Дмитрий ЕФАНОВ

25.04.2018

25 апреля исполнилось 60 лет одному из самых результативных форвардов в истории ЦСКА и сборной СССР Сергею Тараканову. Одаренный баскетболист громко заявил о себе в семнадцать лет в ленинградском «Спартаке». Спустя четыре года без него уже нельзя было представить Центральный клуб армии и национальную команду. За долгую карьеру Тараканов выиграл множество трофеев, а главную победу одержал на Олимпиаде-88. Накануне юбилея в интервью «Культуре» спортсмен вспомнил сеульский успех, противостояние с американцами и рассказал о взаимоотношениях с главными тренерами страны Кондрашиным и Гомельским.

культура: Во времена Вашего детства баскетбол в стране не был так популярен, как после знаменитой победы сборной СССР на Олимпиаде в Мюнхене. Почему решили пойти именно в эту секцию?
Тараканов: С тех пор как стал осознанно интересоваться спортом, баскетбол выделил для себя сразу. Хотя в Красноярске эта игра находилась на задворках. Значительных достижений у местных команд не было. Сейчас в Единой лиге ВТБ играет «Енисей», в составе которого нет своих воспитанников, но в мое время и такого клуба не было. Тем не менее любовь к динамичной игре засела во мне крепко, и я твердо решил, что хочу заниматься баскетболом. Будучи «совой», всегда с трудом поднимался по утрам, но в день соревнований вставал раньше родителей, утюжил форму и с радостью бежал в зал. Нас тренировал настоящий энтузиаст своего дела Василий Васильевич Репита. Преданным отношением к любимому делу он мотивировал и помогал добиваться прогресса на площадке. За это ему отдельная благодарность. К слову, он до сих пор здравствует и всегда готов дать полезный совет.

культура: Как состоялся Ваш переезд в Ленинград?
Тараканов: Тогда чемпионат РСФСР был разделен на зоны. Наша команда попала в финал Сибири и Дальнего Востока. Решающие матчи проходили на юге страны — в Грозном. Заняли шестое место, это стало определенным успехом. Я уже был на виду, и до Владимира Кондрашина дошли слухи, что есть в Красноярске «такой парень». За мной отправили гонца Юрия Николаева, который в городе на Неве работал с юниорами. Причем узнавать, где я живу в Красноярске, тренер пошел в горсправку. Ему дали с десяток адресов. С третьей попытки он попал в цель. Я был дома и сам открыл дверь. Можно сказать — судьба. Этим же вечером Николаев пошел на наш матч. Потом поговорил с родителями, и уже через три дня я отправился в Ленинград.

культура: Значительные перемены в жизни для обычного советского школьника…
Тараканов: Да. К тому моменту оканчивал десятый класс, и мама настраивала меня на золотую медаль, чтобы без экзаменов мог поступить в Москве или Ленинграде, где они с отцом учились. Но, видимо, Николаев сумел найти слова, убедившие родителей отпустить меня в другой город раньше времени. Мы о сути беседы не разговаривали, но я практически уверен, что тренер пообещал определенные льготы при поступлении в вуз. О деньгах тогда не говорили. Мысли были заняты исключительно игрой. Когда в шестнадцать лет в Ленинграде подписал трудовой договор, по которому получал 120 рублей в месяц, то был искренне удивлен, что за игру в баскетбол мне еще и платят.

культура: После окончания спортинтерната в Северной столице Вы поступили в кораблестроительный институт. Неожиданный выбор для спортсмена.
Тараканов: Продержался там два года. Я привык успевать в учебе, но с постоянными разъездами и тренировками это было непросто. Потому перевелся в Институт физической культуры имени Лесгафта.

культура: Карьера в «Спартаке» развивалась стремительно?
Тараканов: Владимир Кондрашин начал ставить меня в основной состав уже в 17 лет. Я отвечал результативной игрой. Процесс адаптации проходил быстро. Начал серьезно заниматься в 14 лет, а через четыре года уже выходил на площадку в майке сборной СССР.

