Натали русского авангарда
06.07.2016
135 лет назад родилась звезда авангардного искусства Наталия Гончарова. Ее ранние работы вызывали у современников оторопь: критики награждали их хлесткими эпитетами вроде «безобразие» и «мазня». Тем не менее в начале XXI века Наталия Сергеевна стала самой дорогой отечественной художницей. В 2008 году «Цветы» (1912) были проданы на аукционе Christie’s за 10,9 млн долларов. О том, как в ней — женщине со строгим иконописным лицом — сочетались интерес к традиции и тяга к эпатажу, «Культура» поговорила с Владимиром Полушиным, автором недавно вышедшей биографии «Царица русского авангарда».
культура: Почему взялись за книгу?
Полушин: Благодаря Михаилу Ларионову, моему земляку. Сначала планировал рассказать о нем. А затем познакомился с Юлией Григорьевной Пушкиной, праправнучкой поэта. Она возглавляет фонд потомков Александра Сергеевича, куда входят и потомки Гончаровых. И постепенно я от первоначальной темы перешел к биографии Наталии Сергеевны, правнучатой племянницы знаменитой Натали. Позже нашел интересную информацию: Михаил Федорович просил организаторов одной выставки, чтобы показали больше работ Гончаровой, а сам, напротив, предоставил меньше своих произведений, нежели планировал. Он всегда вел себя по-джентльменски. Говорил: зачем, мол, вы пишете о нас двоих, ведь Наталия Сергеевна достойна того, чтобы книги посвящали именно ей. Так что я выполнил его волю.
культура: В истории Гончаровой немало белых пятен. Например, до сих пор неизвестна дата рождения…
Полушин: Действительно, насчет месяца и дня существуют разногласия. Встречается и 4 июля (21 июня по старому стилю), и 4 июня. Думаю, многих запутал переход на григорианский календарь. Насчет места рождения тоже нет определенности. Один из вариантов — деревня Ладыжино Тульской губернии, хотя племянница Гончаровой, Валентина Александровна Жилина, утверждала, что имение было продано. К сожалению, документы не сохранились. А во французском паспорте художницы и вовсе сказано: появилась на свет в Москве. Боюсь, правду мы уже не узнаем.
культура: Ваш труд изобилует ссылками и цитатами. Где отыскались ценные сведения?
Полушин: В архиве Ларионова и Гончаровой в отделе рукописей Третьяковской галереи. Там больше 3000 единиц хранения, относящихся к Наталии Сергеевне, и 15 000 — к Михаилу Федоровичу. Сумасшедший объем! Два года меня не пускали. А потом, в 1998-м, Владимир Егоров, бывший ректор родного Литературного института, стал министром культуры и позвонил тогдашнему директору ГТГ Валентину Родионову. В итоге разрешили работать ежедневно, благодаря чему управился за четыре года. Дочь сделала переводы с французского и английского — спасибо ей, иначе бы разорился. Остальные документы — а всего там пять языков — переводил за деньги.
культура: Архив передали в Россию наследники?
Полушин: Александра Томилина, вторая жена Ларионова. У Наталии Сергеевны и Михаила Федоровича не было детей. Томилина вышла замуж за овдовевшего Ларионова незадолго до его кончины. Занималась бытом, письмами, систематизировала бумаги. Наталию Сергеевну не любила — даже рассчитывалась ее полотнами. Советскому Союзу Александра Клавдиевна поставила условие: пожизненно оплатить пребывание в доме престарелых. Архив и картины отходили СССР по завещанию. Однако в этом случае пришлось бы иметь дело с налогом на наследство, составлявшим 60 процентов, поэтому рискнули вывезти часть работ по дипломатическим каналам. Случился скандал, наша страна выплатила денежные компенсации. А французы забрали наиболее лакомые произведения — теперь они находятся в Центре Помпиду. Самое обидное, Ларионов и Гончарова еще при жизни хотели передать архив на родину, но тогдашний директор Третьяковской галереи, Поликарп Лебедев, ответил, что примет только бумаги, а картины не нужны. Мне об этом сообщил искусствовед, который до сих пор жив.
культура: Как Вы думаете, почему Наталия Сергеевна более популярна, чем ее супруг?
Полушин: Ларионов многие годы больше занимался организационными вопросами, фактически стал ее импресарио. Гончарова же круглыми сутками работала в мастерской на улице Висконти, 13, в Париже. Даже когда страдала от ревматизма: привязывала кисть к руке и писала. Искусствовед Мэри Шамо рассказывала, что видела ее последние произведения — цветы, воссозданные по памяти.
культура: При жизни Гончаровой картины стоили существенно дешевле, чем сейчас?
Полушин: Не то слово. Считалось удачей продать работу за 100 долларов. Бум начался уже после смерти.
культура: Почему на Западе куда менее известна ее блестящая современница Зинаида Серебрякова?
Полушин: Есть сугубо национальные аспекты, не всегда интересующие иностранную публику. Вот, скажем, Лесков: гениальный писатель, однако за границей его не знают. Конечно, творчество Ларионова и Гончаровой имеет русские корни. Наталия Сергеевна, в частности, провозгласила, что искусство началось не на Западе, а на Востоке. Но при этом их картины выполнены в рамках европейской парадигмы, они понятны тамошнему зрителю.
культура: А дорогу им проложил, видимо, Дягилев?
Полушин: Да. В 1914-м Гончарова оформила спектакль «Золотой петушок». Постановка имела оглушительный успех, художница проснулась знаменитой. Сергей Павлович хотел продолжить сотрудничество с Наталией Сергеевной и не раз приглашал ее — но без Ларионова. Она же ехать одна отказывалась. В конце концов пришла телеграмма: «Приезжайте, мы вас ждем». Хотя, если быть точным, их полотна выставлялись на Западе и ранее. А в 1915-м пара перебралась в Швейцарию. Мне удалось найти в архиве дневник девушки, работавшей в доме, где они жили. Там содержатся бесценные сведения. По дням описано, куда Гончарова ходила, в каком настроении была, что делала… С Дягилевым не всегда складывалось удачно. Он подолгу не платил. К счастью, граф Игнатьев предложил Ларионову и Гончаровой остановиться в его французском имении. Они занимались натуральным хозяйством: выращивали картошку, собирали грибы. Живопись тогда оказалась не востребована, а в театральных заказах образовался перерыв.
культура: Какой характер был у Гончаровой? В 1910-е они с Ларионовым считались мастерами эпатажа, гуляли с раскрашенными лицами. Наталия Сергеевна снялась в фильме «Драма в кабаре №13» с обнаженной грудью…
Полушин: Не забывайте: она потомственная дворянка, великолепно владевшая немецким языком, писавшая стихи на французском. Воспитание не позволяло ей опуститься до уровня банального скандала. Их эпатаж был в духе: все ругают, а нам не важно — раскрасимся и пойдем! Московские обыватели возмущались, даже вызвали полицию, когда авангардисты в таком виде заявились в ресторан. И в то же время Наталия Сергеевна отличалась начитанностью и высокой культурой. Она дистанцировалась от призывов «сбросить Пушкина с парохода современности». Ну как могла Гончарова, родственница Натальи Николаевны, в подобном участвовать?
И еще одна деталь: художница обладала редким мужеством. Незадолго до смерти за ней приехала карета скорой помощи, забрать в больницу. Наталия Сергеевна уже знала, что дни ее сочтены. На прощание она сказала испуганной консьержке: «Не переживайте, я отправляюсь в интересное путешествие».
