Тамара ЦЕРЕТЕЛИ

03.02.2016

В Московском международном Доме музыки выступила группа «Хуун-Хуур-Ту». Коллектив из Тувы, когда-то открывший миру горловое пение, сегодня один из самых востребованных российских ансамблей за рубежом. Под магию традиционной тувинской музыки попадали многие поп-звезды — от Стиви Уандера до Джанет Джексон. Перед московским концертом «Культура» побеседовала с вокалистом группы Радиком ТЮЛЮШЕМ.

культура: «Хуун-Хуур-Ту» почти четверть века гастролирует по всему миру. В России вы известны меньше. Чем объясняете такое несоответствие?
Тюлюш: Первые наши концерты проходили в Америке, где вызывали ажиотаж. На родине тогда было не до музыки — на дворе стояли 90-е. Но постепенно нас стали приглашать выступать и в России, большую роль в этом сыграла зарубежная популярность. 

Что до известности на Западе, думаю, дело в самобытности тувинских народных инструментов. И, конечно, в горловом пении. Оно изумляет всех, кто его слышит. Это уникальный вид искусства. Очень необычный.

культура: Горловое пение, или хоомей, распространено и среди других народов Центральной Азии, но самое известное — именно тувинское. В чем его особенность?
Тюлюш: Во-первых, считается, что Тува — родина горлового пения. К тому же у нас оно самое разнообразное — множество стилей и субстилей. Кстати, первые записи горловиков были сделаны в нашем крае — в 60-е годы студия «Мелодия» выпустила грампластинки с хоомеем. 

культура: Вы проводите мастер-классы по горловому пению. Этому можно научить любого?
Тюлюш: В принципе, да — мужчину, женщину, ребенка, подростка. Главное, чтобы у человека был талант к звукоподражанию. Умение различать нюансы, слышать мир вокруг себя. Конечно, очень помогает музыкальная одаренность. Но овладеть техникой может каждый — гортань у всех одна.

культура: То есть никаких особенностей строения гортани, как говорили ранее, нет?
Тюлюш: Конечно. Никаких мутаций, видоизменений. Единственное отличие тувинского певца, скажем, от американского, — то, что он вырос в определенных условиях, вел кочевой образ жизни, его окружала соответствующая звуковая гамма. Ведь горловое пение — имитация звуков природы, животных. Горожане лишены удовольствия их слышать, поэтому и времени на обучение хоомею требуется больше.

культура: В Туве говорят: «Если не умеешь молиться, научись хотя бы петь». Тувинцы и сегодня отличаются музыкальностью? Считается, каждый пятый у вас — «горловик»...
Тюлюш: Тувинцы и вправду очень музыкальны, везде поют. И горловиков сегодня много. Но, конечно, глобализация накладывает отпечаток. Мы становимся городскими жителями, отходим от корней. Это не может не отражаться на мировоззрении, а в конечном счете и на музыкальности.

культура: Традиционно искусство горлового пения передавалось «из уст в уста», от мастера к ученику. Как Вы освоили хоомей?
Тюлюш: Мне повезло, мой дед очень хорошо пел. Он был обычным чабаном, вся жизнь у него была связана со скотоводством, кочевничеством. Я слушал его, а также своего дядю и потихоньку учился. Когда находился у табуна или пас овец в горах, пробовал подражать звукам. А профессионально стал заниматься уже в Кызылском училище искусств.

культура: Считается, горловое пение негативно сказывается на здоровье, и исполнители живут недолго. Это всего лишь миф?
Тюлюш: Тут, знаете, как в спорте: профессиональный — вреден, а любительский, наоборот, полезен... Так и с горловым пением. Мой дед, например, пел в свое удовольствие. Но, занимайся он хоомеем так же часто, как я, у него бы стали происходить изменения в организме. Сродни тем, что у трубачей или саксофонистов — людей, которые так же сильно выдувают, как мы. Кроме того, хоомейжи страдают от тех же недугов, что и певцы — ангина, тонзиллит... Мы ведь также используем голосовые связки. Зато любительские занятия горловым пением, мне кажется, идут только на пользу — увеличивается объем легких, проходят болезни горла.

культура: Раньше хоомеем занимались исключительно мужчины. Насколько сохранилась эта традиция?
Тюлюш: Женское горловое пение появилось буквально лет десять назад. Хотя девушки пели и до этого, но воспринималось подобное неоднозначно — как женский футбол или бокс. Мне бывает жалко девушек-коллег: все-таки горловое пение — огромное напряжение. Но если человеку хочется, кто же ему запретит?

культура: Вы часто экспериментируете с фольклорным материалом — не боитесь электронной обработки, записываетесь с представителями других традиций — например, с болгарским женским хором. А с чем фольклор несовместим?
Тюлюш: На мой взгляд, он универсален, это корни, начало начал. Музыкантам иногда кажется, будто они придумывают что-то новое. А на самом деле — используют древнюю основу. Посмотрите, вся сегодняшняя западная музыка, современные ритмы и гармонии, пришли из фольклора. Ритм-н-блюз, например, целиком построен на африканской традиции.

культура: Вы были первыми — наряду с Конгар-оолом Ондаром — кто открыл Западу тувинское горловое пение. У вас появились там подражатели, пытающиеся освоить хоомей?
Тюлюш: Очень много. Горловое пение становится все популярнее. Огромное количество музыкантов по всему миру учатся этой технике и даже пытаются выйти на профессиональный уровень. А потом включают хоомей в свои произведения, чтобы приукрасить, придать «нездешний» оттенок.

культура: Горловое пение раньше имело сакральный смысл?
Тюлюш: Хотя подтверждений нет, но, думаю, имело. Ведь и у слов когда-то была магическая подоплека. Все-таки хоомей — очень древний вид искусства.