Петр АКОПОВ

17.06.2014

Чтобы понять тот выбор, который делает сейчас руководство России, продемонстрировавшее готовность развернуться на восток, нужно обратиться к истории наших отношений с Китаем. Могут ли наши цивилизации создать новый союз? Ответ не столько в экономике, сколько в духовном родстве наших народов. Об этом рассуждает известный китаист, заместитель директора Института российско-китайского стратегического взаимодействия Андрей Девятов.

культура: Конфликт России с США из-за Украины запускает процесс разворота нашей страны на восток. Раньше наша либеральная элита любила говорить, что у нас с Европой общие ценности. Может ли Путин сказать такое о Китае?
Девятов: Думаю, сердце Владимира Владимировича находится там, где дух Шиллера, а вовсе не в Китае... Но если говорить о том, какую политику начиная с 2000 года проводил Путин, конечно, она строилась не на западном рационализме, а на приемах восточных единоборств. Использовать натиск противника, поддаться и вывернуть в выгодное для себя направление... Говоря про Китай, надо вспомнить тайную доктрину «три севера, четыре моря», рассмотренную еще двадцать лет назад на XIV съезде Компартии Китая.

культура: В чем ее смысл? 
Девятов: «Четыре моря» — это глобальный масштаб: от Ледовитого океана на севере до Индийского на юге, от Западного (так китайцы называют Атлантический океан) до Тихого. Китай в центре. «Три севера» — это североамериканские Соединенные Штаты, НАТО и наше богохранимое Отечество. А по закону перемен центр одолевает север, сейчас подошли космические основания для такой победы. С точки зрения европейского человека, это мистика, но китайцы верят в это, они живут в циклах, в приливах и отливах. Они долго ждали прилива — он пришел, и с учетом этого они строят свою политику.

Тогда же, на  XIV съезде, была сформулирована и идея переноса стратегических границ за национальную территорию. Это предполагается сделать с помощью мягкой силы. Ее основной составляющей является культура, этика. Главное — одолевать в умах и сердцах, а экономика, военная мощь, дипломатия — это потом. Вот почему китайцы стали разворачивать по всему миру институты Конфуция. Сейчас их более 500, только у нас за 20.

культура: Чтобы повсеместно вытеснять западное мировоззрение китайской моделью?
Девятов: В своих предвыборных статьях начала 2012 года Владимир Путин говорил о тектоническом процессе глобальной трансформации. Все западное закончилось. Неизбежно признание того, что китайцы, концептуальной частью находясь в другой системе координат, неизвестно почему выигрывают. Это заставляет обратиться к востоку. Владимир Путин в послании в декабре 2013 года сказал, что поворот на восток — всерьез и надолго. А до этого, в начале 2012-го, заявил о необходимости поймать «китайский ветер» в паруса российской экономики.

культура: Как китайцы воспринимают сейчас русских?
Девятов: К сожалению, Россия сильно потеряла в глазах простых людей. Ведь были в последние десятилетия челноки, девушки легкого поведения, ухари-купцы — они не всегда демонстрировали образцовое поведение. Если говорить об экономике, то однажды наши руководители посетовали, что Китай вкладывает в Россию менее одного процента своих валютных резервов. На что услышали: а какая доля энергоэкспорта России приходится на Китай? То же и с привлечением китайских инвестиций — идите к нам, только не на Дальний Восток и не в Мурманск, там порт, идите... на Волгу. Но зачем китайцам Волга?

культура: Наши «западники» считают евро-атлантическую цивилизацию вершиной развития. Они умело подогревают страх перед Китаем — пугают китайской колонизацией. При этом и в Поднебесной многие опасаются усиливающейся России.
Девятов: Китай не опасается России. На XVIII съезде КПК в 2012 году была объявлена политика реализации «китайской мечты» — возрождение величия Китая, превращение его в державу первого порядка и отмщение тем, кто унижал ее. Первые в этом списке, конечно же, англичане с их «опиумными» войнами.

культура: Центр управления мировыми финансами перемещается в Китай...
Девятов: Еще два года назад ротшильдовский банк HSBC перенес 200 своих отделений в Китай, то же самое происходит и с другими. Ротшильды сделали ставку на Поднебесную, выбрали ее своей операционной базой. Свезли туда все банковское золото — не менее 30 тысяч тонн. Китайское золото, которое в середине XX века увозили на хранение на Запад, вернулось на Тайвань, ротшильдовское переехало в Гонконг, а сам Китай наращивает золотодобычу (до 300 тонн в год, выше, чем в ЮАР) и скупает по 1000–1500 тонн золота в год везде, где возможно. Китай вместе с Ротшильдами готовится к тому, чтобы переоценивать богатства мира по натуральной стоимости. В чем она будет заключаться? В унциях, весе драгоценного металла, возможно, в каратах (Ротшильды любят бриллианты). Это все имеет натуральную стоимость — в отличие от долларов.

