Максим БОРОДИН

13.12.2017

10 декабря отпраздновал 80-летний юбилей олимпийский чемпион по вольной борьбе Александр Иваницкий. Триумфатор Игр в Токио считался одним из лучших атлетов в своем поколении и за время выступлений не проиграл ни одной схватки зарубежным соперникам. После завершения карьеры нашел себя на телевидении, возглавив редакцию спортивных программ Гостелерадио СССР, и в этом качестве принял активное участие в организации московской Олимпиады. Накануне знаменательной даты Александр Владимирович ответил на вопросы «Культуры».  

культура: Вы родились перед самой войной — в 1937-м. Детство отложило отпечаток на последующие годы жизни?
Иваницкий: В четырехлетнем возрасте я пережил ленинградскую блокаду. Меня и моего брата Юрия спасла Дорога жизни, проложенная по льду Ладожского озера. Изможденных, опухших от голода, нас вывезли в тыл. Затем было возвращение в освобожденный город, начальная школа и дворовый спорт: городки, казаки-разбойники, футбол, хоккей, где мяч и шайбу заменяла пустая консервная банка. Катались на коньках, лыжах, велосипедах. Сами мастерили самокаты с помощью старых досок и подшипников. К слову, мы жили в знаменитом дворе, который называли «Дурдинка» — в доме с башенкой, на углу Обводного канала и Лиговского проспекта. Часто пересекались на улице с Эльвирой Озолиной, ставшей в 1960 году олимпийской чемпионкой в метании копья.

культура: Увлечение борьбой быстро перевесило все остальные?
Иваницкий: Начинал как самбист, хотя никогда не думал становиться спортсменом. В борцовский зал позвал приятель. Мне уже было почти семнадцать лет, довольно много, даже по меркам того времени. Тем не менее, через месяц победил на чемпионате Ленинграда среди юношей в тяжелом весе.

Соревновались в актовом зале профтехучилища. Переодевались на месте. Одежду складывали прямо на лавочках и оставляли кого-то одного ее охранять. Мне спортивную форму выдали непосредственно перед стартом во временное пользование. Как тяжеловес, выступал последним, поэтому было время понаблюдать за другими схватками. По ходу пришла в голову мысль. Вот соперники пожали руки, сделали шаг навстречу, оказались спина к спине, затем развернулись и сошлись в захвате. А что если после того, как я окажусь за спиной оппонента, мгновенно развернуться — и броситься к нему в ноги, повалив на ковер. Так и поступил. Противника от волнения толком не разглядел, запомнил лишь лицо, усыпанное подростковыми прыщиками. Мы, как полагалось по тем правилам, пожали руки и разошлись. Когда он повернулся, я уже успел подхватить его под коленки и что есть силы дернуть. Всех деталей не помню, но когда завершился поединок, судья поднял мою руку в знак победы. Все поздравляют, а я в себя никак не могу прийти. Тренер выдержал паузу, а потом говорит: «А знаешь, у кого ты выиграл? У самого чемпиона Ленинграда прошлого года!» Да если бы мне перед схваткой сказали, что предстоит бороться со столь именитым соперником, то никогда бы не победил.

культура: После завершения карьеры Вы долгое время работали комментатором. Как оцениваете современное спортивное телевидение?
Иваницкий: Мне не нравится, что сейчас происходит. Все делается в угоду пресловутому рейтингу. Рекламные деньги затмевают собой важные детали, на которые следует обращать внимание, если всерьез думать о будущем спорта в стране.

культура: В последние годы борьба находится в кризисе и даже стояла на грани исключения из олимпийской программы. Что происходит с Вашим видом спорта?
Иваницкий: Причин несколько. Швейцарец Мартинетти до своего ухода с поста президента Международной федерации успел порядочно навредить.

Он, кстати, боролся в мое время и всегда числился среди аутсайдеров. Его считали откровенным трусом. Таким и остался, получив высокий пост. Он и его предшественники так опасались представителей соцлагеря, что стали придумывать новые правила для нейтрализации нашего преимущества. Порой доходило до идиотизма. В случае ничьей победителя определяли жребием... Наш вид спорта превратили в фарс. В определенный момент Международному олимпийскому комитету надоело смотреть на этот беспредел, и они вынесли «черную метку». В первый раз отбились, но, думаю, МОК еще вернется к этому вопросу.

культура: От тяжелых мыслей о любимом виде спорта отвлекает многолетнее увлечение — Вы же заядлый грибник?
Иваницкий: Для меня поход в лес — не просто сбор грибов. Это — Левитан, Шишкин, Кустодиев. Наслаждаюсь нашей природой во всех ее проявлениях. Однажды бродил в чаще больше шести часов. Мобильник где-то обронил. Сел возле поваленной березы и понял, что сбился с пути. Пот градом, жажда мучает. К счастью, вышел на деревеньку. Подхожу к первой попавшейся избе, а там совсем молоденькая девочка. Надо сказать, что вид у меня был своеобразный. Трехдневная щетина, взъерошенный, губы сухие. Она же не растерялась. Дала напиться воды, выслушала и даже отвезла на машине до деревни, где я остановился.

культура: Правда, что один Ваш знакомый собирал грибы в «Сахаре»?
Иваницкий: Было такое. Родная деревня моего отца находится под Киевом. Там были песчаные дюны. Их засадили хвойными деревьями. И вот один мужик как-то приходит, раскладывает 450 белых и начинает их сортировать. Спрашиваю: «Где это вы их собрали? Он отвечает: «Как где? Там, в «Сахаре», под сосновыми веточками». Оказывается, белые на песке под соснами растут великолепно. Но никто об этом даже не знал, в том числе и специалисты.

Фото на анонсе: Сергей Соловьев/РИА Новости