Алексей КОЛЕНСКИЙ

30.10.2017

На экранах третья и лучшая часть злоключений самого древнего Мстителя — ​китчевая комедия Тайки Вайтити «Тор: Рагнарек».

Осознав, что марвеловская вселенная вот-вот треснет от натужного пафоса суперменов, продюсеры избавились от спасителей человечества и перезагрузили кино в духе комичных скетчей, неизменно следующих на финальных титрах предыдущих серий. Эксперимент оказался удачным. Героический сюжет не пострадал.

Вернувшийся в Асгард Тор (Крис Хемсворт) обнаруживает, что престол Одина занял прикинувшийся папашей Локи (Том Хиддлстон). Выведя самозванца на чистую воду, ас-громовержец отправился на поиски родителя (Энтони Хопкинс) и застал его при последнем издыхании. Смерть короля разрушила древнее заклятие, и на авансцене появилась старшая дочь владыки — ​богиня смерти Хела (Кейт Бланшетт вся в черном, с рогами, как у оленя). Битва с невесть откуда взявшейся наследницей завершилась нокаутом, отправившим младших братьев на удаленную планету Сакаар.

Этот мир — ​не чета величественному Асгарду — ​напоминает психоделический сон сантехника, прикорнувшего на свалке металлических отходов. С туманных небес падают обломки загадочных агрегатов, пучками разноцветных водопроводных труб громоздятся циклопические небоскребы, а над ними клубится «атомный гриб» — ​космический портал Клоака Дьявола. Там и сям, как крысы, шныряют туземцы в африканских масках, на арене цирка бьются каменные чудовища и насекомые. Весь этот постпанковский карнавал повинуется капризам неформального лидера Грандмастера (Джефф Голдблюм), смахивающего на томного принца из индийских мелодрам.

Пройдоха Локи моментально находит с эксцентриком общий язык, а туповатому Тору приходится попытать счастья на гладиаторской арене. К счастью, его соперником оказывается старый друг — ​обжившийся в цирке Халк (Марк Руффало). Немного поломавшись, зеленый монстр соглашается устроить Грандмастеру небольшой рагнарек и за компанию улизнуть с Сакаара, а затем — ​под громовые раскаты Immigrant Song от Led Zeppelin — ​сразиться с Хелой в Асгарде.

Помимо головокружительных полетов и двусмысленных гэгов (обыгрывающих, например, созвучие Асгарда с идиомой AssGuard), новозеландский озорник Тайка Вайтити радует фокусами с объемными масштабами и фантастическими фактурами. Огнедышащий демон Суртур, зловещий волк Фенрис и неудержимый Халк представляются не просто гигантскими чудищами, а ожившими воплощениями хтонических стихий. Находится место и для киноманских антрактов: набив синяки и шишки в 3D-балете, персонажи время от времени приземляются у обшарпанных стеночек перетереть за жизнь. «Меня преследуют одни неудачи, но все складывается как нельзя лучше!» — ​рапортует ас асу, перед тем как в очередной раз ринуться в не смертельный бой.

Несмотря на обилие рискованных фрейдистских коннотаций, в обновленной Вселенной Марвел нет ни грамма сальности и пошлости. Секрет Вайтити прост: режиссер рассказывает о Гибели богов, оказавшихся заложниками нелепых обстоятельств и ничуть не унывающих по этому поводу, подобно копам из «48 часов» Уолтера Хилла, маргиналам в «Уитнэйл и я» Брюса Робинсона и собственных «Реальных упырей», остроумно цитируемых новозеландцем.

Артисты соответствуют высокому классу затеянной игры — ​Хемсворт не только набрал десяток килограммов фактурной мышечной массы, но и профессиональный вес для искрометного дуэта с неуживчивым «братом» Хиддлстоном и то ворчащим, то хнычущим зеленокожим «громилой» Руффало. На киноманском мальчишнике не повезло лишь исчадию преисподней в исполнении Кейт Бланшетт, оказавшейся несокрушимой и властной, но трагически одинокой фигурой. Возможно, внезапное воскрешение и тотальное доминирование Хелы над Асгардом — ​суть проекция братских страхов перед ответственностью за судьбу престола или воплощение детских ужасов перед бессердечной мачехой. А если учесть, что мальчики выросли без матери и только что лишились авторитарного отца, становится понятен и Грандмастер — ​добродушный, как Тор, и лукавый, подобно Локи, фантазийный «папашка». Следовательно, карнавальный хаос, в котором кувыркаются герои, является порожденной их воображением Вселенной — ​праздничной игрушкой, разительно отличающейся от миров Мстителей. На выходе «Тор» получился по-настоящему оригинальной марвеловской сказкой, выдерживающей сравнение лишь с неподражаемыми «Стражами Галактики» Джеймса Ганна.