Александр АНДРЮХИН

10.12.2013

Правительство РФ уменьшило квоты на въезд в страну мигрантов — со 105 000 в текущем году до 95 880 в 2014-м. Но задолго до этого эксперимент под названием «Может ли российский город прожить без гастарбайтеров?» поставили в подмосковном Хотьково. Каковы результаты, выяснил спецкор «Культуры». 

Зоной без мигрантов тихий подмосковный городок, расположенный около Сергиева Посада, объявил себя после убийства в 2010 году одного из местных жителей. 27-летнего Павла Капралова зарезал «гость» из Таджикистана. В самом центре города. Обозвав при этом «русской свиньей». Это были последние слова, которые услышал Павел в своей жизни. Возмущенные жители 22-тысячного городка потребовали от администрации выселения всех приезжих. 

Я был в те дни в Хотьково: город кипел. Приезжих под защитой полиции грузили на автобусы и вывозили от греха подальше. Местные предприятия, где трудились гастарбайтеры, через кадровые агентства срочно набирали новый персонал. Однако, признаться, все тогда думали, что выйдет пар, приезжие вернутся, и все снова пойдет, как прежде — до следующего преступления. С этими мыслями я и поехал в Хотьково три года спустя.

Стало спокойнее

А город — не узнать. На улицах — чистота и порядок. На лицах прохожих —  умиротворение, которого я давно не видел у москвичей. На центральном рынке — ни одного «иностранца», что опять-таки непривычно. Улыбчивые, румяные с декабрьского холодка старушки торгуют хрустящей квашеной капустой и предлагают попробовать соленые огурчики.

— Азиатов, слава Богу, давно уже нет, — радостно крестится бабушка в ответ на мой вопрос. — Так что торговать можем спокойно. А то они целыми кишлаками занимали все места, а нас вытесняли за ворота.

Местный предприниматель Василий Козырев рассказал, что после исчезновения гостей из Азии город словно ожил. Стало намного спокойнее. 

— Исчезла тревога за жену и дочь, — улыбается Козырев. — До этого по вечерам ходил их встречать — мигранты не раз преследовали. Чего хотели? А кто их знает, что у них на уме. Просто шли за ними, говорили по-своему, а моим-то страшно. И мне тоже — за них. Исчез караван-сарай у молочной кухни. Почему-то они именно там собирались, курили анашу. Музыка восточная ни днем, ни ночью не смолкала.

Местная учительница Светлана Алексеева рассказала, что теперь нет необходимости школьному охраннику постоянно дежурить у ворот. Раньше приезжие из Азии предлагали учащимся травку, зазывали к себе девочек.

В местной полиции официально комментировать «национальный вопрос» отказались. Однако в неофициальной беседе признались, что с исчезновением мигрантов забот у полицейских поубавилось, а преступность в городке резко снизилась.

«Справляемся собственными силами!»

Вопреки заверениям, что без гастарбайтеров городское хозяйство рухнет, мы зарастем грязью, а стройки остановятся, тротуары в Хотьково подметены, строительства даже слишком много по провинциальным меркам — и храм, и жилые дома... Неужели совсем не осталось мигрантов — кто тогда метет и строит? В ЖЭУ, обслуживающем центральную часть города, на мой вопрос даже обиделись.

— Мы прекрасно справляемся собственными силами! — заявила бригадирша. —  Уборкой улиц занимаются местные жители. Работают хорошо.

По словам женщины, дворники не пьют, не прогуливают и за работу держатся, потому что зарплата приличная — 15 000 рублей. Желающих хватает.

В центральном магазине «Пятерочка» (бывшая «Копейка»), около которого погиб Павел Капралов, из персонала практически все славяне. Мелькнул в зале парнишка азиатской внешности, но администратор магазина заверила, что иностранец оформлен по всей форме и имеет разрешение на работу.

Позже выяснилось, что представители южных республик работают и на местной стройке — занимаются возведением двухсекционного девятиэтажного дома. Площадка огорожена забором. Но что такое забор для журналиста? Иду к воротам и, сделав лицо попроще, с группой рабочих прохожу мимо охранника на территорию. Рядом с будущей многоэтажкой — бытовки, в которых живут строители. 

— Основная масса рабочих — из Чувашии, Мордовии и Белоруссии, — рассказал мне прораб Василий Григорьев. — Приезжих из Азии только 15 человек. Нормальные спокойные ребята. Строители они, конечно, неважные, но для работы на подхвате, например, для замешивания бетона, вполне годятся. Взяли бы местных, но местные почему-то не идут, хотя зарплата у нас от 30 тысяч. Вообще, в Москве и Подмосковье, насколько я знаю, дефицит строительных кадров, причем не только рабочих, но и руководящих. Я сам из Саратова — меня сюда пригласили.

По словам прораба, за территорию стройки, кроме как в магазин, мигранты  почти не выходят.

