Античные лабиринты
22.03.2016
На Малой сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко поставили очередной эксклюзив — диптих опер XX века на античные сюжеты: «Сказание об Орфее» Альфредо Казеллы и «Ариадна» Богуслава Мартину.
Малая сцена изначально задумывалась как площадка для экспериментов. И хотя здесь идут и спектакли «железного репертуара» (так немцы называют наиболее востребованные классические оперы) — «Орфей и Эвридика», «Тайный брак» или «Так поступают все женщины», даже они даны преимущественно в нетрадиционном обличье. Славна же Малая сцена барочными камерными операми («Несчастье от кареты» Пашкевича и «Остров любви» Саккини), причудливым французским декадансом («Бедный матрос» Мийо и «Сократ» Сати) и заковыристыми опусами наших современников («Гамлет» Кобекина, «Слепые» Ауэрбах, «По ту сторону тени» Тарнопольского или «Кроткая» Тавенера). Нынешняя премьера как раз из этого ряда: «Сказание об Орфее» Альфредо Казеллы и «Ариадна» Богуслава Мартину.
Эти два раритета связаны между собой только принадлежностью сюжетов к античной мифологии. Опера итальянца Казеллы появилась в начале 1930-х (либретто Коррадо Паволини по одноименной поэме Анджело Полициано). В ее музыкальном языке переплелись сочность позднего веризма, острота экспрессионизма и тяга новых, неоклассических мотивов к архаике и стилизации. Получилось эмоционально, контрастно и в известной степени компромиссно: словно Пуччини или Масканьи пытаются подражать Стравинскому, укрощая свой темперамент и постоянно оглядываясь на необходимость писать «древнюю музыку».
Совсем иное впечатление от партитуры гениального чеха Мартину (французское либретто композитора по пьесе Жоржа Невё): его стилизация под барокко не делает «Ариадну» продуктом игры усталого разума — она звучит свежо, выразительно, этнические балканские мотивы органично вплетены в ее ткань, а архаика не выглядит искусственной. С первых звуков музыкальное повествование захватывает эмоционально и напоминает о ренессансном театре Пёрселла или Монтеверди.
Режиссер Екатерина Василёва уже успешно работала с крупной формой («Дитя и волшебство» в «Новой опере», «Орлеанская дева» и «Фауст» в Челябинском театре имени Глинки), но громко заявила о себе шесть лет назад камерной работой («Дневник Анны Франк» в театре Покровского). Для каждой миниатюры молодой режиссер создала своеобразный лабиринт. Подземное царство Плутона, где блуждает Орфей в поисках возлюбленной (роль Эвридики сведена к минимуму, все внимание — титульному герою), предстает садом камней. В то время как Тезей барахтается в паутине из лент, символизирующей критский лабиринт Миноса. Лишь одна из них — нить любящей Ариадны.
Исход обеих опер трагичен — неистовые вакханки убивают фракийского певца, а поддавшийся на мистификацию Минотавра Тезей отвергает спасшую его царевну и в одиночестве уплывает на родину. Василёвой удается создать эмоциональное напряжение в обеих частях диптиха, обнажив истинное лицо беспощадных античных мифов.
Дирижеру Марии Максимчук равно близки дух старинной музыки и изыски современных партитур — неудивительно, что оба опуса звучат математически точно и эмоционально. Штатные солисты «Стасика» в замысловатых произведениях чувствуют себя как рыба в воде, создавая выразительные образы. Пронзительный тенор Евгения Либермана (Орфей) и пряное меццо Ирины Чистяковой (Дриада), многозначительный бас Дмитрия Степановича (Плутон) и чувственный баритон Евгения Поликанина (Арестей) составляют отличный ансамбль в экспрессионистской опере Казеллы. Благородство вокализации отличает манеру протагонистов необарочного произведения Мартину — Ольги Луцив-Терновской (Ариадна), Ильи Павлова (Тезей), Романа Улыбина (Минотавр).