02.10.2013

Нравится кому-то или нет, но ценностная основа Русской цивилизации закладывалась на православной основе. Изначально то, что понимают под «традиционными ценностями» России, строилось на двух фундаментальных христианских заповедях. Первая: «Возлюби Господа Бога твоего». То есть, живи так, как велел Бог (см. Десять заповедей и Нагорную проповедь), а отступление от этого пути считай грехом, раскаивайся в нем и старайся исправить, а не оправдать. Вторая — «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». То есть, считай каждого не конкурентом в борьбе за жирный кусок и тем более — не пищей, которую надо сожрать, чтобы стать сильнее, а братом или по крайней мере дальним родственником.

Соответственно, семья считалась «малой Церковью», а народ — «большой семьей», принадлежность к которой предполагала родственное отношение друг к другу, приоритет общего блага над личным. В число фундаментальных ценностей вошли солидарность, милосердие, справедливость. Выросшая из принципа общинности соборность, скрепленная общей верой и общей судьбой. Патриотизм — как верность общесемейному дому — России. Естественная иерархичность общества — присущее любой семье деление на старших и младших, стремление иметь «отца», который заботится о близких и поддерживает в «семье» принципы справедливости и нравственности. Все это наши традиционные ценности. И только та власть у нас пользовалась поддержкой, которая строила свою политику на обращении к этим корням.

А что же Европейская и выросшая из нее Западная цивилизация, про которую президент Путин, выступая на Валдайском форуме, заявил, что «многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа… от христианских ценностей»? Думается, что главную роль в принципиальных идеологических расхождениях между Русской и Западной цивилизациями сыграло их принципиально разное отношение к греху — поступку, противоречащему нравственной норме. 

В Западной цивилизации еще со времен господства католичества грех был понятием относительным. Сначала, что есть грех, а что нет, трактовал папа римский. Возникший на крови религиозных войн протестантизм объявил нормой многие считавшиеся ранее греховными вещи — например, ростовщичество и стяжательство. А в эпоху Просвещения и наступления атеизма «богом» был провозглашен сам человек, который определял, что грех, а что — нет, по принципу: «Что не запрещено законом, то разрешено». Наконец, сегодня, в свой «постхристианский» (а во многом — антихристианский) период Запад грех не только узаконил юридически, но преследует само обличение греха и непризнание его новой нормой. Более того — грех силой навязывается в качестве нормы другим народам и культурам.

В ментальности же Русской цивилизации грех осуждался однозначно — вне зависимости от того, что гласит писаный власть имущими закон. Да, грешили и у нас. Однако грех воспринимался в качестве патологии и общественным мнением, и совершившим его человеком. Русские, в отличие от европейцев, всегда были идеалистами и стремились служить идее, а потому всегда мечтали построить не «Царство Небесное на земле» («рай земной», где всем сытно и комфортно), а «Святую Русь» — такое общество, в котором вести себя «по правде Божьей» было бы естественно и являлось общественной нормой. Богатство при этом — вторично, более приличным почитался достаток.

Утратив ценности и основанный на них идеал, Россия не просто не может развиваться, но в перспективе — обречена. Чтобы убедиться в истинности этого, достаточно вспомнить, что началом конца СССР стала смена идеологических вех, проведенная Хрущевым: вместо «самого справедливого общества» запланированный на будущее коммунизм превратился в «общество, где колбасы будет больше, чем в Америке». Десакрализация целей и попытка идти чужим путем всего через четверть века привела сверхрдержаву № 2 к ее нынешнему печальному состоянию. И Путин, что важно отметить, не хочет более вести Россию тем же пагубным путем и с тем же результатом. 

Грядут перемены. Вот только не утонули бы идеологические поиски в наукообразных концепциях разного рода ученых сообществ, упорно пытающихся изобрести для нас очередной «изм». Задача проста и вполне выполнима: достаточно понять, на каких ценностях строится национальная ментальность, духовность и культура, адаптировать их к XXI веку, и сформулировать понятным языком. 

Возьмите хотя бы известную уваровскую триаду: «православие – самодержавие – народность». Те, кто усматривают в ней архаику, руководствуются не содержанием, а лишь внешней формой, адаптированной под реалии XIX века. Но вглядимся в суть, и триада зазвучит более чем современно! Православие — это присущая конкретному народу духовность. Самодержавие в современном прочтении не что иное, как суверенитет, право страны на собственный путь. А народность — наш национальный характер этого пути, соответствующий нашим ценностям и представлениям о мире. Получается: «духовность – суверенитет — национальный курс». Чем не новая триада, вполне годящаяся в качестве основы для новой государственной идеологии России.