Елена ЯМПОЛЬСКАЯ

05.10.2012

Беседовать о Путине — значит, говорить о стране. Решения, которых от него ждут, надежды, на него возлагаемые, бесчисленные проблемы, с которыми в итоге в одну инстанцию — к нему, заслоняют облик конкретного живого человека. И все-таки: кто он? Какой он? Эти вопросы мы задали Никите Михалкову.

Разговор шел в шестом павильоне «Мосфильма» — режиссер снимает здесь «любовные» сцены своей будущей картины «Солнечный удар». В основе сценария — не один лишь рассказ Бунина, но также «Окаянные дни». И фильм обещает быть, скорее, о НЕлюбви. О трагическом разломе Гражданской войны.

культура: Вы ждали возвращения Владимира Путина на пост президента?

Михалков: Да. И не скрывал, что жду. Я об этом сказал в программе «НТВшники» впрямую — за полгода до того, как Путин объявил, что пойдет на выборы. Любые другие перспективы казались мне ошибочными и совершенно непредсказуемыми по результатам. У нас ведь, в сущности, нет оппозиции. Протестовать — протестуют, но ничего не предлагают. Давайте жить хорошо! Замечательная идея, давайте. А давайте будет больше демократии! Давайте. И что? Каким курсом будем двигаться? Очень простым: этих от кормила власти отодвинем и сами займем их места. Отнимем все, что они награбили, и раздадим народу. Но это уже было. И к чему привело?

культура: К тому, про что Вы сейчас снимаете кино.

Михалков: Кстати, да.

культура: Дело, по-моему, не только в системе взглядов. Можно тихо стареть в оппозиции, а можно придерживаться и вполне прогосударственной линии. Но президент, да вообще руководитель — это не просто запись в трудовой книжке. Это масштаб личности, прежде всего.

Михалков: Согласен. Большая политика требует сумасшедшего, гигантского терпения, предвидения и выстраивания перспективы не на день-два, месяц, год, а на многие годы вперед. Любые перемены, любые реформы должны быть обеспечены мощной властью, которая возьмет на себя ответственность за эти перемены, и если что-то пойдет не так, сможет удержать ситуацию. Реформы от неуверенности, от слабости чрезвычайно опасны, особенно в России. Когда предлагается: пятьсот человек — уже партия... Что это дает? Огромное количество мелких партий, которые будут существовать только потому, что им разрешили? Понимаю: в этом тоже есть логика. Пусть они сами себе докажут, что ничтожны. Тем не менее, я считаю, любое отступление от правил должно носить обоснованный и уважительный с обеих сторон характер. А не так: хотели — нате, только успокойтесь!

Необходимый ресурс прочности и доверия позволяет лидеру говорить правду. Более того — требует от него этой правды. Да, трудно, да, не так все идет, как хотелось бы, — мы это понимаем и вот что намерены предпринять. Я убежден, что подавляющее большинство людей в стране ждут и хотят таких вот открытых, честных отношений с властью.

Тот, кто во власти думает далеко вперед, как правило, вынужден совершать непопулярные поступки. Изменения всегда связаны с определенным насилием. Другой вопрос: понимает народ смысл этого насилия, готов принять его осознанно? Объяснили ему, поверил он, что все, что он терпит сегодня, принесет плоды завтра?

культура: При этом сегодня в стране много справедливо недовольных людей. Правда, они не выходят на болотные площади.

Михалков: В этом-то все и дело. Задача власти — услышать тех, кто не выходит на улицы. Кто страдает, терпит и живет, ощущая свою заброшенность.

Не могут лидеры смотреть только на то, что им показывают. Они должны видеть и то, что от них скрывают. Конечно, приятно предъявить высокому начальнику успешное фермерское хозяйство и осветить визит по всем телеканалам. Но при этом ни словом не обмолвиться про миллионы гектаров заросшей земли. Пахотной земли, которая больше не плодоносит. Я много езжу по стране, вижу вымершие, как после вражеского нашествия, деревни. В районе, где двадцать лет назад жило пятьдесят тысяч человек, теперь осталось пять тысяч. Не нахожу объяснения тому, что страна, обладающая такими земельными ресурсами и такой исторически оправданной земледельческой культурой, не пользуется в должной мере ни тем, ни другим.

культура: За Путина проголосовали 63 процента избирателей. Это явный аванс. На что люди, на Ваш взгляд, рассчитывают?

Михалков: А на что они могли бы рассчитывать, если бы пришел не он? В одночасье всех проблем не решить, но, как ни крути, Путин — единственный человек в современной российской политике, которому свойственно масштабное государственное мышление. В этом смысле я абсолютно искренне говорил до выборов, что если не он, тогда... Ну, конец – не конец... Но вообще-то конец.

культура: Хоть уезжай?

Михалков: Да. Путин — один из немногих, кто реально смотрит на вещи. Кто не только слушает, но и слышит. А услышав, совершает по горячему следу поступки. Он никогда ничего не забывает. И никогда не обещает того, чего не может сделать. Это не значит, что он любую инициативу поддерживает, я не об этом говорю. Но, прежде чем ее поддержать или отвергнуть, он в ней разбирается. Меня поразило, как в разных ситуациях — я был тому свидетелем — он начинал задавать вопросы, которые ставили в тупик даже специалистов. Настолько они были нацелены в суть проблемы. Почему вы решили сделать так, а не вот так? Почему не подошли с другой стороны? Что вы хотите получить в итоге?..

