24.02.2015

Многие ученые убеждены, что не только общее бытие, но и общий язык в немалой степени определяет то, что называется национальным характером. Именно поэтому вокруг языка сегодня идет такая острая культурно-цивилизационная, политическая и даже военная борьба. Во многом через языковую составляющую и все, что с ней связано, глобально конкурирующие между собой цивилизационные проекты борются за умы и сердца людей.

Это наглядно видно на примере бывших советских республик и восточноевропейских стран. Архитекторы Западного проекта и их местные подручные пытаются всеми способами «отвязать» населяющие их народы от Русского мира путем разрушения языкового и культурного моста. Чтобы люди просто перестали понимать друг друга. А там, где есть непонимание, намного легче посеять ложь, отчуждение и вражду. Это давний принцип колонизаторов — разделяй и властвуй. Русский язык уже практически вычеркнут из обращения в Грузии, в ряде среднеазиатских республик. Всячески дискриминируется в Прибалтике. Враждебное отношение к нему усиленно формируется на Украине. Президент Литвы, а в прошлом — выпускница Ленинградского университета и диссертант Академии общественных наук при ЦК КПСС Даля Грибаускайте, бывшая гэдээровская пионерка, а ныне канцлер Германии Ангела Меркель и многие другие прекрасно знают русский, но делают вид, что он им совершенно незнаком. Тем самым демонстративно дистанцируясь и уводя свои народы подальше от России и Русского мира.

Но, несмотря на все усилия, русский язык по-прежнему входит в пятерку самых популярных в мире. По словам профессора факультета филологии НИУ-ВШЭ Гасана Гусейнова, в современном мире русским языком как родным пользуются не менее 150 миллионов человек. Считается также, что еще для ста миллионов, живущих на территории бывшего СССР, русский является основным языком общения. Не будем забывать и про дальнее зарубежье. Например, в США, главном оплоте Западного проекта, в одном только штате Нью-Йорк проживает более 200 000 русскоязычных семей, а русский является одним из восьми официальных языков штата. Можно смело считать, что русскоговорящих в мире более 250 млн. человек.

Сегодня наш язык находится в восходящем тренде. Интерес и внимание к нему растут. Во-первых, потому, что Россия впервые со времен СССР заявила о себе как об одном из мировых лидеров, проводящем самостоятельную политику и способном отстаивать свои интересы. А лидеры всегда вызывают интерес и желание познакомиться поближе. Возможно, и разделить позицию. Эта тенденция наблюдается от стран БРИКС до Афганистана и даже Пакистана. Во-вторых, несмотря на все санкции, а возможно и благодаря им, наша страна становится все более привлекательной с экономической точки зрения. Не для трудовой миграции, а для бизнес-партнерства. На российские рынки и в производственную кооперацию сейчас активно входят те, кто не участвует в санкциях и смотрит на наш экономический потенциал трезвым взглядом. Наши специалисты работают во многих уголках планеты. Гости из других стран работают и учатся в России. Наконец, на Едином портале правовых актов размещена концепция федеральной целевой программы «Русский язык» на 2016–2020 годы. Как сообщается в пояснительной записке к документу, программа станет самой внушительной за все годы (в том числе и финансово) благодаря «расширению числа и масштабности поставленных задач».

Все это, безусловно, радует. Но есть и проблемы. Начнем с того, что с конца 80‑х годов прошлого века русский язык переживает небывалые агрессивные трансформации. Доселе он трижды подвергался мощным потрясениям. После принятия христианства, после петровского нашествия «иноязычия» и после Октябрьской революции. Но никогда прежде его так не деформировали, да еще сразу с трех сторон. Первая — уголовно-уличные жаргонизмы и лексика эпохи дикого капитализма, прочно вошедшие в наш язык. Вторая — «цифровая» деформация, основным источником которой выступают компьютерный сленг и так называемый «олбанский язык» в русском интернете. Он же — «жаргон падонкафф». Третья — поток иностранных неологизмов. Эти малопонятные заимствования повсюду. Требуется мерчендайзер. Начал работу новый лоукостер. И так далее. Что это все значит и зачем оно нужно в несравненно более богатом русском языке? Затем, чтобы не казаться «совком». Ведь менеджер по клинингу звучит куда круче, чем уборщица. А фуд-корт — чем пищеблок. В результате этого русский язык меняется не естественным путем, не за счет объективного вытеснения слов более сильными и глубокими синонимами, а за счет их подмены новомодными словами-паразитами. Под их воздействием исконный русский язык сжимается, а его смысловая основа размывается. Разрушаются цельность и гармония языка. Внутри русского народа — как социальной группы со стойкими внутренними связями, как единого исторического феномена — формируются языковые противоречия и выстраиваются внутриязыковые барьеры.

Эти процессы крайне опасны, и на самотек их пускать нельзя. Ведь язык лежит в основе культурно-общественных отношений, национальной идентичности и государственности. Его разрыхление, внутренняя фрагментация и сегментация, ведут и к упадку того, основой чего он служит. Так что борьба за язык — это не только радение о первозданности форм, но и защита своего естества. Во всех смыслах и значениях.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции