Михаил ТЮРЕНКОВ

29.03.2013

Граф Федор Ростопчин (1763-1826), со дня рождения которого 23 марта исполнилось 250 лет, широко известен как градоначальник, виновный в Московском пожаре 1812 года. Намного меньше знают о его чрезвычайно активной политической деятельности, а также идеях, легших в основу русского консерватизма.

«Культура» встретилась с исследователем русской общественной мысли начала XIX века, доктором исторических наук Аркадием МИНАКОВЫМ и расспросила его об этом интереснейшем персонаже отечественной истории.

культура: Согласитесь, странно, что такой яркий человек, как Федор Ростопчин, до сих пор имеет достаточно сомнительную славу. Расскажите, в чем на самом деле заключаются исторические заслуги этого человека?

Минаков: Действительно, советские и некоторые либеральные историки и публицисты нередко сравнивали Ростопчина с Геростратом. Между тем его биография не сводится к трагическому эпизоду Отечественной войны 1812 года, она была чрезвычайно яркой и богатой. Сам граф был одним из наиболее видных и блестящих государственных деятелей конца XVIII — начала XIX столетий. При Павле I он играл ключевую роль в определении внешнеполитического курса Российской империи, управляя соответствующим ведомством.

культура: Говорят, Ростопчина можно считать чуть ли не первым русским геополитиком?

Минаков: Владея геополитическим мышлением и принадлежа к формирующейся тогда «русской партии», Ростопчин стремился строить внешнюю политику Российской империи не на субъективных династических предпочтениях, а исходя из реальных русских национальных интересов. Его концепция, сформулированная в записке «О политическом состоянии Европы» (1801), основывалась на представлениях о самодостаточности России и ее независимости от Европы.

В своей внешнеполитической концепции Ростопчин предложил проект раздела владений Османской империи между Россией, Пруссией, Австрией и Францией. В случае его реализации к России отходили бы румыны, молдаване, болгары, Грецию предполагалось объявить республикой под защитой четырех союзных держав с расчетом, что греки вскоре сами подойдут под скипетр Российского императора. В случае реализации этого проекта Россия стала бы естественным центром, объединяющим православные и славянские народы и, соответственно, обеспечила бы себе доминирование в Европе. Таким образом, в основе геополитических представлений Ростопчина содержалась идея православной цивилизации, основное население которой составляли бы славяне.

культура: Известно, что в первое десятилетие правления Александра I Федор Ростопчин оказался в опале. Неужели за консервативные взгляды?

Минаков: Да, в те годы он критиковал власть и общество за либеральные реформы, нравственную деградацию, культивирование идей рационализма и космополитизма, процветание масонства, отсутствие порядка во всех сферах государственной жизни и так далее. В 1807 году он опубликовал памфлет «Мысли вслух на Красном крыльце», в котором подвергал резкой критике галломанию, то есть приверженность ко всему французскому (языку, модам, идеям) российской дворянской верхушки. Публикация сделала Ростопчина одним из наиболее авторитетных лидеров «русской партии», занимающей жесткую антифранцузскую и антилиберальную позицию. Галломанию он рассматривал как своего рода духовную капитуляцию перед Францией в канун великой войны с Наполеоном.

культура: Но как произошло его возвращение в «большую политику»?

Минаков: По мере того, как сам император Александр I стал избавляться от либеральных иллюзий. В 1812 году Ростопчин был назначен на пост генерал-губернатора «древней столицы» — Москвы. Он был наделен фактически диктаторскими полномочиями. Его основными задачами стали: сохранение порядка и спокойствия в Москве, организация московского ополчения, снабжение армии боеприпасами и продовольствием, борьба с французским шпионажем, патриотическая пропаганда, недопущение пораженческих настроений и паники, эвакуация из Москвы учреждений и государственного имущества и так далее. В своих воззваниях к населению Ростопчин призывал к партизанской войне. Вооружаться «косой, серпом, топором, дубиной и рогатиной» и «валить» неприятеля он призывал крестьян сразу после падения Смоленска.

культура: Удивительно, но победа над Наполеоном стала «началом конца» политической карьеры графа?

Минаков: Да, 30 августа 1814 года Ростопчин был отправлен в отставку с назначением в члены Государственного Совета. Одновременно с этим была омрачена семейная жизнь графа. Его супруга и дочь приняли католицизм, а последняя в итоге вовсе покинула Россию и стала известной французской писательницей графиней де Сегюр. Это стало трагедией для Ростопчина, который всю жизнь боролся с католическим прозелитизмом в России.

Последние годы жизни Ростопчин много времени проводил за границей — лечился. Вернулся в Россию лишь за два года до смерти. Будучи больным и полностью отрешенным от политической деятельности, граф не терял присутствия духа и нередко отзывался на текущие события остроумными афоризмами. Известен его отклик на мятеж так называемых «декабристов»: «В эпоху Французской революции сапожники и тряпичники хотели сделаться графами и князьями, у нас графы и князья хотели сделаться тряпичниками и сапожниками». Скончался Ростопчин в начале 1826 года. Интерес к его литературному наследию не пропал и в наши дни: памфлеты Ростопчина, его пропагандистские статьи, мемуаристика и ценная переписка ныне достаточно активно публикуются в изданиях, посвященных истории русской консервативной мысли.