Алексей КОЛЕНСКИЙ

19.03.2015

культура: Вы — совсем молодая. Не боитесь остаться заложницей шолоховского образа?
Чернышова: Есть немного. Предложение Сергея Урсуляка свалилось как снег на голову — оканчивала Щукинское училище, была принята в труппу Вахтанговского театра и вдруг улетела на «Тихий Дон»... Кажется, с начала съемок прошла целая жизнь. Аксинья для меня — роль «на вырост».

культура: Вы девушка миниатюрная, а героиня Михаила Александровича — дама крепкая. Коромысло с полными ведрами поднимете?
Чернышова: Легко, я сильная. После первой экспедиции поняла, насколько многому нужно научиться, и была счастлива, что остается два месяца до новых съемок. Перерыв помог увидеть роль со стороны, повзрослеть. В институте играла «от себя» — в предлагаемых обстоятельствах, не понимала, что значит войти в образ. Эти мысли отвлекали — плюнула на них, и все стало получаться.  

культура: Работа на камеру отличается от работы с залом?
Чернышова: Тут даже способ подготовки к роли иной. В театре репетируем месяцами, создаем пространство, атмосферу, законченный рисунок спектакля. А перед камерой нужно открываться моментально, без разгона. Это не всегда получается. Иногда готовишься, готовишься и ничего не выходит. А порой расслабишься — и ловишь волну. Сценарий перечитывала миллион раз. Как и роман: Шолохов помогал, обращал внимание на детали. 

культура: Аксинья — femme fatale, слепая игрушка страстей или романтическая героиня?
Чернышова: Она — первая настоящая женщина Мелехова и никому не хочет его уступать. Стопроцентная собственница. Но добрая, честная, открытая, никому не желающая зла.

культура: За что Аксинья полюбила Григория?
Чернышова (смеется): Любят не за что-то, любят кого-то. Думаю, она потянулась к Григорию, потому что он первым ее полюбил. Чувство было необходимо Аксинье, как воздух: несчастное детство, похотливый отец, постылый муж, избивший после брачной ночи. Разве это жизнь, когда никто не погладит, не приголубит? Она жила со своими коровами, муж три года с ней не разговаривал, а после смерти ребенка совсем отдалился, гулял себе «с чубчиком». Степана все боялись, один Мелехов не дрогнул: она чувствовала, что его ничто не остановит. 

культура: Что показывали режиссеру на пробах?
Чернышова: Их не было. Я учусь на одном курсе с Дашей Урсуляк, ее папа часто приходил на наши спектакли. 

культура: Он твердил Вам: ты должна понять о шолоховской героине то-то и то-то...
Чернышова: Откуда вы знаете?

культура: Постановщики часто так делают. 
Чернышова: Он говорил: Аксинья — большая и полноводная, наполненная, как река, воспоминаниями, мыслями, мечтами. Несуетливая, взрослая, горячая, внимательная, нежная. 

культура: Какая героиня русской литературы выдерживает сравнение с Аксиньей?
Чернышова: Анна Каренина. Кое-что я у нее позаимствовала. 

культура: А из мировой классики? Госпожа Бовари?
Чернышова: Дважды начинала читать Флобера, но бросала. Чувствовала: увлекаюсь, становлюсь такой, как она. А это, согласитесь, неприятно.

культура: Как впервые встретились с Григорием?
Чернышова: На читке. Женя Ткачук пришел и сел свободно, широко. Но не развязно, а по-мужицки. И стал играть с листа — глаза в глаза. Я даже опешила, потом нашлась. 

культура: Что было самым трудным на съемках?
Чернышова: Первая сыгранная на камеру сцена: Аксинья выкидывала старика Мелехова — Сергея Маковецкого из хаты. Не понимала, что делаю, но партнер терпел, помогал справиться с шоком. У меня не было легких сцен, ведь жизнь Аксиньи не сахар. 

культура: Как поддерживали творческий тонус?
Чернышова: Я ничего не копила в себе, не жадничала, если что-то получала — сразу отдавала. 

культура: А что отвлекало?
Чернышова: Природа. Донская степь невыносимо прекрасна — закаты, рассветы и даже коровы.