Денис СУТЫКА

10.05.2019

В прокат выходит фильм «На Париж» режиссера Сергея Саркисова, повествующий о советских офицерах, решивших после взятия Берлина отправиться в увлекательное путешествие в Париж и там отпраздновать Победу. Одну из центральных ролей в картине сыграл народный артист России Дмитрий Певцов. С актером встретился корреспондент «Культуры».

культура: Вы часто говорите, что считаете кинематограф в некотором смысле пустой тратой времени для актера. Наверное, режиссерам не так-то просто «соблазнить» Вас взяться за тот или иной проект?
Певцов: В принципе, я уже довольно продолжительное время не влезаю ни в кино, ни в театре ни в какую историю, если там нет любви, добра, света, надежды и веры. Мне уже давно неинтересно появляться на экране, лишь бы сыграть очередную роль. Для меня гораздо важнее общаться с людьми, говорить с ними о том, что меня волнует. Если в проекте есть тема, которая мне близка, тогда я участвую. Так сложилось и в этот раз. Уже на этапе читки я понял, что из проекта может получиться что-то стоящее. Сценарий изначально был действительно хорошим. И я очень рад, что картина состоялась. Когда снимаешься в кино, никогда не знаешь, что в итоге получится. Даже если все нравится во время съемок, то после просмотра финального монтажа может выйти сплошное расстройство. С фильмом «На Париж» все сложилось как нельзя лучше. Ровно то, что хотел снять режиссер Сергей Саркисов. Картина о том, в человеке всегда живет надежда. И вера в счастливый финал. Фильм радостный, светлый, с юмором, там много любви, добра и красоты, чего в современном кинематографе мне лично очень не хватает.

культура: Так понимаю, фильм основан на реальной истории Героя Советского Союза Александра Милюкова?
Певцов: «На Париж» — ​это не биографический фильм, но рассказ об одном из эпизодов жизни конкретного человека, его путешествия в столицу Франции сразу после нашей великой Победы. Какой был сам Александр Милюков, я, честно говоря, не изучал и знаю о нем лишь общую информацию. Но, возможно, именно тогда, в мае 45-го, первый и единственный раз в жизни ему представилась такая возможность — ​увидеть Париж. На войне Александр был танкистом-асом. Вместе с экипажем своего Т‑34 он уничтожил новейший по тем временам вражеский танк «Пантера», а затем еще трех «Тигров». После войны окончил ВГИК, работал на Одесской киностудии, написал сценарий к фильму «Экипаж машины боевой». Но, повторюсь, его биография не имеет прямого отношения к картине и к тому, как я выстраивал роль. Актерская фантазия гораздо богаче, чем конкретный исторический материал.

культура: Не только актерская, но и любая профессия так или иначе накладывает отпечаток на человека. Не замечали, какой остается на военных?
Певцов: Люди везде разные, в том числе принадлежащие к одной профессии. И, естественно, военных тоже невозможно как-то подвести к общему знаменателю, опираясь лишь на то, что они носят форму. Думаю, главное отличие от гражданских в том, что военные имеют четкое понимание, что в случае какой-либо войны они должны и обязаны положить свое здоровье, а возможно, и жизнь за Родину.

культура: Во время съемок Вы так или иначе погружались с коллегами в реальный исторический контекст. Открыли ли для себя еще одну страницу тех страшных лет?
Певцов: Ничего особо нового я для себя не открыл. Хотя какие-то вещи, о которых мы говорили с режиссером, были для меня новостью. Больше открытий произошло при чтении романа Виктора Астафьева «Прокляты и убиты». Это было для меня настоящим откровением о Великой Отечественной, поскольку в художественной литературе в советское время такого не допускалось. А это автобиографическое произведение.

культура: Во время съемок Вы сказали в одном интервью: «И вот у моего героя после окончания войны наступает момент, когда он начинает понимать, что он живой человек и нужен кому-то еще».
Певцов: Знаете, мне сложно рассуждать на такую тему. Наверное, это социологи могут провести какие-то исследования о том, какими люди возвращались после войны, как адаптировались к мирной жизни. Не берусь судить и о более поздних наших военных конфликтах, о так называемом «афганском синдроме» или о двух чеченских войнах… Скажу лишь, что история в нашей картине чуть-чуть о другом. Мой герой в фильме «На Париж» воевал, отдавая свое здоровье и саму жизнь Отчизне, и в какой-то момент эта работа закончилась. То, о чем мечталось четыре года войны, произошло. И оказалось, что можно чуточку «пожить для себя», направиться не туда, куда пошлют, а куда-то совсем в другое место. Почему они рванули в Париж? Да потому, что главное дело жизни было сделано, и захотелось подышать свободно.