Врачи осваивают таджикский 

Почему-то о проблемах, создаваемых приезжими, мы говорим только после того, как они, упаси Господи, кого-нибудь убьют. Да, этническая преступность существует. Но есть и другие сложности: непродуманное привлечение гастарбайтеров создает колоссальную нагрузку на инфраструктуру российских городов. 

Если в конце 90-х выходцы из республик Средней Азии въезжали к нам поодиночке и были согласны на любую работу, сейчас едут уже с женами и детьми. По данным ФМС, за первое полугодие 2013-го в Россию въехало на 12 % больше, чем за аналогичный период прошлого года. А по сравнению с 2009 годом число мигрантов увеличилось на 37%, отметил, отметил глава ФМС Константин Ромодановский. В Москве мигрантов, по некоторым оценкам, почти полтора миллиона, хотя официально должно находиться не более 400 тысяч. 

Как говорят эксперты, сегодня в Россию едут отнюдь не наниматься за гроши — устраиваются на работу к своим соотечественникам, которые уже легализовались и получили гражданство. Многие приезжают, чтобы получать бесплатную квалифицированную медпомощь, отдать детей в бесплатные школы. Женщины рожают, а затем по поддельным документам получают пособия. 

В некоторых московских  родильных домах уже все объявления дублируются на таджикском языке. Количество рожениц-таджичек здесь вполне сопоставимо с русскими.

Где харкает туберкулез

По данным столичных медиков, среди мигрантов больных насчитывается в 1,8 раз больше, чем среди москвичей. Заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Леонид Печатников неоднократно заявлял, что оказание медуслуг мигрантам влетает в копеечку — в год это приблизительно 1,5 млрд рублей. А болезни у них серьезные. Не редок, к примеру, туберкулез. Чтобы излечить от него, в среднем требуется более миллиона рублей на одного человека.

— Это если болезнь на ранней стадии, — уточнили в  Городском клинико-диагностическом центре МНПЦ борьбы с туберкулезом. — Даже если вовремя выявить заболевание, на лечение уйдет минимум полгода. А в запущенной стадии, да еще если организм ослаблен наркотиками, нужно несколько лет.

Среди мигрантов, по словам медиков, больных туберкулезом в пять раз больше, чем среди москвичей. Между тем, их дети посещают те же детские сады и школы. Сегодня в московских школах учится более 70 000 детей гастарбайтеров, независимо от того, легализованы их родители или нет. В среднем затраты на ученика в год составляют 100 000 рублей. Итого 7 млрд рублей ежегодно налогоплательщики выкладывают из своих кошельков, чтобы обучать детей иностранцев. А что взамен?

Не учи нас, женщина

Вдобавок к этому дети мигрантов тормозят развитие сверстников-россиян. Поскольку плохо знают язык, и педагоги вынуждены, подстраиваясь под них, давать упрощенную программу, да и ее проходить в темпе очень медленного вальса.

Но и это не всё. Столичные учителя столкнулись с проблемой, которую прежде даже вообразить не могли. Точнее, не учителя столкнулись, а учительницы.

— Зачастую дети из стран Средней Азии не воспринимают информацию от преподавателя-женщины и не выполняют ее заданий, — поделился с «Культурой» депутат Госдумы Сергей Жигарев.

Из-за всего этого комплекса проблем уполномоченный при президенте по правам ребенка Павел Астахов предлагал создать для детей мигрантов специализированные образовательные учреждения. Но его идея отклика не нашла. 

Сегодня в Госдуме находится законопроект «О внесении изменений в статьи 67 и 78 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации».

— Мы предлагаем принимать в детские сады и школы детей мигрантов только после того, как их родители докажут, что они платят налоги, — говорит Жигарев, один из авторов документа.

Среди детей-мигрантов, которые учатся в российских школах, 15 000 вообще не знают русского языка. По словам депутата, до недавнего времени в школы принимали всех детей. Сейчас — только с регистрацией, причем с любой, даже с трехмесячной. Однако регистрация заканчивается, а дети продолжают учиться.

Биржа подземелья

Еще одна проблема, которая сильно раздражает москвичей и жителей Подмосковья своей несправедливостью: мигранты пользуются общественным транспортом исключительно за счет местного населения. По данным столичного департамента развития транспорта, около 30% пассажиров столичной подземки не оплачивают проезд. Из кого формируется этот процент, догадаться не трудно — достаточно понаблюдать, кто проскальзывает в метро, пристраиваясь «паровозиком» за впереди идущим или перепрыгивая через турникеты. В пригородные электрички проникают тоже окольными путями, минуя контроль. Разумеется, и москвичи не безгрешны. Но если у них это озорство, единичные случаи по глупости или по молодости, то у приезжих — система, статья экономии. Ущерб от «зайцев» в метро оценивается в 4 млрд рублей в месяц, и столько же, но в год — от безбилетников в электричках. Потери компенсируются повышением цен на проезд для законопослушных пассажиров.

