08.06.2017
За короткий срок место проведения, центральный выставочный зал «Манеж», посетили 42 тысячи человек. Самое интересное происходило на дискуссионных площадках, где специалисты со всего мира обсудили, какими станут хранилища будущего и почему человеку XXI века все-таки стоит отправиться к экспонатам.
Высокие отношения
Марк О’Нил, директор по вопросам политики и исследовательской деятельности Glasgow Life (организации, занимающейся проведением культурных и спортивных мероприятий), заметил: «Когда я больше 20 лет назад начинал работать в этой сфере, многие предрекали смерть музеям. Однако их число с тех пор только удвоилось». Действительно: институциям приходится выдерживать жесткую конкуренцию с кинотеатрами, концертными сценами, спортбарами. Самые успешные становятся популярным местом досуга, что подтверждают очереди на выставки. По мнению специалистов, сохранять позиции удается благодаря социальной миссии. Зельфира Трегулова, гендиректор Государственной Третьяковской галереи, объяснила:
— Сегодня у людей мало денег. И музеи фактически остаются последней демократической площадкой: билет в среднем стоит 300–500 рублей. Это лекарство для души, в котором агрессивное общество отчаянно нуждается. В 2013-м я присутствовала на российско-китайском форуме в Санкт-Петербурге. Выступал министр культуры КНР. Он рассказал, что у них в стране паломничество к памятникам, интерес к своей истории заняли нишу, раньше принадлежавшую религии, а потом маоизму.
Подобное отношение позволяет некоторым видеть в музеях новые церкви — тем более сейчас, когда многие забыли дорогу к храму, но сохранили потребность в высоком. С этой концепцией можно спорить, однако запас общественного доверия действительно велик. Особенно в цифровую эпоху — ведь любую информацию можно подделать, как отметила Юлия Пагель, генеральный секретарь Сети европейских музейных ассоциаций. В теперешней реальности музеи остаются местом с хорошей репутацией, где ведется научная работа и демонстрируются подлинники: это преимущество нужно использовать.
Ужин с Рембрандтом
Впрочем, проблем тоже хватает. Несмотря на уважение, музеи порой просто не посещают: кое-кто не переступал порог ни разу в жизни. Нынешние энтузиасты, выстраивающиеся в очереди, — лишь малая часть тех, кто мог бы прийти на выставки. Завлечь широкие массы — вот основная задача современных институций. По этой причине музеи становятся более открытыми и дружелюбными: появляются магазины, кафе и бесплатный вай-фай. Для слабовидящих устанавливают тактильные модели: скажем, в Пергамском в Берлине можно потрогать копию бюста Нефертити. Экскурсант должен чувствовать себя, как в лобби хорошего отеля, где его окружают заботой и любовью. Эту тему эмоционально развил ученый из Загреба Томислав Шола:
— Вспомните детство: вы на приеме у врача, он прикладывает к спине холодный стетоскоп. На ваших глазах выступают слезы. К сожалению, не все профессионалы наделены способностью сопереживания. Хороший доктор всегда носит стетоскоп в кармане, чтобы тот был теплым. Эту аналогию можно применить и к музеям. Хочешь быть любимым — полюби сперва свою аудиторию.
Яркой иллюстрацией контакта с публикой является недавнее событие в амстердамском Рейксмузеуме: 10-миллионному посетителю, учителю из Харлема, разрешили поужинать прямо в залах, а затем предложили остаться до утра по соседству с «Ночным дозором» Рембрандта. Эксцентричный пиар-ход? Безусловно. Но специалисты уверены: тренд на взаимодействие со зрителями будет только усиливаться.
Образы будущего
Сегодня музеи по всему миру ставят перед собой почти одинаковые задачи. В идеале людям предложат не нейтральный набор фактов, а яркую их интерпретацию. Для этого придется активно проявить себя в соцсетях, чтобы привести в стены молодежь, выросшую с гаджетами в руках. Суметь заработать денег в условиях сокращающихся бюджетов. А еще — бросить силы на борьбу с известным феноменом, который в англоязычных источниках называют museum fatigue, то есть музейная усталость.
Действительно: принципы организации выставочного пространства во многих институциях устарели, и на смену им идут новые. Иногда главным становится помещение зрителя в особое игровое поле. Любопытен опыт «Маленького музея» в Дублине: попасть туда можно, только предварительно записавшись на экскурсию. По замыслу создателей, посетителей вовлекает в диалог специально обученный гид. Как объяснил директор Тревор Уайт, исследования показывают: человек, раскрывшийся эмоционально, лучше воспринимает информацию. Другой пример — Музей будущего в Рио-де-Жанейро. Его глава Энрике Оливейра рассказал, что у них нет привычных экспонатов: лишь изложение событий. Инновационный дизайн, помноженный на научный подход, позволяет знакомить публику с проблемами прошлого и настоящего и помогает задуматься о тенденциях.
Впрочем, это не означает, что нужно целиком отказаться от накопленного десятилетиями опыта. Некоторые довольно критично относятся к «диснеизации» современных музеев: вынужденные существовать в условиях рынка и новых медиа, те идут на уступки зрителям, которые, образно говоря, хотят играть, а не учиться. Об ошибках и сложностях подобного подхода поведал Николя Люччи-Гутников, куратор Национального центра имени Жоржа Помпиду:
— Наш музей создавался как революционный проект. Он должен был сделаться не только местом консервации, но и площадкой для творчества, поэтому активно приглашались действующие художники. Внедрялась междисциплинарность: привычные границы между разными областями разрушались. Мы стремились стать культурным центром, не ограничиваясь функцией пространства для выставок. Однако в итоге музей будущего оказался музеем настоящего: он отразил стереотипы, присущие кураторской среде, — например, касающиеся глобализации институций или конца больших историй.
А это означает, что музею будущего, очутившемуся между традицией и новацией, еще предстоит обрести свое лицо.
Призы «Интермузея 2017»
Награды жюри фестиваля в четырех главных номинациях получили: Государственный Эрмитаж («Лучший проект в сфере музейного образования»), Новгородский объединенный музей-заповедник («Лучший научно-исследовательский музейный проект»), Всероссийское музейное объединение музыкальной культуры имени Глинки («Лучший проект в сфере информационных технологий») и Музей истории Екатеринбурга («Лучший проект, направленный на социальное взаимодействие». Гран-при достался Государственному музею-заповеднику «Петергоф».