Контрасты Валентина Серова
14.01.2015
150 лет назад, 19 января (7-го по старому стилю), родился художник Валентин Серов. Его нередко называют «русским импрессионистом», хотя «Девочка с персиками» (1887), написанная широко и свободно, была создана еще до того, как живописец увидел картины Мане или Ренуара. Скорее всего, он просто хорошо чувствовал эпоху: высоко ценил патриарха отечественной живописи Илью Репина и одновременно водил дружбу с «декадентами» — влюбленными в модерн «мирискусниками». И оставался при этом абсолютно самобытным.
Детство Валентина, или Тоши, как называла его мать, а позже близкие друзья, закончилось быстро. Когда мальчику исполнилось шесть лет, умер отец — известный композитор Александр Серов, обожавший Вагнера и пропагандировавший его творчество в России. Мать будущего художника, эксцентричная особа, отправилась в Мюнхен учиться музыке, а ребенка оставила приятельнице, Друцкой-Соколинской, организовавшей коммуну по заветам Чернышевского. Община, состоявшая из шести человек и жившая натуральным хозяйством, развалилась довольно быстро. Мать забрала сына в Баварию, потом увезла в Париж... После долгих странствий они вернулись в Россию. Здесь Серов посетил Абрамцево, имение миллионера и мецената Саввы Мамонтова, ставшее для мальчика вторым домом. В этой усадьбе привечали многих талантов: и гениально-безумного Врубеля, и балагура Коровина, с которым Тоша очень подружился («Серовин и Коров» — шутливо называл приятелей Савва Мамонтов). Но все это было позже. А пока — вояжи вместе с энергичной матерью, мечтавшей, подобно мужу, стать композитором: Санкт-Петербург, Киев, Харьковская губерния... Наконец Серов поступил в Императорскую академию художеств, учился у Павла Чистякова — легендарного педагога, воспитавшего Репина и Поленова.
Ранние скитания закалили характер: Валентин, как вспоминали современники, был сдержанным, почти угрюмым. Впрочем, он не ожесточился. Об этом свидетельствуют теплые портреты близких — например, жены («Летом (Портрет О.Ф. Серовой)», 1895). Или ребятни: не только своих мальчишек («Дети (Саша и Юра Серовы)», 1899), но также и очаровательного Мики, сына фабриканта Морозова (1901). Художник был одним из лучших портретистов своего времени. Позировать ему считалось престижным: заказчиками нередко выступали представители царской фамилии. Среди наиболее известных работ — портрет великого князя Павла Александровича (1897). А также императоров Александра III и Николая II. Однако затем отношения с монаршей семьей испортились. Причиной, как говорят, стало недопонимание, возникшее между Серовым и императрицей Александрой Федоровной. Впрочем, аристократы, промышленники и просто известные люди продолжали заваливать его заказами. И одновременно со страхом гадали — что разглядит в их душах этот проницательный живописец. Серов обладал невероятно острым глазом, отчего многие картины напоминали сатиру.
Хотя он не был уж столь беспощаден: порой выражал иронию лишь тонкими намеками. Вот знаменитый портрет княгини Ольги Орловой (1911), первой модницы своего времени: изысканная по колориту работа, мастерски переданная фактура — соболиного меха, лаковых туфель... Однако огромная черная шляпа и надменный взгляд делают изображение гротескным. Заказчица, видимо, это чувствовала: через год после смерти Серова она избавилась от картины, передав ее в Русский музей императора Александра III. А вот ее соперницу, княгиню Зинаиду Юсупову — красивую, уверенную в себе женщину — Серов изобразил с большей симпатией. Ему, тонко чувствовавшему человеку, важно было испытывать расположение к модели. Недаром, узнав от друзей о потенциальном заказчике, мастер первым делом интересовался: «Не рожа ли?» А проходные работы, которые все-таки время от времени случались, именовал неласково — «портрет портретыч».
Художник и себя изображал предельно честно: с многочисленных работ на нас смотрит взлохмаченный, насупившийся человек. Тонкий психолог, он, впрочем, не был карикатуристом. Умея передать характер одной деталью, чего стоит деловитый жест купца Владимира Гиршмана, полезшего в нагрудный карман (1911), он все же не забывал о главном предназначении искусства — нести красоту в мир.
Неудивительно, что Серов подружился с Дягилевым, исповедовавшим схожие принципы. Александр Бенуа, хорошо знавший обоих, вспоминал, что художник оказался «пленен некоторыми чертами аристократизма» — всем, что отличалось «от серой будничности, тоскливой «мещанской» порядочности». Эстет и барин, Дягилев не выносил передвижников — по его мнению, они слишком увлеклись публицистикой и покинули область чистого искусства. Работы Серова, далекие от злобы дня, привлекали его, как и многих, именно с эстетической точки зрения. Вот, например, написанная в теплых тонах «Девушка, освещенная солнцем» (1888) — портрет кузины художника Маши Симонович. В этой картине мастерски передана игра света и тени на белой блузке. Или — близкий к модерну, напоминающий колоритом творения Климта — яркий «Портрет С.М. Боткиной» (1899).
После распада объединения «Мир искусства» художник продолжал поддерживать неутомимого Дягилева, взявшегося пропагандировать русскую культуру за рубежом. Серов придумал афишу для балета «Сильфиды», на которой изобразил порхающую в воздушной «шопенке» Павлову. Рисовал изящную Карсавину, скромного, совсем не звездного Нижинского, лукаво глядящего на зрителей Фокина... Тогда же был создан скандальный портрет обнаженной Иды Рубинштейн — танцовщицы, потрясшей парижскую публику. Выполненная в непривычном для Серова стиле модерн, картина была многими встречена в штыки.
Умер художник рано: в 46 лет. По той же причине, что и отец, — слабое сердце. Однако по-настоящему губительной для этого «мнительного, недоверчивого человека», как характеризовал Серова Бенуа, оказалась способность остро видеть несовершенство мира. С этим даром, превратившимся в проклятие, мастер, судя по его ярким, красочным картинам, боролся всю жизнь. До последнего вздоха оставаясь неисправимым оптимистом.
