Егор ХОЛМОГОРОВ

21.11.2016

Главный герой «28 панфиловцев» — добротный надежный «Максим» без щитка. Бойцы ласково зовут его Зверем. Именно пулемет выручает, когда кажется, что враги победили и надежды остановить прорыв больше нет.

В этом фильме оружие играет роли, сравнимые с актерскими. Вот безжалостная противотанковая пушка, остающаяся целой, несмотря на два артналета, и гибнущая лишь от прямого попадания снаряда. Вот противотанковое ружье, которое бестолково щелкает по стальным махинам, пока не оказывается в опытных руках и не начинает разить в слабые места гитлеровских «панцеров» — щели, траки и так далее. Вот «Папаша» — ППШ‑41 — пулемет ближнего боя, не раз выручавший в трудной ситуации. Вот «коктейли Молотова» — обжигающая смерть для гусеничных монстров: старую модель надо запалить, новая загорается сама…

Картину захочется пересмотреть несколько раз хотя бы для того, чтобы разглядеть все тщательно выписанные подробности организации пехотной противотанковой обороны: ломаные линии траншей, артиллерийские «секреты», пулеметные гнезда, ложную оборонительную линию. Можно поспорить о том, реалистично ли, что фашистской пехоте так поздно удалось подойти к нашим окопам, и адекватно ли себя ведут вражеские танкисты. Думаю, не один форум любителей военной истории в ближайшие месяцы будет забит сотнями споров вокруг фильма. А это значит, что перед нами — фантастическая удача.

Признаюсь, изначально я относился к лагерю скептиков, считавших, что это пустая затея — «народное кино», посвященное героям-панфиловцам. Сделанное на коленке по довольно спорному агитационному сюжету из «Красной Звезды», оно бы вызвало лишь очередной вал насмешек: «Все это пропагандистская халтура, никому это ваше «деды воевали» не нужно». Но сегодня снимаю шляпу перед Кимом Дружининым, Андреем Шальопой и всеми создателями ленты — они изящно ушли от подводных камней, при этом сотворив не просто добротное, а по-настоящему выдающееся произведение, которое оживило и навсегда запечатлело легенду.

Именно легенды собирают тот возвышенный исторический опыт, что в реальной истории слишком разбросан и разнесен. Где-то продемонстрировали правильный жест, рядом сказали сочную фразу, в третьем моменте — героически умерли, в четвертом — отважно победили. А для передачи смысла нужно, чтобы все красивые слова и поступки, героические смерти и победы были в одном месте. Поэтому роль легенд в жизни любой нации незаменима.

Перед нами не пересказ эпизода войны, изложенный корреспондентом «звездочки» Александром Кривицким, а обобщенно символический бой, который мог произойти в ноябре 1941 года где угодно на пути к Москве. Русский вариант легенды о 300 спартанцах или о семи самураях (то, что бойцы обсуждают эти предания, несмотря на некоторый анахронизм, совершенно не режет слуха). Небольшая группа отважных мужчин оказалась на пути врага и стоит намертво. «Насмерть не надо. Надо намертво. Чтобы намертво стоять — надо живыми быть».

Фильм даже подчеркнуто «аисторичен» в том смысле, что там нет слишком навязчивых примет времени. В нем, скажем, никакого Сталина — ни плакатов, ни речей, ни криков, ни с восторгом, ни с осуждением. Нет и навязчивого красного патриотизма — есть патриотизм национальный. Панфиловцы — русские: и говорящие по-столичному, и гуторящие на умопомрачительном суржике, и казахи вместе защищают деревеньку, в центре которой — шатровая колокольня с покосившимся крестом (то есть ключ к опознанию русского пейзажа), — образ России как таковой. «Теперь враг знает, как русские любят свою Родину» — кино стоило снять уже ради одной этой фразы, чтобы потом показывать его школьникам.

Некоторые снобы сетуют, что сценарий напрочь лишен любви, лирики, все разговоры только о войне, боевой работе и выживании. Но если нужна лирика, то можно сто первый раз пересмотреть «…А зори здесь тихие». «Панфиловцы» — чисто мужская картина. Впрочем, поэтому, не исключено, она пленит и женщин. Слушать диалоги «вкусно», даже отвлекшись от всего происходящего на экране: герои говорят простым, чуждым обычной литературной искусственности языком о сложных и интересных вещах — таких, как искусство маскировки или различие между Родиной и Отечеством: «Родина — это земля, где люди живут. А Отечество — это то, как они живут», — поясняет политрук Клочков.

Я смотрел и удивлялся: как с мизерным бюджетом и без топ-актеров удалось сделать кино, значительно превосходящее последние американские образцы типа «Ярости» и лишь немного не дотягивающее по спецэффектам до сверхдорогого проекта HBO — сериала «Тихий океан». Причем на спецэффектах создатели «Панфиловцев» сэкономили по-умному, отказавшись от хлещущей у американцев кровищи, зато не пожалев пиротехники.

И главное, «Панфиловцы» — лента не столько про дедов, сколько про нас самих. Отсюда и порой странные разговоры, более актуальные для сегодняшнего дня. Это не столько костюмированная история о том, как предки защищали Родину, сколько краткое руководство по тому, как ее защищать нам. Тут та же идея, что заложена в движении «Бессмертного полка»: наше старшее поколение — это мы.