культура: Каким образом мировая финансовая олигархия рассчитывает сохранить Китай под своим контролем?
Девятов: То, что называется многополярным миром в политике, в экономике означает валютные зоны, между которыми осуществляется обмен. Важно, не что будет расчетной единицей, а что будет учетной единицей богатства. И если ею окажется унция, то важно, не чье золото, а кто им распоряжается — тот и будет оставаться денежной властью. Если юань будет привязан к золоту, то Ротшильды считают, что, владея «желтым металлом», смогут диктовать условия. Но у Китая могут быть свои соображения...

культура: Какую экономическую модель хочет построить вокруг себя Китай?
Девятов: На XVIII съезде КПК и на 3-м пленуме ЦК в ноябре 2013 года китайцы рассказали, как будет проводиться политика по «переносу стратегических границ за пределы национальной территории». Это новый Шелковый путь — из Китая в Европу. Почему в Европу, ведь реальное противоборство идет у Китая с Америкой? Потому что если потоки сырья и топлива перестанут исчисляться в долларах, то — «гудбай, Америка». Американский рынок — это всего 300 миллионов едоков, а европейский — вдвое больше. Разворот к Европе имеет вполне понятные стратегические преимущества по сравнению с долгим процессом американо-китайского перетягивания каната: борьба доллара и юаня, антидемпинговые меры и прочее. 

культура: Но Средняя Азия все равно остается зоной российско-китайского сотрудничества. Не говоря уже о ШОС...
Девятов: В экономической части ШОС как раз не получился. Китайцам нужна была зона свободной торговли, но при существующей экономике это означало бы прощание с производством в России. ШОС будет выполнять задачи по борьбе с терроризмом и радикализмом. А что касается экономики, то в рамках нового Шелкового пути будет предусмотрен пояс с зоной свободной торговли. Он пройдет из Китая в Европу через Среднюю Азию — как и тысячу лет назад.

культура: Россия остается в стороне?
Девятов: Но есть Крым — «морской Шелковый путь». Китайцы будут строить там порт на 140 миллионов тонн грузов в год! При том, что весь транзит через Транссиб — 100 миллионов тонн в год. Там же будет нефтеперерабатывающий завод, логистический центр, биржа, Крым станет центром интернационализации юаня. А у Черноморского флота появится функция силового прикрытия «морского Шелкового пути»...

культура: Но мы можем усилить свою игру, навязывая Китаю и Европе трансевразийский путь как дополнение к Шелковому? 
Девятов: Если говорить о сопряжении Шелкового пути с Россией, то территорией этого сопряжения выступает Казахстан, поскольку это государство является членом Таможенного союза и будет одним из основных участников Евразийского экономического союза, а впоследствии и Евразийского союза, который будет выполнять роль улуса Джучи времен Орды.

Кстати, об Орде. Было время, когда Святая Русь и Китай жили в одном государстве. В историческом музее на площади Тяньаньмэнь висят карты Китая всех эпох — границы Китайской империи при династии Юань (XIII век) простирались до Ледовитого океана. В конце XIII века все внуки Чингисхана присягнули великому хану Хубилаю, который стал императором Юань. Это продолжалось недолго, 12 лет, но все улусы Орды подчинялись императору.

Чингисханом минувшего века является Сталин, социалистический лагерь был семьей народов незападных стран, и по праву первородства Россия является его преемником, а Путин — наследником Сталина. Путин — это Александр Невский наших дней, который повернул с Запада на Восток. Невский пять раз ездил в Орду. Давайте сейчас сделаем Орду в Астане, создадим новый Туркестан — у Китая это слабое место.

культура: Если русские и китайцы имеют опыт жизни в одном государстве, то есть и общность мировоззрения, которая поможет сближению?
Девятов: Конечно. Что такое Святая Русь? Государство в те времена строилось на основе моральных принципов. Мы знаем это из «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона XI века — «вам, латиняне, закон, нам, православным, — благодать». Благодать — это дары Святого Духа, один из которых — страх Божий. То есть понимание того, что делать нельзя, иначе будет наказание. На законе строится или корпоративное государство, или бездушная тирания Рима. А на благодати, на моральных принципах строится семья народов. Родина-Мать. Вождь-Отец. Братья и сестры, старшие и младшие — то же и в отношениях между народами. Какая была этика в Орде? 64 пункта Ясы Чингисхана — кары были суровые, в основном смертная казнь, но этих 64 принципов хватало. А в римском праве? Исписаны тома мелким почерком...

Персидские летописи рассказывают, как обстояли дела в едином таможенном пространстве Шелкового пути (таможенных границ ведь не было) — молодая девушка с подносом золотых монет на голове могла прогуливаться ночью, и ничего с ней не случалось. Потому что только нарушил закон — смертная казнь. В той этике есть пять «выше»: власть выше собственности, служение выше владения, справедливость выше закона, общее выше частного, духовное выше материального...

культура: А китайцы разделяли эти принципы?
Девятов: Китайцы все три с половиной тысячи лет своей только записанной истории живут в конфуцианской этике: старший — младший, начальник — подчиненный. Огромное государство и маленький человек в нем. А русский мир — это огромный Бог и человек, сотворенный по Его образу и подобию, который смотрит на небо. Эти этики сопрягаются. И они не приемлют аморальный либеральный интернационал, в котором существуют эгоизм, гедонизм, однополые браки— все то, что отвергается этикой ислама, конфуцианской этикой и этикой Святой Руси.

