01.09.2016

Музыкальный издатель Максим Дмитриев избран генеральным директором Российского Авторского общества. Предлагаем вашему вниманию интервью, которое записали Вести.Ru.

Вести.Ru: Максим Иванович, перестали петь о желтых тюльпанах, розовых и белых розах, Алисе, которая сидит всегда дома у окна... Романтика 90-х осталась позади? Мы стали практичнее, и изменился спрос?
Дмитриев: Почему? Несколько лет назад народ подхватил песню Натали «О Боже, какой мужчина!». Не буду оценивать качество данного произведения. Вообще, оценивание музыки, как правило, всегда субъективно. Но аудитория хочет слушать такую музыку. А немного ранее хит-парады взорвала песня певицы Славы «Одиночество». Считал, что она не станет хитом. Мы с автором Виктором Яковлевичем Дробышем даже спорили по этому поводу. А нет — стала! В этих песнях заложено то, что близко человеку, — переживания, страдания, одиночество, сочувствие. То же касается Стаса Михайлова, среди поклонниц которого много женщин со сложной судьбой. Люди ставят мелодии на телефонных звонках, показывая, таким образом, свою приверженность к этому явлению. Это эмоции. Я весьма высоко оцениваю талант Максима Фадеева. Понимаю, что песня группы «Серебро» «Мама Люба» — хороший коммерческий танцевальный продукт. Но его сольный альбом «Ножницы», рожденный более сильными ощущениями и переживаниями, мне ближе и понятнее.

Вести.Ru: Спрос определяют исключительно эмоции и переживания?
Дмитриев: Конечно, практичность присутствует, потому что многие следуют за модой. Она больше свойственна молодому поколению, к которому отношу слушателей до 30 лет. Для них музыка — сопутствующий какому-то действию фон. Под нее можно бегать, тусоваться, разговаривать, вести машину. А я, напротив, не терплю, если меня прерывают, когда слушаю музыку. Мне понадобится снова прослушать песню сначала. С другой стороны, есть аудитория «40–45+». Она слушает Михайлова, Лепса, Ваенгу... Но и молодые тоже могут слушать их. Так происходит в регионах. Многое зависит от того, какую музыку слушали родители и люди, окружавшие ребенка в детстве и юношестве. Моя дочь, когда была подростком, вместе со мной слушала как классику зарубежного рока, так и популярную иностранную музыку. Поэтому, скорее всего, она пройдет мимо творчества большинства российских исполнителей. Это элементы воспитания, в которых проявляется влияние взрослого поколения. Впрочем, на Высоцком дочь тоже не заострит внимания, хотя лично мне трудно представить свою жизнь без творчества Владимира Семеновича.

Вести.Ru: Может, каждой песне свой возраст?
Дмитриев: Нет. Вот есть Баста. С одной стороны, молодежная субкультура — рэп. С другой — он поет, если так можно сказать, про свой район, про то, как нужно всего добиваться самому, как жить честно... Это традиционные ценности. Поэтому на его концерте увидел девушек, женщин, молодых людей, зрелых мужчин в возрасте от 17 до 40. Кстати, у Басты в новом альбоме одна песня написана на слова Галича, другая — на слова Окуджавы. Как видите, творчество несет и образовательный элемент. Благодаря ему молодежь узнает, что есть такие замечательные поэты.

Вести.Ru: На концерты еще ходят? Разве публика не стала аморфной? Зачем платить деньги и куда-то идти, если все можно увидеть в интернете и социальных сетях?
Дмитриев: Люди с удовольствием ходят на концерты. Конечно, есть артисты, которые собирают не такие большие залы, как раньше, но это связано с тем, что интерес аудитории к ним уменьшился. Но есть противоположные примеры. Например, Тото Кутуньо не прекращает гастролей, потому что у него есть великие песни, которые все хотят услышать. Зрители не замкнулись на телевидении и интернете. Концерт — это некое событие, которое не заменит никакой домашний кинотеатр. Я несколько раз был на концертах Фила Коллинза. И каждый раз слышал новые импровизации инструментов и вокала, не похожие на запись. А для молодежи концерт — это тусовка, на которую идут просто за компанию. Люди ищут драйва. Если я направляюсь на трибуны, чтобы спокойно послушать музыку, то моя дочь — в танцевальный партер. Там она черпает энергию.

Вести.Ru: На Западе концерты, как правило, сопровождают выход нового альбома. Основной доход артистам все-таки приносит студийная запись. А у нас?
Дмитриев: У нас основной источник дохода по-прежнему концерт. Исключение — андерграундные группы, которые выстрелили в социальных сетях. Например, «Каспийский груз». Но на Западе на концертах тоже неплохо зарабатывают — та же Мадонна. Гарт Брукс, кантри-певец номер один в США, на протяжении многих лет по концертам возглавляет список самых востребованных артистов. Об этом свидетельствуют сборы от выступлений. Но мы не видим его пластинок в международных чартах.