Более того, в столичной подземке приезжие создают нечто вроде деловых центров. На станции «Комсомольская-кольцевая» массово продают наркотики и поддельные документы: свидетельства о регистрации, паспорта, дипломы, всевозможные справки. Биржами труда для нелегалов стали «Курская», «Таганская», «Проспект Мира», «Новослободская».

В ноябре полицейские провели несколько рейдов. Мигрантов разогнали, но через несколько дней они снова вернулись. «Биржи» продолжают работать. Метро для мигрантов — идеальное место. При виде людей в форме они мгновенно запрыгивают в поезда, и ищи ветра в поле.

Как провожают нелегалов  

Даже глава ФМС Константин Ромодановский, чьи данные о количестве преступлений, совершенных мигрантами, всегда оказывались меньше, чем предоставляемые Следственным комитетом, и тот недавно заявил, что приток гастарбайтеров принял избыточный характер.

— Приезжают молодые люди, не знающие языка, неадаптированные, без профессии, ведут себя неадекватно, вызывают раздражение у населения, —  сказал Ромодановский на недавнем оперативном совещании в правительстве Московской области, — вовремя не выезжают…

По его словам, ФМС намерена закрывать им въезд в Россию. А как быть с теми, кто уже находится здесь, не имея на то законных оснований? Как выяснила «Культура», это больной вопрос. Отлавливать, проверять, где-то содержать — целая морока. 

— Выдворением мигрантов занимается служба судебных приставов, — рассказал нам пресс-секретарь УФМС России по Москве Сергей Аксенов. —  Процедура оформления документов не быстрая, не простая и не дешевая.

Выдворение одного незаконного мигранта стоит вместе с билетом на родину в среднем 30 000 рублей. Немало. Но пребывание такого нелегала в стране обходится нам еще дороже.

По словам Аксенова, нарушивших правила проживания сотрудники ФМС стараются выдворить за их же счет. Заставляют купить билет, а потом сопровождают до вокзала. Это называется контролируемым выдворением. Злостных нарушителей вносят в центральную базу данных и закрывают им въезд на пять лет. 

Но так должно быть в идеале. Обычно поступают проще: если у мигранта, например, истек срок пребывания в стране, ему выписывают штраф на 5000 рублей и выпроваживают на улицу — иди, куда хочешь. 

Из 1200 задержанных в Бирюлево двоих продержали 48 часов, поскольку они подозревались в уголовном преступлении, 70 человек оштрафовали, а остальных отпустили. Из страны же не выдворили ни одного. Неужели среди них не оказалось ни одного нарушителя и все до единого имели регистрации и разрешения на трудовую деятельность? Некоторые азербайджанские сайты предлагают свой вариант развития событий. Цена вопроса — 60 000 рублей. Такую сумму, как утверждают авторы сообщений, нужно было заплатить, чтобы избежать оформления документов на депортацию.

Кому жаловаться на кишлак

За нарушение режима проживания мигрантов отвечает полиция, а за незаконную трудовую деятельность — инспекция ФМС.

— Если местные жители подозревают, что иностранные граждане занимаются трудовой деятельностью без разрешения, они могут сообщить об этом на «горячую линию» ФМС, обратиться с жалобой к миграционным патрулям, либо просто написать заявление в ФМС, — просвещает меня Аксенов.

Так что если кто-то захочет узнать, законно ли находится в стране дворник, машущий за окном лопатой, прямая дорога в ФМС. А вот если возникли подозрения, что полтора десятка южан, снимающие соседнюю квартиру, живут в России нелегально — с этим уже в полицию. 

Однако всегда ли правоохранительные органы реагируют на такие сигналы?

— Обычно заявления о незаконном проживании мигрантов передают участковому, — рассказал «Культуре» бывший участковый Алексей Коновальцев. — Но когда в дом вселяется компания приезжих из Азии, обычно это чуть ли не целый кишлак, они первым делом налаживают связь именно с участковым. Ежемесячно платят по тысяче рублей с человека. Взамен участковый никогда не застает нарушителей на месте. Понятно, что он сам же и предупреждает их о своем визите. Если на участкового поступит жалоба начальнику отделения, он на нее, скорее всего, не отреагирует. У начальника хватает дел более серьезных. Незаконное проживание — это мелочевка, за которую с участкового не спрашивают. Если вы хотите, чтобы дело сдвинулось, то по истечении десяти дней после подачи заявления в полицию, пишите жалобу на бездеятельность полицейских в прокуратуру. Тогда вероятность того, что ваших мигрантов проверят, значительно возрастет.

Это объясняет, почему полиция Бирюлева не реагировала на жалобы населения по поводу засилья гастарбайтеров - все жалобы спускались участковым. Печально, что правоохранительные органы начинают работать только после того, как кого-нибудь зарежут и народ выйдет на улицу.

Кстати, тому таджику, убившему в Хотьково парня с криком «русская свинья», Сергиево-Посадский суд дал всего девять с половиной лет колонии. При том, что убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти (ст. 105. ч. 2 УК РФ) наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы. Почему ограничились практически минимальным сроком, так и осталось неясным -- судьи свои решения не комментируют.