Егор ХОЛМОГОРОВ

30.09.2014

Егор Холмогоров продолжает анализировать второй том «Истории Российского государства…» Бориса Акунина.

Одним из исторических мифов, тиражируемых в книге «История Российского государства. Ордынский период. Часть Азии» является рассказ о мнимой «вине» русских князей за нападение монголов на Русь. В 1223 году, накануне битвы на Калке, русские князья якобы убили приехавших с миролюбивыми речами монголов, а поскольку те считали убийство посла чудовищным преступлением, это и привело к вторжению на Русь в 1237–1240 годах, разгрому русских городов и убийству множества русских людей.

В отличие от многих других утверждений Акунина в его квазиисторических сочинениях, историю про монгольских послов он придумал не сам. Она сотни раз повторяется в популярной и даже научной литературе, став универсальной отмычкой для объяснения монгольского похода на Русь: русские сами виноваты, что их завоевали и разгромили монголы, незачем было совершать святотатство и убивать послов. Акунин в данном случае скорее жертва исторической фальсификации, нежели ее автор. Но тем важнее для нас установить истину, понять, откуда и для чего сочиняются подобные исторические мифы.

Напомню обстоятельства дела в изложении Акунина. В 1223 году тумены полководцев Чингисхана Джебе и Субэдэя прошли Кавказ и, разгромив алан и половцев (кипчаков), оказались у границ Руси. Половецкий хан Котян попросил у русских соседей защиты и помощи: «Сегодня они отняли нашу землю, завтра ваша взята будет». Русские князья — Мстислав Удатный, Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский, Даниил (будущий Галицкий) решили помочь половцам, чтобы те не присоединились к монголам и не усилили их. Монголы прислали русским князьям послов, которые утверждали, что ничего против Руси не имеют, а идут против своих беглых конюхов-половцев и предложили разойтись миром. Русские князья послов слушать не стали, перебили их и вступили в трагически закончившуюся для нашей стороны битву на Калке. Одержав победу в этой битве, войска Субэдэя от границ Руси ушли. Но спустя 14 лет монголы вернулись, чтобы начать ужасающий разгром Руси, опустивший над нею почти двухсотлетнюю ночь.

Автором легенды о фатальном значении преступного убийства послов был Лев Гумилев, впервые высказавший эту версию в книге «Поиски вымышленного царства»: «Монголы объясняли войну против Руси как месть за убийство их послов». Для проникнутого страстной любовью к кочевым народам и, в частности, к монголам и Чингисхану историка это было удобное объяснение того, почему симпатичные ему монголы напали и жестоко разгромили симпатичных ему русских — произошло непонимание на уровне этнических стереотипов. Мол, у русских убивать послов было в порядке вещей — «Это Спарта!», а для монголов страшнее преступления не было: «Убийство доверившегося — оскорбление естества, следовательно божества, — писал Гумилев. — Люди, причастные к предательству, не должны жить и производить потомков, ибо монголы признавали коллективную ответственность и наличие наследственных признаков (мы бы сказали — генофонда)».

Постепенно миф о мести за послов у Гумилева начал разрастаться и в позднейших книгах — например в «Древней Руси и Великой Степи» он даже географию монгольских нашествий объясняет вопросом мести: «Монголы не ко всем русским стали проявлять враждебность и мстительность. Многие русские города во время похода Батыя не пострадали. «Злым городом» был объявлен только Козельск, князь которого Мстислав Святославич Черниговский был среди тех «великих» князей, которые решали судьбу послов. Монголы полагали, что подданные злого правителя несут ответственность за его преступления».

С бесконечными вариациями этого созданного Гумилевым мифа мы имеем дело уже полвека. Как же обстояло дело на самом деле?

Прежде всего, монголы не видели в убийстве послов ничего плохого, тем более ничего несущего проклятия роду на будущее. Одним из знаменитых деяний первого хана монголов Хабул-хана, потомком которого был Чингисхан, было убийство посольства северокитайского императора династии Цзинь. Об этом без всякого осуждения, как о подвиге и молодчестве, сообщает придворный летописец Чингисидов Рашид-ад-Дин: «Он сказал невесткам и слугам:«Я вас для того взял и держу столько слуг и челяди ради того, чтобы в такой момент смертельной опасности все вы были бы со мною единодушны. Мы убьем этих послов, если же вы откажетесь, я вас убью… Они согласились и напали вместе с ним на послов, перебили их, а сами благополучно спаслись из этой беды».

Если бы по монгольским представлениям, как утверждал Гумилев, убийца послов и его родственники были прокляты как нарушители доверия, потомку Хабул-хана Темучину никогда не удалось бы стать ханом всех монголов Чингисханом, никто не захотел бы жить и сражаться под властью проклятого.