культура: В 1979-м в ЦСКА перешли по собственному желанию или попали под «призыв»?
Тараканов: Никого в армейский клуб силой не тащили. Это все байки, чтобы оправдаться перед городом и командой, из которой игроки уходили. Спортсмены — амбициозные люди и всегда хотели выступать за один из лучших коллективов Европы. Возможно, это не касалось литовцев, но у них был свой взгляд на жизнь в Союзе. Поэтому уходил в ЦСКА осознанно, с мыслями, что если смогу там заиграть, то, значит, способен в баскетболе на многое. Я еще застал великое поколение олимпийских чемпионов 1972 года — Белова, Едешко, Жармухамедова. В расцвете находились Мышкин, Еремин, Коваленко. В окружении таких мастеров быстрее прогрессируешь и выходишь на новый уровень. 

культура: Помимо желания выступать за ЦСКА, на Ваш уход из «Спартака» повлияли и сложные отношения с Владимиром Кондрашиным?
Тараканов: Всегда с трудом переносил абсолютный диктат со стороны других людей. Кондрашин, как и большинство тренеров того времени, подходил под определение «тихого диктатора». Он считал, что молодых нужно постоянно воспитывать, в том числе и крепким словом. Я «сачком» никогда не был и всегда выполнял задания наставника без дополнительных понуканий. Плюс включался юношеский максимализм, который не позволял терпеть грубые выпады или несправедливость в свой адрес. Был и еще один момент. Александр Гомельский стал вызывать меня в сборную. Ездил на турниры, в том числе и за океан, показывал хорошую статистику. И так получалось, что после возвращения из сборной несколько раз пропускал матчи «Спартака» по стечению обстоятельств. Травмы беспокоили. Однажды вырвали зуб, пошло воспаление, температура под сорок, а на следующий день игра…

В окружении Владимира Петровича находились нечистоплотные люди, в том числе и местные журналисты. Стали ему наговаривать, что Сергей за Гомельского играет, а за тебя не хочет. В прессе появилось несколько колких статей. Мне стало обидно, ведь всегда душу вкладывал в баскетбол и никогда не делил матчи на важные и не очень. Поразмыслив, решил принять предложение ЦСКА, хотя в иной ситуации, может, и остался бы в «Спартаке».

Нельзя отрицать и материальную сторону перехода, хотя она никогда не была для меня определяющей. Но в Ленинграде долгое время жил с мамой в коммуналке и еще семью соседями. Потом дали маленькую однушку. Спал на кухне, на раскладушке. Как бы маму ни любил, но, сами понимаете, взрослому парню надо устраивать личную жизнь, а возможности получить собственное жилье просто не было. Перспектив не просматривалось даже в отдаленном будущем. К сожалению, в отличие от того же Гомельского тренер «Спартака» не обращал внимания на бытовые проблемы. Владимир Петрович вырос в суровых условиях и считал, что мы и так хорошо живем.

культура: Ваш переход в ЦСКА был подан как усиление базового клуба сборной в преддверии домашней Олимпиады. Наша команда в отсутствие американцев считалась безусловным фаворитом, но в итоге только «бронза». Почему не удалось победить?
Тараканов: На мой взгляд, нас подвели тактические просчеты. В большинстве матчей мы действовали очень медленно, преимущественно с двумя высокими центровыми. Хотя ЦСКА и сборная СССР всегда играли в подвижный баскетбол, а здесь наступили на горло собственной песне. Александр Яковлевич, похоже, до старта Игр не сомневался в победе. Много энергии потратил на пропаганду нашего вида спорта, приложил титанические усилия, чтобы на открытии с факелом к олимпийскому огню по ступенькам бежал Белов, хотя выдающихся претендентов на столь почетную миссию, помимо Сергея, выдвигалось достаточно.

В итоге уступили в тяжелом матче Италии, а потом и в дополнительной пятиминутке югославам. Но в оправдание могу сказать, что выводы из неудачи сделали. Через год на чемпионате Европы в Чехословакии практически тем же составом взяли «золото». Команда буквально летала по площадке. Тех же итальянцев и югославов обыграли крупно. Причем последних — дважды по ходу турнира. В следующем сезоне победили на чемпионате мира. В финале, как и десятью годами ранее наши предшественники, одолели сборную США с разницей в один балл.

