Бражники и бибелоты
08.06.2016
Музеи Московского Кремля представляют экспозицию «Скульптор Василий Коноваленко. Во власти камня». Она посвящена почти забытому художнику, родившемуся в Запорожье, работавшему в Ленинграде и Москве и умершему в Штатах. Его главной заслугой считается возрождение редкого искусства камнерезной скульптуры.
Организаторы выставки проводят параллель с Фаберже, и это не случайно: Карл Густавович тоже делал небольшие фигурки из самоцветов. В его мастерской работали в основном уральские умельцы. Произведения команды ювелира отличала статичность поз, но при этом — лаконичность и изящность отделки. Почерк Коноваленко, трудившегося в одиночку, совсем иной. Выпускник Донецкого архитектурно-художественного училища, он некоторое время оформлял спектакли Кировского театра вместе с Симоном Вирсаладзе. Опыт сценографа перекочевал в другие работы. Мастер не просто водружал человечков на постамент из замысловатых камней, но и окружал их реквизитом. Заполнял корзинку грибника вырезанными из яшмы, халцедона, жадеита и чароита сыроежками и подосиновиками. Вручал смешным голосящим бражникам ковш-«крякву», где плескалась пенная влага из агата, а также миниатюрную балалайку с лопнувшей струной. Даже изготавливал мебельный гарнитур, как в скульптурной группе «Ликбез» (трое крестьян под руководством красноармейца учатся писать буквы).
Творения Василия Коноваленко — адский труд (вредный для здоровья), помноженный на чуткое понимание фактуры, цвета камня. Мельчайшие детали — глаза, брови, усы, головные платки, руки, сапоги — все это создавалось из самоцветов и затем аккуратно приклеивалось. Пуговки делались из жемчуга, а завязки лаптей — из тонких золотых цепочек. Художник умел превращать дефекты материала в достоинства. Однажды ему попался некондиционный агат, покрытый белесыми пятнами. Не растерявшись, мастер «скроил» тулуп, в который нарядил рыбака, сидящего с удочкой на льду: одежда человечка выглядела будто подернутая инеем.
Самая запоминающаяся работа на выставке — скульптурная группа, кокетливо озаглавленная «Знойный полдень» (1973). Две пышные барыни (их упругие тела вырезаны из белореченского кварцита — светлого, с красноватыми прожилками) плещутся в пруду. Перед ними — столик с самоваром: одна усердно дует на чашку, другая прихлебывает чай. В этом произведении воплотилось то, что отличает искусство Коноваленко: беззлобный юмор, а также гротеск — идеально подходящий для крестьянско-мещанской темы. Если шедевры Фаберже поражают рафинированностью, то Василий Васильевич смело обращался к грубоватому карнавальному смеховому пласту, питающему народную культуру.
Есть, впрочем, иные по жанру скульптуры. Коноваленко периодически баловался анималистикой: так появлялись изящные бибелоты (иначе говоря, безделушки) — например, небольшой заяц. С другой стороны, среди экспонатов красуется массивный малахитовый бегемот с золотыми пятками. Эти вещицы вместе с эскизами балетных костюмов переполняют гордостью за мастера, знавшего, как творить реальность из камня.
