Егор ХОЛМОГОРОВ

19.05.2015

Сергей Полонский переместился с теплого тропического острова в не слишком уютную камеру следственного изолятора, чтобы предстать перед судом по обвинению в квартирном мошенничестве, от которого пострадали более ста человек. Стремительная экстрадиция из Камбоджи прервала, похоже, навсегда одну из самых экзотично-отвратительных карьер в истории и без того малосимпатичного российского бизнеса.

Полонскому удалось стать одиозной фигурой просто-таки гомерических пропорций. Огромные деньги (причем явно не свои — подержать дали). Жуликоватая коммерция, связанная с самым неаппетитным участком недавнего прошлого — девелопментом, где гастарбайтеры, взвинчивание цен, надувательство, точечная застройка, некачественные работы, уродливые громады, убивающие облик городов. Неприкрытый агрессивный социальный расизм, святое убеждение нувориша в том, что люди — грязь под ногами, и ему можно все. И при этом полная свобода от всяких манер, какое-то бомжеватое гопничество, приведшее к тому, что его не взяли в Израиль и посадили в тюрьму, а затем выслали даже из Камбоджи.

Признаюсь честно, я так и не могу решить окончательно — прославился ли автор мема «у кого нет миллиарда, могут идти в ж…» благодаря сочетанию мутных гешефтов и тяжелой неадекватности. Или же его образ сознательно лепили в медиа, чтобы на его фоне другие акулы нашего капитализма казались тихими приличными людьми.

Во всяком случае, у Полонского слишком много общего с другой одиозной фигурой — Евгенией Васильевой, в которой тоже все было чересчур. Хотя она публично вроде бы не сквернословила, но зато воплощала в себе какую-то просто демоническую вульгарность в сочетании с апломбом. Еще в большей степени, нежели Полонский, Васильева стала и собирательным персонажем, и козлом отпущения за чужие грехи, а приговор ей — своеобразным символом намерения продолжать антикоррупционные зачистки и напоминанием о том, что у распилов появился край, который придется знать да не падать.

Похожий процесс происходит, точнее — производится, и с Полонским. Он символизирует, что у дикого, хамского жульнического бизнеса есть свои рамки. И если их нарушать, то спрятаться на индокитайском острове не получится. Найдут и вернут в родные бутырки! В этом, конечно, пока что не так уж много от Страшного Суда. Скорее, напоминает точечную посадку заведомо очевидной жертвы. «Хамить не надо по телефону. Лгать не надо по телефону. Понятно?».

Я бы поставил в ряд еще один случай, чуть более ранний, — Бориса Березовского. Зарвавшийся политический манипулятор, долгие годы изводивший Россию околовластным плутовством, а затем интриговавший извне, тоже явно позабыл пределы и упал, погибнув смертью лютой и непонятной. И как-то всем вдруг стало ясно, что есть вещи, которые в отношении России, наверное, лучше не делать — сам не заметишь, как запутаешься и себя погубишь.

Все эти три типажа в старину на Руси назывались одним словом — «лихой человек». Тот, кому чужая головушка — полушка, да своя шейка — копейка, для кого в злодействе наряду с практическим бизнесом есть какой-то особый кураж. Время таких лихих людей наступило в начале 90‑х. Потом они ожесточенно палили друг в друга, деля между собой наш мир, нашу землю, дома и судьбы. Большинство друг друга и спалили… Но то, что теперь настоящих разбойников на виду не осталось, еще не означает вынесения приговора самой идее лихачества. Формальной точки, знаменующей, «сколь веревочка ни вейся, а совьешься ты в петлю», поставлено так и не было. И вот, внезапно серьезные обстоятельства, в которые попали шумные и раскрашенные клоуны-лиходеи, подтвердили, что такой момент наконец-таки настал.

Не может страна, втянутая в полноформатную экономическую войну, позволить себе эту клоунаду ни в оборонной сфере, где веселилась Васильева, ни в области социальных отношений, где подобные Полонскому создали немалое напряжение, ни в политике, где мутил Березовский. У нас просто нет на лиходеев ни времени, ни дополнительных средств.

Что касается средств — их перенаправление идет со страшной силой. В 2014 году российские структуры вложили за рубежом 56 млрд. долларов. Огромная сумма, выведенная из нашей экономики в основном на Запад и в офшоры. Огромная, если умолчать, что только за первый квартал 2013-го аналогичные инвестиции «за бугор» составили 126 млрд. «зеленых».

А теперь сопоставим с этими другую цифру: за прошедшие полтора года из Великобритании, одной из ведущих финансовых гаваней, где наши богатеи покупали яхты и спортивные клубы, ушло 356 млрд. долларов — считай, бюджет приличной европейской страны, побогаче Норвегии или Швеции. Аналитики связывают это прежде всего с тем, что из Лондона утекают «русские» деньги, которые боятся попасть под санкции или… привлечены программой возвращения капиталов на Родину.

Я далек от того, чтобы поверить во внезапно вспыхнувший патриотизм крупного частного бизнеса. Он десятилетиями был присосавшейся к нам частью паразитической мировой финансовой системы. Но очевидно, что правила игры в России серьезно ужесточились.

Запад, объявивший нашему отечеству эмбарго, не учел, что имеет дело с асом именно в управлении внешнеэкономической деятельностью. Начиная с Ивана  III, российское государство всегда мастерски перенаправляло доходы от контроля за торговлей с иными весями на собственное военно-политическое укрепление, применяя и к иностранцам, и к родным «миллионщикам» как кнут, так и пряник. Сегодня лимит на пряник исчерпан западными санкциями, и в руке показался кнут, которым уже успели протянуть первых клоунов. Сколь много их канет в бездну еще — скоро увидим. Те, у кого нет миллиарда долларов, вольны, конечно же, идти куда им угодно. Но вот те, кто украл миллиарды долларов, вполне могут отправиться на нары. Где им, по совести, самое место.