культура: Это первый полнометражный фильм режиссера Сергея Саркисова. И хотя он человек в возрасте, но в кино, по сути, почти дебютант. Как Вам с ним работалось?
Певцов: Знаете, в профессии режиссера важен не только талант, какие-то профессиональные навыки, но и жизненный опыт. И этим опытом Сергей Эдуардович обладает сполна. Ему хватило мудрости не мешать нам, актерам, делать то, что мы считали правильным, иногда что-то подсказывать и терпеливо переносить капризы некоторых «артистычев». Он совершенно спокойно делал то, что считал нужным. И в итоге без всякого волюнтаризма и скандалов довел до финала то, что задумал. Отсутствие опыта совершенно не чувствовалось, мы говорили на одном языке, и это было здорово.

культура: Сегодня многие фильмы о войне напоминают компьютерные игры, и подрастающее поколение, рубящееся в танчики, наверное, ее так и воспринимает, как увлекательный геройский квест. Нужно ли пытаться до них донести все реалии войны, разбудить эмпатию? Или, как говорится, слава Богу, что они живут под мирным небом и даже не задумываются о том, что такое реальная война?
Певцов: Что касается нынешнего поколения, то они действительно, с одной стороны, вообще мало что знают о войне. С другой — ​есть дети, которые побывали в заложниках или помнят военные действия в Чечне, или те, что вывезены из-под бомбежек в Луганске и Донецке, и уж они не из учебников знают, что такое война. Получается поколение, которое частично обожжено реальной войной, но при этом мало что знает об истории России и Советского Союза. Вот такой странный микс. Но они не потеряны и не безнадежны. Их можно повернуть к нашей истории и помочь более глубоко ее изучить. Они другие, выросли в новой стране. И еще… Я считаю, сейчас у нас есть три серьезных повода для патриотизма: спорт, армия и наша православная вера.

культура: А как же наше искусство, чем не повод для гордости?
Певцов: Не надо быть наивными… Как-то Михаил Михайлович Жванецкий сказал: бог с ними, с театрами, пусть играют — ​ни вреда, ни пользы. Искусство должно выполнять свои задачи. Но не надо думать, что, посмотрев какой-то особенно хороший военный фильм, большинство зрителей решат, к примеру, тут же стать военными. Да, воздействие есть, но не такое мощное. С другой стороны, все эти гадости, бесовщина, которые вылезают на сцену и в кино, воздействуют гораздо сильнее. Ибо ад ужасен, поэтому дьявол сделал ужасно привлекательной дорогу к нему. Вот поэтому я так печалюсь, что у нас в театре и кинематографе так много тьмы, бесовщины, угара и богоборчества.

Первое и главное: если в произведении искусства не говорится о любви, добре, надежде, вере и терпении, если он не несет радости и света — ​оно для меня не является произведением искусства. Это уже нечто другое. Что касается воздействия, то если взять один, пусть даже прекрасный, полнометражный фильм и сравнить его с чудовищным, массовым и тотальным воздействием телевидения, его «смердящих», «зловонных» передач, заполонивших экран и имеющих большие рейтинги, то мы говорим о совершенно несопоставимых вещах. Телевидение несравнимо мощнее воздействует на наше народонаселение. То, что кино коммерциализировали, — ​с одной стороны, понятно, с другой, к сожалению, такого кинематографа, как был в советское время, уже не будет никогда. Те фильмы, вернее, лучшие из них, имели содержание, приводящее человека как минимум к светлому душевному сопереживанию. В том, что сейчас мы научились технически снимать, как в Америке и Европе, ничего плохого нет. Но научиться снимать так, как это делали лучшие советские режиссеры, пока мало кому удается. «На Париж» как раз тяготеет к лучшим образцам советского кинематографа. Здесь нет экшна, компьютерных эффектов, но зато в нем идет речь о душе человеческой, красоте, о наивных и трогательных мечтах и надеждах. Мне кажется, это дорогого стоит.