У Чубайса не проканало
31.07.2013
80 лет назад, 2 августа 1933 года, в строй вступил один из важнейших объектов первой пятилетки — Беломорско-Балтийский канал (ББК). Среди всех сооружений той эпохи он, наверное, окружен наибольшим числом мифов и кривотолков. Солженицын насчитал 300 тысяч погибших при строительстве ББК, а Чубайс вообще собирался канал засыпать.
Так про ББК чаще всего и говорят — он бесполезен, на костях построен, да и «умер» уже — не эксплуатируется. Пришлось все выяснять на месте, в Медвежьегорске, где находится администрация хозяйствующего субъекта. Собеседниками «Культуры» стали руководитель ФГУ «Беломорканал» Валерий Волков, его предшественник на этом посту Анатолий Шалонин, а также старейший работник ББК Евгений Волков: его стаж на канале — с 1952 года.
…Город Медвежьегорск. Мишек тут хватает и сегодня, порой они даже выходят на трассу клянчить у водителей еду. Охотникам платят по две тысячи рублей за ликвидацию каждого топтыгина, но косолапые плодятся явно быстрее, чем меткие стрелки. Да и промысел хозяина леса — занятие не для слабонервных, оно требует особой сноровки.
«Пошли тут на медведя, втроем. Палим по нему, палим — а ему хоть бы хны. Несется на нас, с трудом успели в кунг «Урала» заскочить. А он на крышу и давай ее вскрывать, прямо как консервную банку».
«Когтищи у него — о?го-го, по десять сантиметров. Ну, мы в потолок стрелять начали, он и убежал», — рассказал местный водитель Алексей. Скромность горе-охотника понятна — и зверя не добыли, и «медвежью болезнь» подхватили.
Когда-то здесь жил купец, имя которого история не сохранила. У него была дочка — умница и красавица, уже на выданье. Домой притащили медвежонка, тот стал семейным любимцем. Но через какое-то время подросший хищник загрыз девушку. Отец похоронил ее на горе, которую назвали Медвежьей… Попытки приручать косолапых не прекращаются по сей день. И заканчиваются они так же — трагически.
ББК — градообразующее предприятие, вернее, регионообразующее. Всю остальную экономику загубили. Туризм не развит, хотя посмотреть есть на что. Из местных достопримечательностей — собственно, сам канал с его величественными шлюзами, дамбами, маяками, да укрепрайон, возведенный финнами во время Великой Отечественной. Многочисленные ДОТы, вырубленные прямо в гранитных скалах, целые подземные города, катакомбы. Вот только сразу после начала наступления нашей армии в 1944 году враг укрепления оставил. Боев здесь почти не было. Всего один взвод красноармейцев обошел ДОТы с тыла, и чухонцы бежали. Не забыв, впрочем, прихватить с собой все заборы,?— эту комичную подробность оккупации местные жители вспоминают до сих пор.
Остались со времен войны и загадочные объекты. Например, лесное озеро,?— его финны зачем-то окружили несколькими рядами колючей проволоки. И постоянно охраняли. Хотя ничего внутри этой «зоны» никогда не было — одна вода. Мистика какая-то… Но вполне реальная — к озеру можно подойти, а проволоку потрогать руками.
Есть и домик Сталина. Не новодел для туристов — в 1933 году здесь должен был ночевать вождь, приезжавший на открытие канала. Но Иосиф Виссарионович проплыл мимо на пароходе. Сегодня в «сталинском» доме живет Анатолий Шалонин. Он восстановил памятник истории в первозданном виде, семь лет подряд тратил на это все свое свободное время и средства.
В начале 80?х в окрестностях Медвежьегорска снимали фильм «И на камнях растут деревья» — про любовь русского паренька Кукши и скандинавской девушки Сигню. Деревенька викингов стояла на берегу озера, которое местные называют Китайским. Потому что в начале ХХ века неподалеку жили гастарбайтеры, их вывезли из Манчжурии строить железную дорогу на Мурманск. В общем, все новое — хорошо забытое старое.
А еще тут не любят Александра Солженицына. В Медвежьегорске знают свою правду о строительстве ББК, и она разительным образом расходится с трактовкой писателя.
Мы сидим в управлении ФУП «Беломорканал». В здании, построенном в 1931 году.
культура: Сегодня в России вообще мало кто знает о том, что существует такой объект транспортной инфраструктуры — Беломорско-Балтийский канал. Каково значение ББК для экономики России?
Валерий Волков: За последние 80 лет ничего не изменилось — ББК как был, так и остается кратчайшим путем из Центрально-Европейской части страны на Северный морской путь. Это практически единственный прямой выход из внутренних водных путей в бассейн мирового океана. Ведь в Балтийском, Черном и Средиземном морях имеются проливы, которые контролируют другие страны, а ББК непосредственно выходит в Северный Ледовитый океан. Сегодня идет активное развитие севера, освоение месторождений, например Штокмановского, строят порт Сабетта (Ямало-Ненецкий автономный округ), а все основные заводы расположены в центре страны. То есть грузы неизбежно пойдут через канал — его значение для экономики увеличится.