И еще одна очень важная вещь: ему интересно жить.

культура: Многие считают, что даже чересчур интересно: тигры, барсы, журавли, амфоры...

Михалков: Эта история с журавлями, которую в интернете обсмеяли... Он мне рассказывал, и я видел: меньше всего его здесь волнует оригинальная самореклама. Его действительно поразило, что можно взлететь на какой-то машине и вести за собой птиц, и они полетят, и ты их спасешь... Другой разговор — как строить пиар. Но это уже не к нему. Я абсолютно верю, что ему интересно опускаться в какую-то впадину, интересно — именно интересно! — побывать на каких-то раскопках, полетать на сверхзвуковом самолете. Он очень увлеченно это делает. В нем в этом смысле много ребячески-молодеческого.

культура: Пацанского.

Михалков:Да. Он любит пробовать. Я думаю, если бы его не останавливали аппарат и охрана, он бы намного больше испробовал. У него не заплыла душа жиром возможностей, как у многих начальников.

культура: На Ваш взгляд, все эти увлечения не отвлекают от насущных дел?

Михалков: Могу из своего опыта сказать: лучшее, что я придумал в кино, если я вообще хоть что-нибудь в кино придумал, родилось во время бега, плавания, занятий верховой ездой и так далее. Зачастую надо отвлечься, чтобы пришло единственно правильное решение. Я считаю, что если человеку в принципе интересно жить, он внутренне способен проникнуться любой конкретной проблемой, которая в данный момент возникает. А облить грязью можно любого и каждого. Особенно с приходом интернета в наше незрелое, с мягким теменем общество, когда еще родничок демократический не зарос и вдруг появилась возможность огульно, наотмашь оскорблять кого угодно, зная, что тебе за это ничего не будет.

культура: 7 октября — не только 60 лет Владимиру Путину, но и ровно пять месяцев с начала его третьего президентского срока. За этот период мне особенно запала в душу его стойкость в позиции с Pussy Riot, когда западный мир давил на нас непристойно, и я все время боялась, что Путин дрогнет...

Михалков: И я боялся.

культура: Но он не дрогнул.

Михалков: Знаешь, было бы неуважительно по отношению к лидеру огромной страны сказать, что главное его достижение за последние полгода — то, что он устоял перед тремя писюхами. Хотя, согласен: конечно, они являют собой лишь верхушку айсберга. Именно поэтому и не хотят каяться. Потому что в таком случае они проваливают задание и не выполняют условия договора. По договору им предписано быть «мученицами».

культура: Вам хотелось бы оказаться на месте Путина?

Михалков: В смысле — руководить страной? Нет. Мне хотелось бы заниматься своим делом и быть услышанным людьми, от которых зависит будущее России. Потому что я вижу страну со своего этажа. Вижу порой то, чего им не показывают. И этим, надеюсь, могу быть для дела полезен.

культура: Но все-таки каждый из нас порой думает: будь я президентом, сделал бы то-то и то-то...

Михалков: Я об этом не думаю, правда. Просто есть вещи, которые меня волнуют. Например: почему люди, которые торгуют нефтью или газом, не хотят жить там, где добываются нефть и газ? Поезжайте, ребята, туда, где красоты невероятные, природа потрясающая, и устройте работающим людям сказочную жизнь. «Да кто же туда поедет?!» Ничего, не поедете — наберут других! Отток от центра и людей, и капиталов — на мой взгляд, одна из главных государственных задач сегодня. А мы вместо этого расширяем Москву.

культура: Кстати, насчет расширения Москвы. Как Вам — чисто теоретически — идея выселить власть из Кремля и устроить там сугубо музейную зону?

Михалков: Ну, это идет от незнания русского характера. Понятие «символ власти» в России — не пустое слово.

культура: Помимо оттока от центра, что еще, по-Вашему, надо сделать?

Михалков: Понимаю, что это прозвучит резко, но я бы ввел закон о саботаже. Огромный процент принятых в центре решений и законов саботируются на местах. Не хочет чиновник оторвать задницу от кресла, если не видит в этом личной выгоды.

культура: Если бы к нынешнему 7 октября Вы снимали фильм «60», что бы в нем изменилось по сравнению с картиной «55»?

Михалков: Многое. Другое время, другое отношение к пользе демократии, другая температура мира.

культура: Другая — в сторону большего накала?

Михалков: Да, конечно.

культура: Ну а сам герой?

Михалков: Думаю, и в нем многое изменилось. За четыре года на посту премьера у него была возможность реально увидеть страну с ее повседневными проблемами. Окинуть, так сказать, хозяйским оком. Те поступки и движения, которые мы сегодня у Путина наблюдаем, — это, возможно, как раз первые шаги к тому, чтобы изменить увиденное.

культура: Что Вы пожелаете президенту в день рождения?

Михалков: Гармонии человеческой. Когда то, что хочешь, совпадает с тем, что можешь. И именно в свете этого ты реально оцениваешь окружающий тебя мир. Это очень важно и для лидера, и вообще для мужчины.