказал об этом спортсменкам, и меня подняли на смех. Но я была сосредоточена на подготовке, и подобные разговоры не волновали. В итоге попала в число кандидатов. На «финишной прямой» главный тренер сказал: «Я могу тебя взять в Сараево, но ты просидишь в запасе. Лучше в это время выступи на юниорских турнирах». Так и решили, а в моем активе появилось звание чемпионки мира среди юниоров.

культура: Как опытные лыжницы воспринимали приход в коллектив перспективных юниорок?
Резцова: Галина Кулакова, к примеру, довольно негостеприимно, даже высокомерно. Она любила «строить» молодых и держала с нами дистанцию. Раиса Сметанина была лояльна, добра, скромна. Очень порядочный человек. С ней долго жила в одном гостиничном номере, и всегда получала от общения только положительные эмоции. Но при этом обе великие спортсменки. И потому удивлена, что Любови Егоровой и Ларисе Лазутиной присвоили звания Героев России, а Кулаковой и Сметаниной — нет. Да, Егорова — шестикратная олимпийская чемпионка, Лазутина — пятикратная. Но обе попадались на допинге, тогда как Кулакова и Сметанина — чистые.

культура: Но ведь лыжницы не врачи, они не должны разбираться в препаратах, для этого в сборной существуют специально обученные люди.
Резцова: У них была и своя собственная программа «витаминизации». Егорова первая из наших лыжниц, которой подруги-фармацевты немало помогали. Да, доктор в сборной вел свою работу в этом плане, но те, кто потом попадались, еще что-то делали втихаря.

культура: В 1988-м Вы стали олимпийской чемпионкой по лыжным гонкам. В этом качестве взяли соревновательную паузу. После родов вернулись, но не смогли закрепиться в составе. Что помешало выйти на прежний уровень?
Резцова: Девять месяцев кормила старшую дочку грудью, затем отвезла ее маме во Владимир, а сама поехала на вкатывающий сбор в Магадан. Но за полтора года моего отсутствия появились новые лидеры, которые могли высказывать свое мнение, — Егорова, Лазутина, Вяльбе, Тихонова. Меня поселили одну, поскольку остальные привыкли друг к другу. Вскоре к Лене Каширской приехал муж, а она жила с Егоровой. Любу надо было куда-то переселять, но соседства с ней никто не хотел. Главный тренер женской команды Александр Грушин решил определить ее ко мне. Я ответила, что жить с ней не смогу. И тут остальные девочки высказались: «А кто такая Резцова, чтобы в сборной ставить свои условия?» Хотя перед этим Грушин несколько раз приезжал и уговаривал быстрее возвращаться. Но в том конфликте он принял сторону большинства. А я сидела в коридоре, потому что не могла пересилить себя и зайти в комнату, где находилась Егорова. Со мной просто случилась истерика, врач вынужден был делать уколы для успокоения.

культура: С нынешней главой ФЛГР у Вас тоже были напряженные отношения?
Резцова: Нет, с Вяльбе другая ситуация. За два года до рождения первенца у меня была беременность. И мы вместе с Леной пришли к спортивному руководству с одним и тем же вопросом. Она тогда была совсем молодая и не вышла на пик результатов. Ей разрешили рожать, а мне — нет, так как на пару со Сметаниной считалась лидером сборной перед Калгари-1988. Вернее, мне дали несколько дней на раздумье. Мы с мужем тогда жили у его родителей. Решила согласиться, но с условием, что нам дадут отдельную квартиру. В результате родила Дашу, но уже через год после Олимпиады. Вяльбе к тому времени успела полностью восстановиться и стать одним из лидеров. Она понимала мою ситуацию. А Грушин потом неоднократно извинялся. Где бы он нашел таких фанатичных трудяг, как мы с Вяльбе?!

культура: Значит, Вы ушли из лыжных гонок не для того, чтобы переключиться на биатлон?
Резцова: Я вернулась к своему маленькому ребенку. К тому времени супруг Леонид окончил карьеру спортсмена и начал помогать в тренерском деле своему наставнику Геннадию Раменскому. Леня в советской команде считался сильнейшим стрелком — ему в этом компоненте не уступали только Дмитрий Васильев и Александр Попов. Муж иногда за компанию приводил меня в тир пострелять, но переходить в биатлон тогда не было планов. Наоборот, смеялась, что бабы с пушками бегают, как охотницы в лесу. Но ситуация изменилась.

культура: Долго осваивали стрельбу?
Резцова: На первом чемпионате страны совершила девять промахов. Но уже год спустя уверенно выиграла спринт, и меня раньше других включили в состав олимпийской сборной на Игры-1992. В стрельбе, как и в других видах спорта, нужно более пяти лет напряженной систематической работы, чтобы достичь технического совершенства. Повезло, что первой дистанцией был спринт с двумя огневыми рубежами, где стрельба не столь значима. В итоге стала первой олимпийской чемпионкой в биатлоне.

культура: Дочери сами решили пойти по Вашим стопам?
Резцова: Только младшая Маша не увлеклась лыжами. Она в школе занимается волейболом, говорит, что и без нее уже пять биатлонистов в семье. А Даша, Кристина и Василиса увлеклись без моего вмешательства.

культура: В связи с последними решениями ВАДА перспективы наших спортсменов на крупных турнирах выглядят весьма туманно?
Резцова: Биатлон находится под ударом — опасность реальная. В лыжных гонках Елена Вяльбе перед Играми-2018 билась за каждого своего спортсмена. Никого не хотели пускать, а в итоге «пробили» молодежь. Они больше всех для страны завоевали медалей. А вот глава СБР Александр Кравцов в ответственный момент самоустранился, уехал на охоту с большими чиновниками и отключил телефон, спортсмены не могли связаться с ним. После Олимпиады могло быть еще хуже, но глава IBU Андерс Бессеберг занял лояльную к нам позицию. Он руководил международной федерацией, еще когда я выступала за сборную. Норвежец с большим уважением относится к Привалову, Майгурову, другим нашим специалистам и россиянам в целом. Как будет вести себя на этом посту швед Олле Далин, пока сложно сказать.

культура: Вашим дочкам предлагали выступать за другие страны?
Резцова: Да. Даше — за Финляндию, Кристине — за Белоруссию. И я не против, хотя девочки хотят выступать за Россию. В то же время не хочется, чтобы у них была скомкана спортивная карьера. Дарья напряженно тренировалась, все ее допинг-пробы были отрицательными, но дочь не пустили в Пхенчхан-2018, так сказать, за компанию.

культура: Есть готовые рецепты, которые помогут вернуть наш биатлон на высокий уровень?
Резцова: Нужно не только биатлон, но и весь детский спорт сделать бесплатным. Вопрос надо решать на законодательном уровне. Посмотрите, сколько бывших спортсменов были или до сих пор находятся в Госдуме: Роднина, Третьяк, Фетисов, Журова, Валуев, Носов, даже наш глава федерации Драчев. Сейчас вот Шипулин прорвался. Мне кажется, когда они туда попадают, то начинают забывать о нуждах массового и детского спорта. Представьте семью со средним достатком, где два-три ребенка. Им просто не по карману отдавать детей в секции. Например, в муниципальной школе родители каждого фигуриста платят 5,5 тысячи рублей только за аренду льда. А еще костюмы, коньки, поездки на соревнования. В лыжах и биатлоне ситуация немногим лучше.

Фото на анонсе: Игорь Уткин, Александр Яковлев/Фотохроника ТАСС