Конец экономики отдыха

Максим СОКОЛОВ, публицист

12.03.2020

По сравнению со многими другими Россия так и не успела существенно разжиться на туризме. Возможно, и не зря. Нынешний кризис показывает, насколько неустойчиво это основание для экономического роста.

Директор Эрмитажа М. Б. Пиотровский рассказал о новых временах в главном музее России, давно — очень давно — не знавшего такой пустынности. Поветрие COVID-19, а еще больше страх перед заразой сделали свое дело. Исчезли гости из народного Китая, но и не только.

«Количество туристов в принципе падает. Во-первых, сейчас не сезон. Но, по сравнению с прошлым годом, у нас посещаемость снизилась на 8 процентов, потому что туристы в Россию не ездят уже давно. Теперь еще не будут ездить итальянцы, которые честно ездили. Американцы как не ездили, так и не будут ездить. Туристов из Азии — а их было очень много, и они увеличили экономические возможности, — будет значительно меньше». Впрочем, нет худа без добра. «Сейчас у нас есть потрясающая возможность ходить спокойно в Эрмитаж».

В связи с чем Пиотровский предложил порассуждать о том, следует ли вообще делать ставку на туризм при решении проблем хозяйственного роста: «Разговоры о том, что туризм — это главный источник доходов и его надо наращивать еще и еще, экономически неправильны. Может случиться мощная неожиданность, и все провалится. И в принципе, туризм, культура — это не средство получения денег. За это можно брать деньги, за это нужно брать определенные деньги, которые позволяют развиваться. Но делать их источником получения доходов и бюджета на государственном, полугосударственном уровне — неверно».

До последних событий на эпидемиологическом фронте наши хозяйственники так не считали. Напротив, на фоне таких туристических стран, как Италия, где туризм дает, точнее давал, 13 процентов ВВП, или Франция — 9 процентов, Россия чрезвычайно отстает. У нас туризм дает только 3 процента ВВП, и лишь к 2025 г. министры прежнего кабинета (нынешним министрам, похоже, не до этого) рассчитывали поднять долю туризма до 6–7 процентов ВВП.
Такое отставание было объяснимо. Италия — вообще уникальная страна, сочетающая бесценные памятники истории и культуры с привлекательным климатом, теплым морем и поразительным итальянским небом — кто хоть раз видел, не забудет. Это уникальные преимущества, не подлежащие импорту.

Но, конечно, можно и у себя создать хоть и не Италию, но тоже нечто привлекательное для туристов — воля и труд человека дивные дива творят. Кто раньше слышал про турецкую Анталию или сиамский Пхукет? Но воля и труд тайцев и турок принесли свои плоды. У нас, конечно, очень много и сильно запущено, но ведь глаза боятся, а руки делают.

Дело, однако, не только в трудолюбии хозяев, но и в том, что за последние тридцать лет выявились возможности для туристической ориентации хозяйства — рост доходов у потенциальных туристов, замечательное развитие средств сообщения (прежде всего авиации), — каковые возможности позволяют привлекать гостей в ранее дикие и неокультуренные места. С другой же стороны, туристическая отрасль весьма трудоемкая, что бесценно для глухих провинций, ибо позволяет обеспечить занятость. Не будь туризма, местное население было бы вынуждено покидать родные места и вливаться в печальные ряды гастарбайтеров.

И все было бы хорошо, когда бы не крайняя неустойчивость турбизнеса, подобного дому, построенному на песке. Это можно видеть на примере Италии, которая уже сто лет как демонстрирует такую неустойчивость.

Когда турист едет оставлять свои деньги сынам Авзонии счастливой, все идет ладком да порядком, причем вне зависимости от особенностей существующего в данный момент режима. Король Умберто, дуче, полуторапартийная послевоенная система (весьма вороватая), мафия, леваки — но турист едет, и это главное.

Но когда в силу внешних причин он не едет, начинается черт знает что, и сыны Авзонии бедствуют пещерно. Причин пока было две: война и кризис. С войной все понятно: с 1915-го, равно как и с 1939-го, границы были закрыты, не разъездишься. С мировой деспрессией тоже понятно: при крахе мирового капитализма (как в 1929 г.) делается не до поездок. И итальянцам в эти годы было очень нехорошо и скучно. Теперь зараза (или боязнь заразы — все равно) с теми же печальными последствиями.

И это не только к итальянцам относится. Сильно развитая туристическая отрасль для любой страны — палка о двух концах. В силу своей неустойчивости и податливости на внешние воздействия.

Конечно, это не совсем наши заботы. Хотя былые толпы китайцев, а равно и других народов, в Петергофе и Эрмитаже очень напоминали таковые же толпы в Версале и Венеции. И автохтоны выли волком от такого безумного наплыва. Хоть в Версале, хоть в Ватикане, хоть в Петергофе, хоть в Гатчине.

Теперь вой приходит к концу. Моровое поветрие вроде бы уже миновало свой пик (да и было ли оно?), но ему на смену по всему миру идет куда более грозная экономическая зараза. При лопнувшем пузыре виртуальной экономики не до турпоездок.
Впрочем, те немногие, которым все-таки удастся выбраться к священным камням, будут иметь редкую возможность увидеть соборы, дворцы и музеи без неистовых толп. Как в раньшие времена.