культура: В сопряженных этиках России отводится роль ведомого?
Девятов: Если Россия встанет на путь «пять «выше», поставит на главенствующее место этику семьи народов, этику Чингисхана, этику справедливости, то есть станет носителем идеи Востока, то она окажется сильнее Китая. Поскольку, согласно китайским же представлениям, Восток сильнее Центра. Центром, как мы уже говорили, является сам Китай, Срединная империя. Так что у России есть основания занять достойное место. В середине прошлого века Мао Цзэдун сам назвал СССР старшим братом. Старшим братом в социалистическом лагере, который Сталин строил не как корпоративное образование, а как семью народов, повторение Орды. Троцкий и Бухарин называли Сталина Чингисханом — он и был им. Теперь Россия занимает место старшей сестры: с ней надо советоваться, о ней нельзя не заботиться, ее нельзя бросить. Это достойное место.

культура: Многие сокрушались, что после Цзян Цзэминя, учившегося в Москве, придет поколение, которое с Россией не связывает никакой личный опыт. Но недавно Си Цзиньпин говорил о своей любви к русской литературе, перечислял наших классиков...
Девятов: Это то, о чем говорил китайский стратег Сунь-Цзы — путь хитрости. Вы хотите слушать про Пушкина и Чехова? Мы расскажем вам о них. А американцам скажем то, что будет ласкать их слух. Об этом не нужно забывать. 

культура: А что представляет собой китайская специфика в традиционной политической системе координат?
Девятов: Национал-социализм. Националисты оттеснили от власти либералов, чьим последним представителем остается премьер Ли Кэцян — он-то и будет за все отвечать, если экономика завалится. Китайская реформа состоит в том, что хотел сделать Сталин, — партия уходит от регулирования, определяет курс, будет заявлять высокие моральные стандарты, проводить линию масс, говорить о духе Китая, «искать Дао». А за экономику будет отвечать правительство. Так что если партия сказала, а правительство не справилось, то его и накажут. 

Нам надо восстанавливать Русскую духовную православную миссию в Пекине — раз уж китайцы сами открывают двери. Они ведь говорят о Шелковом пути — приходите со своими концепциями, программами. Нам надо разворачивать свое. Какие фамилии знают во всем мире? Ленин, Сталин — но мы их не упоминаем. Сейчас все знают Путина. Значит, надо открывать «подворья Путина». Где? На Чайном пути — это русский путь, он шел параллельно Шелковому из Китая через Кяхту и Оренбург. Надо оформлять евразийскую доктрину Чайного пути, рассказывать на этих подворьях об этике Святой Руси...

культура: Чего Китай ожидает от России?
Девятов: Сейчас в Китае идет цикл, который называется сяо кан — малое процветание, или среднезажиточный уровень. За ним должен прийти следующий — великое единение. Китайцы в своей истории несколько раз доходили до рубежа, когда должны были перейти к нему, но так и не переходили. Уже семь раз Китай переживал цикл малого процветания. Восьмой — для китайцев значит самое богатое, самое успешное. Это и есть «китайская мечта», о которой говорит председатель Си. И она должна наступить к 2019 году, году Желтой свиньи (желтый — цвет китайской цивилизации, свинья — это достаток).

Малое процветание, по конфуцианскому канону, — это когда нет Дао, то есть все прагматично. Дальше надо искать дорогу к небу — если ее не будет, значит, все опять свалится в хаос. Во время прошлого, седьмого малого процветания, при императоре Канси в 1683 году они искали путь к Дао, пытались создать «Небесное государство всеобщего благоденствия»...

культура: А вместо этого англосаксы подсадили их на индийский опиум...
Девятов: Да, «братья во Христе» их сильно кинули. Китай постоянно находился в поиске религиозной опоры. Но не подошли ни буддизм, который даже был государственной религией, ни ислам, потому что это учение нацменьшинства (уйгуров). Они по-прежнему в поиске, где брать прививку духовности.

Зачем председатель Си принял патриарха Кирилла? Никогда китайский император не принимал духовных лидеров — за исключением далай-ламы. Что будет дальше? Старцы на Руси говорили, что китайцы начнут массово принимать правильное учение (а в православии суть — это нестяжание) и тем спасут Россию. В какой форме могут китайцы воспринять православие? Если мы говорим, что конфуцианская этика — это большое государство и маленький человек в нем, а русская цивилизация — это большой Бог и маленький человек под ним, сотворенный как Его образ и подобие, то здесь и должна быть связка. И пригласить сюда еще и исламскую этику, в основе которой отношения уммы (религиозной общины) и человека. Сделать центром этой этики человека. Не «все более полное удовлетворение материальных потребностей» и «прав человека», а этику воли и доли Святой Руси. Экономика доли — это артель, равенство без уравниловки, каждый получает в соответствии с той долей, которую внес. И общая ответственность за результат. А воля — это самореализация, возможность творить, отсутствие регуляторов бездушной тирании Рима.