Вести.Ru: Наша музыка сейчас в большей степени ориентирована на Запад, чем в те же 90-е? В ней появились ритм, аранжировка...
Дмитриев: Согласен. Вопрос не только к артистам, но и к аудитории. Эфир молодежных радиостанций в городах-миллионниках на 70 процентов состоит из зарубежной музыки, на 30 процентов — из русской. А его определяет спрос. Если говорить об артистах, то у Запада они многому научились. Вспомните период русского рока. Во-первых, это была депрессивная история. У нас все плохо — жить тяжело. Именно поэтому в то время у наших рок-музыкантов был первичен текст, а музыка с точки зрения аранжировки оставалась не настолько «богатой». По моему мнению, ситуацию существенно изменил Вадим Самойлов, выступивший саунд-продюсером альбома «Титаник» группы «Наутилус Помпилиус». «Нау» до «Титаника» и после в области звучания — земля и небо. Что, конечно же, не уменьшает роли авторов — как Вячеслава Бутусова, так и Ильи Кормильцева. Они создали бессмертные песни.

Вести.Ru: Но существует мнение, что западная музыка переживает кризис. Где Depeche Mode, A-ha, Nirvana, Queen, Deep Purple?
Дмитриев: В вас заговорила ностальгия. Какие годы в своей жизни считаете лучшими? У меня, например, с 15 до 25–30. Я уехал из дома учиться в Нахимовское училище. Был самостоятельным, получал образование и находился у государства на попечении. У меня не было обязательств, ответственности перед семьей, ребенком. Это был гиперактивный период жизни, когда слушал и впитывал музыку, которая мне нравится до сих пор. Музыка — неотъемлемая и для многих очень серьезная часть жизни. К ней всегда можно возвратиться, как к старой фотографии в альбоме. Вспоминаешь лучшее время, и возникает ассоциативный ряд — это было, когда звучал Антонов, а это — Фредди Меркьюри... Как уже говорил, оценка музыки всегда субъективна. Depeche Mode перестал быть интересен, потому что сделанное группой за последние годы, откровенно говоря, не понравилось. A-ha? Я под последний альбом заснул при условии, что очень люблю скандинавов. Группы остаются, но все, что они выдают, уже, судя по чартам, неинтересно и аудитории. Не цепляет. На концерте KISS после первого отделения, в котором они играли композиции из последнего альбома, ушла половина зала. Все ждали, когда они начнут рубить свои бессмертные хиты, а ребята пели новое. У другой потрясающей группы U-2 все, что было после альбома The Joshua Tree, также, по моему мнению, единично. Хотя Queen создавала потрясающую музыку с момента появления до логического конца. Понятно, что вторых Кобейна или Меркьюри не будет. Однако появляются новые группы, которые вызывают не меньший всплеск эмоций и в будущем, уверен, создадут что-то нам еще неведомое. Свято место пусто не бывает.

Вести.Ru: А у нас новички сетуют, что невозможно пробиться в эфир, зрители жалуются на одни и те же лица на экране... Так понимаю, механизм раскрутки исполнителя в сравнении с 90-ми сильно изменился?
Дмитриев: Культура рынка стала выше. Тогда весь бизнес строился вокруг продажи кассет и огромных объемов пиратской продукции. Сейчас игроков меньше, стало проще. Артистам, думаю, сложнее. В 90-е годы сам народ решал, что будет популярным. Радиостанции и музыкальное ТВ тогда пребывали в зачаточном состоянии. Вспомните, тот же «Ласковый май» очень редко показывали по телевидению. Средства массовой информации заменяли аудиозаписи, которые расходились по палаткам, как сарафанное радио. Это был продукт, реально интересный слушателям. Сейчас влияние СМИ-индустрии намного серьезнее и требует больших вливаний и усилий. Но, с другой стороны, наблюдается большое количество музыкальных проектов, куда вкладываются огромные деньги, но популярности они не завоевывают, потому что насаждать тоже сложно, хотя, если крутить до дыр одну и ту же запись, она найдет своих поклонников. При этом масса артистов становится известной по аналогии с девяностыми опять-таки благодаря сарафанному радио, роль которого теперь выполняет интернет. Налич, Pharaoh, Мирон, Баста... Социальные сети — та же палатка, из которой звучит музыка.

Вести.Ru: А фестивали?
Дмитриев: Даже если речь идет о многодневных «Нашествии» или AFP (фестиваль танцевальной музыки. — Вести.Ru), у нас в стране формат фестивалей не предполагает продвижения. Неизвестные исполнители не вызывают интереса, и народ стекается, как правило, к вечеру, когда на сцене появляются хедлайнеры. В этом смысле фестивальную площадку заменили ТВ-шоу — тот же «Голос».

Вести.Ru: На которые участники приходят, побеждают и потом исчезают в никуда...
Дмитриев: Действительно, у нас мало примеров долгой популярности после шоу. Понимаете, людей, которые имеют голос и поют, в мире полно, а тех, кто написал бы собственный материал и соответственно его исполнил, единицы. К тому же участники шоу не поют свое, а перепевают. Вокалистов много, а артистов мало.

