17.08.2016

О подробностях тех дней рассказывает Анатолий ЖИТНУХИН, историк спецслужб, автор недавно вышедшей в серии «ЖЗЛ» книги об одном из вдохновителей ГКЧП, председателе КГБ СССР Владимире Крючкове.

— Существует мнение, что «переворот» вызревал несколько месяцев под крылом КГБ. Это не так. Например, основные документы ГКЧП, опубликованные только 20 августа, готовились в последний день, занимались этим три человека из госбезопасности — руководитель Аналитического управления Леонов, замначальника Первого главного управления  Жижин и помощник первого зампреда Егоров. Мне довелось беседовать с Леоновым и Егоровым (дипломат и разведчик Жижин два года назад ушел из жизни), оба подтвердили, что работали в авральном режиме.

У ГКЧП не было явного лидера, лишь волею обстоятельств координирующую роль выполнял председатель КГБ Владимир Крючков. И сторонники, и противники «заговорщиков» должны благодарить судьбу, что в руководстве Комитета оказался человек, который удержал страну на грани противостояния. За что впоследствии не раз награждался, мягко говоря, нелестными оценками и с той, и с другой стороны. И нес свой крест со словами: «Время рассудит».

Впрочем, нельзя сказать, что разговоры о существовании еще задолго до 19 августа идеи введения ЧП были совсем уж беспочвенны. Автором ее фактически был Горбачев, создавший в марте 1991 года Комиссию по чрезвычайному положению, куда, кстати, вошли и многие члены будущего ГКЧП. Более того, Михаил Сергеевич на том же совещании поручил руководителям своего аппарата и силовых ведомств (КГБ, МВД и Минобороны) разработать соответствующие мероприятия — негласно, но большого секрета из этого не делалось. А 3 августа, накануне отъезда в отпуск, Горбачев напомнил, что данную работу следует активизировать: ситуация в стране становится угрожающей.

Кроме того, когда 18 августа участники ГКЧП летали к Горбачеву в Форос, чтобы убедить его в необходимости срочного введения чрезвычайного положения, получили, по сути, благословение. «Черт с вами, действуйте!» — так, по свидетельству руководителя аппарата президента Валерия Болдина, сказал инициатор перестройки. 

ГКЧП, созданный за считанные дни и выступивший без четкой программы, имел мало шансов на успех. Хотя ЦРУ, для которого эти события стали полной неожиданностью, рассматривало его шансы как 55 на 45 — на наш взгляд, завышенная оценка. Наверняка американская разведка не исключала силового варианта разрешения гражданского противостояния.

Что же стало причиной выступления ГКЧП? В те дни велась подготовка нового Союзного договора, от которого во многом зависело, удастся ли сохранить СССР. К июлю работа над проектом в основном завершилась, он предварительно был одобрен Верховным Советом СССР. Подписание планировалось в сентябре-октябре. Но неожиданно выяснилось, что три человека — Горбачев, Ельцин и Назарбаев — поправили его на свой лад, отказавшись от основополагающих гарантий единого государства с сильным центром. Республики получали статус суверенных, а обновленный Союз наделялся правом осуществлять государственную власть лишь «в пределах полномочий, которыми его добровольно наделяют участники договора». Этот келейный вариант планировалось открыть к подписанию 20 августа. И все бы прошло, как задумали сторонники фактического расчленения страны, если бы газета «Московские новости» не опубликовала 15 августа их тайный проект. Именно после этого, 17-го числа, в гостевом доме КГБ и прошло совещание, заложившее основу ГКЧП. В показаниях Крючков объяснял мотив своих действий: «Каким будет строй в нашей стране — капиталистический или социалистический, — это еще можно было бы как-то переварить. Но распад Союза говорил о том, что страна охвачена смертельным кризисом». 

На пути ГКЧП имелось препятствие — Ельцин. Решили утром 19 августа к нему в Архангельское направить для переговоров главу правительства Павлова. В случае саботирования решений Комитета предполагалось применить меры «мягкой изоляции»: отправить Ельцина и его команду на время в охотничье хозяйство «Завидово», обеспечив там комфортные условия. Это возлагалось на группу «Альфа», заблаговременно выдвинутую в Архангельское. Однако у Павлова в ночь на 19-е случился гипертонический криз, а подходящей замены Крючков не видел. В результате все оказалось пущено на самотек. Ельцин со своим окружением беспрепятственно доехал до Верховного Совета. 

Надо сказать, что с ведомством Крючкова Ельцин находился в постоянном контакте. Рабочие связи осуществлялись через первого зампреда Совмина России Скокова и первого зампреда КГБ генерал-полковника Грушко. Отношения сложились надежные и доверительные. Продолжались контакты и в августовские дни. Крючков постоянно успокаивал: «Борис Николаевич, никакого штурма не планируется!» Хотя о так называемых «расстрельных списках Крючкова» приходилось не раз читать и слышать. Большей нелепости выдумать трудно. Последние три телефонных разговора между ними состоялись поздним вечером 20-го и в первые часы 21 августа.

Очевидцы из числа высокопоставленных сотрудников КГБ рассказывали мне, что в ночь на 21-е Крючков вел себя совершенно спокойно. Не поддавался на уговоры некоторых горячих голов привести в действие операцию «Гром». Опергруппе из пяти человек во главе с первым заместителем председателя госбезопасности Агеевым поручили еще раз изучить возможность локализации беспорядков перед Белым домом. Группа вернулась и высказалась против проведения силовой операции по разоружению «защитников» — могли быть жертвы. Их поддержали руководители спецподразделений КГБ «Альфа» и «Вымпел» — генерал Карпухин и полковник Бесков. Это мнение довели до Крючкова, который как раз в то время в своем кабинете проводил совещание с участием Бакланова, Варенникова, Ачалова, Громова, Шенина, Грушко, Плеханова. Звучали голоса «проявить решительность и идти до конца». Последнее слово было за Крючковым. «Я этого не допущу, венгерские события повторять нельзя!» — заявил он.

В конце апреля этого года в Волгограде, на его родине, я представлял свою книгу «Владимир Крючков: Время рассудит». После презентации ко мне подошел немолодой мужчина: «В августе 1991-го я был на площади перед Белым домом на стороне Ельцина. До сих пор благодарен Крючкову, что он не довел ситуацию до столкновения».