Помимо этого, на ББК работает Выгский каскад ГЭС общей мощностью 240 МВт, построенный в 50?х. Он функционирует по сей день и снабжает энергией всю Карелию. В том числе Сегежский целлюлозно-бумажный комбинат и Надвоицкий алюминиевый завод.
культура: Неужели по сравнению со временами СССР нагрузка на канал не изменилась?
Валерий Волков: Изменилась. Транспортные предприятия — наилучший индикатор состояния экономики. На сегодняшний день по судопотоку ББК загружен только на 30%, по грузообороту — еще меньше.
культура: А когда был пик загрузки канала?
Евгений Волков: В 1984 году. Ежегодно проводили более 62 тысяч шлюзований, грузооборот превышал 7,3 миллиона тонн. Стопроцентная загрузка. Более того, привлекали ученых для того, чтобы оптимизировать работу с целью увеличения грузооборота.
Шалонин: До этого на канале была увеличена гарантированная глубина — с 3,6 метра до четырех. Пошли суда с водоизмещением до пяти тысяч тонн. Построили новые рейды, реорганизовали систему очередности прохода судов. Все сооружения электрифицировали, а потом и автоматизировали.
культура: И про такую транспортную артерию забыли? Или ББК не отвечает современным требованиям?
Валерий Волков: Отвечает. В своем нынешнем виде канал не нуждается в коренной реконструкции. По инвестиционной программе развития внутреннего водного транспорта нам сейчас выделяют серьезные деньги. Ремонтируются бетонные сооружения, строятся новые здания, меняется оборудование. Реконструкция рассчитана на четыре этапа, стоимость каждого — более двух миллиардов рублей. Но работы никак не связаны с пропускной способностью сооружений. А грузопоток уже начал расти. На Ямале строят газоконденсатный комбинат, через нас на него пойдут строительные грузы, трубы. И сегодня они перевозятся, в том числе крупный негабарит — те же турбины для Саяно-Шушенской ГЭС.
культура: Зачем тогда реконструкция?
Валерий Волков: Повысится общая надежность гидротехнических сооружений. Строим системы связи, компьютерные узлы, системы управления движением судов.
культура: Изначально все сооружения канала были деревянными, реликты той эпохи еще остались?
Валерий Волков: Единственное подобное сооружение — Шаваньская водосливная плотина, уникальная конструкция. Дерево стен шлюзовых камер меняли на бетон с 1964 по 2008 год.
культура: Не было желания восстановить артефакты?
Валерий Волков: Мы все-таки хозяйствующий субъект. Такая задача не стоит. Все башни механизмов на шлюзах восстанавливаем по архитектурным решениям и в цветовой гамме 50?х. Это наша инициатива — стремимся сохранить аутентичность сооружений канала.
культура: Предположим, ББК стали строить сегодня, в XXI веке. В какие сроки реально уложиться с современной техникой, удалось бы побить рекорд первой пятилетки?
Валерий Волков: Тогда канал построили всего за 19 месяцев, быстрее не получится даже сегодня. Например, реконструкция, которая идет сейчас, рассчитана на десять лет. Ремонтировать, конечно, всегда сложнее и дольше, чем строить, но все равно можно сравнивать.
Шалонин: Темпы строительства оказались рекордными еще и потому, что применили передовой метод. Существовал общий технический проект канала, а детальную проработку каждого участка поручали выделенным инженерам. Они проектировали, а потом сами же и строили. При необходимости что-то оперативно меняли в документации. То есть проектные и строительные работы шли параллельно. Создавали «с листа».
Евгений Волков: А помогали им специалисты из числа заключенных. Которые тут же, на канале, получали образование. Инженеры открыли техникум, зарегистрировав его в Наркомате образования — преподавать все они имели право,?— и стали учить народ. Грамотных тогда было мало, а вот тяга к знаниям — огромная. И каких специалистов подготовили — все бригадиры умели читать сложнейшие чертежи, во всем разбирались. Не то что сегодня…
Валерий Волков: Канал — сложнейшее гидротехническое сооружение. К тому же в свое время гениально спроектированное. Никаких насосов, затрат на электроэнергию — вода в шлюзы идет самотеком, все делает природа. Плюс широкое использование местных подручных материалов — камня, древесины, торфа. Причем все придумали отечественные специалисты — иностранных инженеров не привлекали.
Сравните с другими подобными стройками — Панамским каналом, Суэцким. Таких рекордных сроков не было, да и совершенно уникальных технических решений — тоже. Есть чем гордиться.
Например, плотина в районе 14?го шлюза, напор 18 метров. Каменная кладка, вручную, булыжник к булыжнику. До сих пор работает, аккуратно сделано, красиво — простоит века.
культура: Не могу не задать вопрос об участии в строительстве заключенных. Много ли их погибло от непосильного труда?