Вести.Ru: Говорят, что многие исполнители сейчас и в ноты не попадают...
Дмитриев: Я таких не встречал, хотя подобных вопросов артистам и не задаю. Правда, концерт Duran Duran меня в этом смысле разочаровал. Но я понимал — проблема не в солисте, а в аппаратуре. Конечно, существуют компьютерные программы, позволяющие, не зная нот, сочинять музыку, создавать миксы, но тогда, думаю, вопрос можно поставить иначе: «Что превалирует — знание нот или наличие-отсутствие таланта?» Если талант есть, продукт в любом случае будет востребован. Другой вопрос — в какой пропорции и среди какой аудитории. В моем понимании, написание музыки — это чудо. Непостижимо, как можно уложить ноты в музыкальный ряд, который станет мелодией.

Вести.Ru: Почему же наши талантливые артисты до сих пор не могут прорваться на вершины европейских чартов? Исключения по пальцам можно пересчитать — «Тату», «Серебро», Эдуард Хиль со своим «Вокализом» Островского («Трололо»)...
Дмитриев: Когда-то спросил своего американского коллегу — мол, почему не хотите продвигать такую шикарную нашу музыку? А он мне в ответ: «Как бы ты воспринимал нашего исполнителя в косоворотке, играющего на баяне русские народные песни?» Как стеб. Шутку. Так нас, увы, часто воспринимают. Кроме того, существует языковой барьер. Песни на русском языке, кроме мигрантов, за границей никому не нужны. Ну, и у них высокая конкуренция среди своих. Артистов из других стран, ставших популярными, допустим, в Америке, можно по пальцам пересчитать. Но примеры удачного продвижения на Запад российских групп все-таки есть. Мелодии некоторых исполнителей перепевали на английском. Также могу привести в качестве примера деятельность нашего подлейбла Effective Records. Был приглашен зарубежный вокалист, который записал вокальную партию на музыку Swanky Tunes, и группа из Смоленска стала популярной на Западе.

Вести.Ru: Все-таки за рубежом иначе. Например, шведский дуэт Roxette поднялся на вершину американского чарта без сумасшедшей раскрутки. У нас такое возможно? В Вашей практике это случалось?
Дмитриев: Всеми правдами и неправдами пытался добиться начать работать с группой «Би-2», когда они только приехали из Австралии и готовились выпустить первый альбом в России. Но они подписали контракт с компанией Sony Music Entertainment Russia. Их взлет был стремительный. Обычно происходит иначе. Сейчас среди молодежной аудитории очень популярен Дима Монатик. Это танцевальный проект, к реализации которого приступили 3 года назад. И только теперь пожинаем плоды — за 3 месяца, c момента релиза, его альбом не покидает топ продаж iTunes.

Вести.Ru: Если зашла речь об исполнителе из Украины, то встает вопрос о государственном регулировании музыкального рынка, что особенно актуально после известных событий в отношениях между нашими странами: по обе стороны границы возникли черные списки запрещенных к въезду артистов. Нужно ли вообще государству вмешиваться в индустрию?
Дмитриев: В данном случае это вопрос не музыкальной индустрии, а политической ангажированности. У музыки нет границ. Ходить в одинаковых рубашках, как это когда-то было, и слушать одинаковую музыку уже не получится. Почему так много популярных исполнителей из Украины? Сейчас — Меладзе, «Океан Эльзы», Дорн, Монатик... Раньше вообще более половины советских артистов были оттуда... Наверное, потому что они талантливы и трогают душу слушателя по обе стороны границы.

Вести.Ru: Локти часто приходилось кусать?
Дмитриев: «Би-2» — тот самый случай.

Вести.Ru: Что нас ждет в ближайшее время? Можете дать прогноз относительно того, что будут слушать в ближайшие годы? Ваенга, Киркоров, Михайлов остаются с нами?
Дмитриев: Если говорить о взрослой аудитории, то да. Называю этих артистов краеугольными камнями, заложенными в отечественную эстраду. Но, думаю, нас ждет всплеск интереса к рок-музыке. И это уже будет не «Ария» или «Наутилус», а что-то приближенное к брит-попу. При этом продолжит развиваться городская музыка «урбан» — хип-хоп, рэп.

Вести.Ru: Винил уходит в прошлое?
Дмитриев: Наоборот, он стал вновь популярным. Практически каждый диск сопровождает выход виниловой пластинки. Конечно, ее приобретают представители старшего поколения, которые стремятся слышать качественный звук, не стесняя себя в расходах. Молодежь ориентируется не на качество, а на популярность и дешевизну. Потому приобретает разрекламированные Бруно Марсом и Эминем наушники и использует недорогой смартфон, куда все закачивает. Пожалуй, то же самое, что в мои молодые годы купить усилители «Радиотехника», хотя выбор тогда был более чем скудный. Свой первый двухкассетник фирмы Sharp приобрел в валютном магазине для моряков «Альбатрос» на чеки, заработанные в плавании. Это был предел мечтаний.