культура: Два главных успеха в истории отечественного баскетбола — победы на Олимпийских играх 1972 и 1988 годов. Первая стала легендарной, о второй говорят меньше, хотя в Сеуле вы уверенно обыграли в полуфинале американцев, а в решающей встрече разобрались со звездной сборной Югославии.
Тараканов: Думаю, не стоит сравнивать эти два триумфа. Можно сказать, я вырос на играх знаменитых мастеров 1970-х. Серьезно начал заниматься баскетболом в год мюнхенской победы. В то время испытывал феноменальный эмоциональный подъем, как и тысячи других мальчишек в стране, которые пошли записываться в специализированные секции. К слову, по своему сценарию поединки с американцами были схожи. Мы тоже вели от первой до последней минуты, но, к счастью, избежали драматичной концовки. А что касается Мюнхена, то итог встречи был справедлив. Наши полностью заслужили «золото».

культура: Некоторые триумфаторы сеульской Олимпиады позднее отправились в НБА — Сабонис, Волков, Марчюленис. Когда это стало возможным, Вы уже заканчивали карьеру. В противном случае могли бы попробовать свои силы в сильнейшей лиге планеты?
Тараканов: Конечно. Мог бы играть в НБА уже после чемпионата Европы 1979 года, когда меня признали лучшим молодым игроком континента. Выступил ярко и был бы среди первых номеров драфта, поскольку для заокеанской лиги такие моменты много значат. Но в то время об отъезде не могло быть и речи. В 1988 году сборная СССР играла три матча с «Атланта Хокс» — одной из лучших команд НБА. В этих поединках был самым результативным, в победной встрече набрал 29 очков.

культура: В наше время складывается впечатление, что в США едут все кому не лень. Огромная машина перемалывает в своих жерновах массу европейцев, которые не солоно хлебавши возвращаются в Старый Свет, где выглядят слабее, чем до своего отъезда.
Тараканов: НБА — своего рода гигантский пылесос. Если раньше лига была слишком замкнута, то сейчас, напротив, широко распахнула двери. Во главе угла стоит коммерческий интерес. Чем больше иностранцев, тем успешнее они продают по всему миру майки, кепки, различные сувениры. Если на горизонте появится сносно играющий китаец, то они его с удовольствием примут, поскольку для них откроется огромный азиатский рынок — как это было десять лет назад с центровым Яо Мином, который, надо отдать ему должное, действительно хорошо играл.

культура: Тем удивительнее, что при всей открытости НБА твердо стоит на страже интересов своих тренеров и не допускает иностранцев к ключевым постам в командах. Даже знаменитый итальянец Этторе Мессина, дважды приводивший ЦСКА к победе в Евролиге, в Америке находится на подхвате и на место главного даже не претендует.
Тараканов: Протекционизм существует не только в Штатах, но и во многих европейских странах. Пришлым людям там никто карт-бланша не дает. К сожалению, в нашем чемпионате ситуация другая. В России слишком верят в иностранный тренерский гений. Руководители клубов считают, что «варяги» лучше знают, как подготовить коллектив, хотя порой это не так. Уверен, что своих надо поддерживать, создавать условия для роста, больше доверять.

культура: Флагману отечественного баскетбола ЦСКА в мае предстоит сразиться за главный клубный трофей континента. Как расцениваете шансы армейцев в борьбе за победу в Евролиге?
Тараканов: Конечно, ЦСКА — один из главных фаворитов турнира, но это не гарантирует нашему клубу первое место. На протяжении нескольких лет в команде существует проблема доминирующего центрового. НБА «подметает» всех, кто хотя бы немного выделяется. К тому же есть неприятности со здоровьем у Кайла Хайнса, его мощь и умение бороться под кольцом очень важны для команды. Без него, даже с учетом наличия звезд на других позициях, приходится трудно. Формат «Финала четырех» сложный. От одной игры зависит очень многое. Осечки непозволительны. Поэтому не могу сказать, что москвичи точно победят. Но в то же время взять трофей им вполне по силам.

Фото на анонсе: Нина Зотина/РИА Новости