Евгений Волков: Если почитать Александра Солженицына, то их тут якобы полегло 300 тысяч. На 220 километров канала — более чем по человеку на каждый метр. Огромное кладбище! Кладбища есть. Обычные — где лежат и местные, и вольнонаемные, и заключенные. Как-то около одного из них — между 16?м и 17?м шлюзами,?— брали песок, часть могил осыпалась. Никаких массовых безымянных захоронений, все в гробах.
Скажу больше. Я на канале с 1952 года работаю, а родители приехали в 32?м. Смерти, конечно, были. По естественным причинам. Тяжелый труд — да, не без того. Очень тяжелый. Но тех, кто ослаб, отправляли подлечиться в лагерные профилактории, были такие, не удивляйтесь. С усиленным питанием. Для зэков выращивали свежие овощи — чтобы люди получали витамины.
В основном выращивали капусту, зеленый лук, салат, укроп, петрушку. Еще огурцы, но они редко урождались — тут у нас зона рискованного земледелия. Теплицы были, километровые — и для тех же огурцов, но в основном для капустной рассады.
Работали больницы, лагерные клубы, библиотеки, про техникум уже говорили. К заключенным приезжали родные. Был стадион для «сидельцев». У них имелся свой театр с труппой — тоже из числа зэков, а особо отличившимся даже отпуска давали — домой съездить.
культура: Это сильно расходится с картиной, которую нарисовали диссиденты...
Евгений Волков: За годы работы — а при мне реконструировали практически весь канал — мы нашли всего один скелет. Он точно относится к периоду строительства, лежал в теле плотины. Обнаружили и не очень удивились. Тут сидело много уголовников, видимо, кто-то кого-то убил. И все — десятков и сотен тысяч могил тут не было и нет. Это ложь.
Валерий Волков: Как там в книге у Солженицына — одна баржа с дровами прошла на север, потом еще одна, тоже с дровами, на юг, суммарный результат ноль. Хотя в те годы, которые он описывает, канал работал очень напряженно, перевозилось огромное количество различных грузов. Такая же у него «точность» и с числом погибших.
культура: Об этом сегодня говорить не любят.
Валерий Волков: Как и о том, что с бывших заключенных снимали судимости, награждали их орденами и медалями за ударный труд. И они оставались на канале добровольно. Высокооплачиваемыми работниками, в том числе и начальниками гидроузлов. Сейчас тут работают их дети и внуки. Целые династии. Коренного населения в Карелии очень мало, большинство жителей — потомки каналоармейцев. Как заключенных, так и вольнонаемных.
культура: И ваши дети тоже здесь работают?
Валерий Волков: Сын закончил институт, пришел работать на канал. Мой отец был главным инженером, здесь же трудится и брат. А в семье у Евгения Ивановича (мы, кстати, не родственники,?— просто однофамильцы) уже четвертое поколение работников ББК. На многих шлюзах трудятся потомки тех, кто сюда приехал в 1931 году.
Тем и спасаемся — кадровая проблема у нас весьма острая. Зарплаты на канале невысокие, в среднем 25 тысяч рублей. А работа тяжелая и ответственная, хозяйство огромное. В ведении предприятия — не только сам канал со всеми его сооружениями, но и все судоходство в Онежском озере. Всего 3?500 километров водных путей. Плюс свой флот — более 50 единиц.
И все это нужно обеспечить квалифицированными специалистами. Отправляем молодежь учиться в институты, по контракту, с обязательством отработать три года на канале. Надеемся, что часть из них останется у нас. В этом году сдали в эксплуатацию первую очередь коттеджей для сотрудников ББК, пытаемся пробить повышение зарплат.
культура: Быть может, каналу нужно просто больше зарабатывать?
Валерий Волков: Проход по каналу судов, не важно каких — государственных или частных, российских или иностранных,?— бесплатный. Это как дорога, построенная для того, чтобы по ней ездили люди и перевозились грузы.
культура: Но есть же каскад ГЭС, который вырабатывает электроэнергию…
Валерий Волков: Он каналу не принадлежит. Это «РусГидро». Более того, электроэнергию нам же у них и приходится покупать. При этом совершенно не желают платить за обслуживание тех сорока километров гидросооружений, которые подводят к ним воду. А уж про то, чтобы взять их на свой баланс, даже речи нет. Приходится их содержать, обслуживать и реконструировать за счет государства.
культура: Глупость какая-то…
Валерий Волков: Отношения с энергетиками были непростыми с самого начала. Особенно обострившиеся после развала СССР.?Кстати, тогда Анатолий Чубайс вообще предложил засыпать Беломорско-Балтийский канал — по его мнению, он стране был не нужен. Но, к счастью, это просто невозможно.
Да и нельзя такое делать. Во время Великой Отечественной войны ББК стал тем рубежом, дальше которого противник не прошел. В 1941 году были взорваны шлюзы, и наступавших союзников гитлеровцев — финнов — просто смыло. Оборона держалась по берегам: на одном наши, на другом враг. До самого 44?го, когда началось наступление. А потом был совершен еще один подвиг, уже трудовой — в кратчайшие сроки все сооружения восстановили, и судоходство возобновилось.