Не менее характерен и вот какой факт: ни один восточный источник, восходящий к монголам, вообще не упоминает убийства русскими князьями монгольских послов. Арабский историк Ибн аль-Асир, дающий подробнейший рассказ о войнах монголов с половцами и о битве на Калке, не упоминает убийство русскими монгольских послов, как будто его не было. Рашид-ад-Дин также молчит об этом эпизоде, зато специально подчеркивает, что монголы «напали» на земли урусов. Китайская «Юань ши», содержащая подробнейшую биографию полководца Субэдэя не упоминает об убийстве послов ни полслова.

Странно, не правда ли? По версии Гумилева — Акунина монголы были так возмущены, что прошли пол-Евразии, лишь бы отомстить русским. Но ни разу об этом своем возмущении не упомянули письменно. Единственным источником, из которого мы вообще знаем, что русские князья перебили монгольских послов, является… русская Первая Новгородская летопись: «Того же русстии князи не послушаша, нъ послы избиша, а сами поидоша противу имъ… И прислаша к нимъ второе послы Татари, рекуще тако: «а есте послушали Половьчь, а послы наша есте избили, а идете противу нас, тъ вы поидите; а мы васъ не заяли, да всѣмъ богъ»; и отпустиша прочь послы ихъ».

И в нашей летописи акцент делается не на убийстве послов, а на мирных предложениях монголов. Не в избиении послов русский летописец видит страшный грех, но предполагает, что, возможно, если бы к мирным речам послов прислушались — ни катастрофы на Калке, ни последующих походов не было бы.

Здесь летописец ошибался, попросту не зная монгольской военной практики. Для Чингисхана и его полководцев посольство было не инструментом мира, а разведывательно-диверсионной миссией, призванной разделить, запутать, смутить врагов. Об этом русским князьям рассказали половцы, которые уже попались на эту удочку, о чем рассказывает Ибн аль-Асир. Субэдэй предложил половцам не выступать в поддержку алан, поскольку и монголы и половцы — степняки одного рода, а аланы им чужаки. Половцы, польстившись на «золото и одежды», согласились. За что поплатились жесточайше: «Тогда Татары напали на Алан, произвели между ними избиение, бесчинствовали, грабили, забрали пленных и пошли на Кипчаков, которые спокойно разошлись на основании мира, заключенного между ними, и узнали о них только тогда, когда те нагрянули на них и вторгнулись в землю их». Если бы русские князья послушались монгольских послов и не убили их, а предоставили половцев своей судьбе, сценарий просто бы повторился: после разгрома половцев монголы обрушились бы на Русь.

Ложь, предательство, убийство доверившихся (не то что послов — целых сдавшихся после переговоров городов, например Самарканда) были основой монгольской военной тактики. Монгольские «послы» всегда были разведчиками и провокаторами, составляя специальную службу. Ни о какой горделивой обиде за убийство послов не могло идти и речи — если одних послов убивали, монголы посылали все новых и новых, как поступил и Субэдэй на Калке.

Между степенью мнимой «вины» русских в убийстве послов и географией монгольских нашествий не существует никакой корреляции. В 1237 году монголы жестоко разгромили Северо-Восточную Русь — Рязань, Владимир, Москву, хотя ни рязанские, ни владимирские князья никакого отношения к событиям на Калке не имели. При этом, кстати, был убит, если верить рязанскому эпосу, князь Федор Юрьевич, бывший в ставке Батыя именно послом. В свою очередь, ласково и дружелюбно обходившийся с монгольскими послами князь Юрий Всеволодович был жестоко убит и обезглавлен.

С другой стороны, нет никаких оснований предполагать особую враждебность Батыя к участникам битвы на Калке, а стало быть — виновникам избиения послов. Даниил Романович Галицкий — один из главных участников сражения — ездил к Батыю и был принят им милостиво. Зато Батый, как считают многие историки, в угоду Даниилу убил его соперника — Михаила Черниговского. Тоже участника битвы на Калке. Казалось бы — чего проще: обвинить Михаила в убийстве послов и отомстить. Но нет, эта тема даже не вспоминалась. Михаила Черниговского убили за отказ принимать участие в монгольских языческих ритуалах, и он прославлен Церковью как мученик.

Итак, никаких оснований считать, что монголы считали расправу над своими послами каким-то несмываемым святотатством и вторглись на Русь, чтобы за нее отомстить, нет. Эта версия была выдумана в свое время Львом Гумилевым, чтобы обелить захватчиков, а тиражируется современными поп-историками, включая Акунина, с одной-единственной целью — возложить вину за вторжение и ужасный разгром Руси не на агрессоров, а на русский народ.