29.03.2015

Не секрет, что большинство российских копий западных сериалов представляют собой сто первую экранизацию анекдота о поручике Ржевском: «Господа, давайте коня в шампанском искупаем? — У нас же нет ни коня, ни шампанского. — Тогда давайте хоть кошку пивом обольем…». На сей раз в роли «коня в шампанском» оказался отличный американский сериал о буднях Империи Добра и ее рядовых функционеров-црушников «Homeland». Кошку удалось полить даже не пивом. Ведь «Родина» Павла Лунгина и Михаила Шульмана у всех, кто знаком с оригиналом, не вызывает, ничего, кроме чувства стыдливой неловкости.

В самом копировании западного хайтека нет ничего плохого. Скажем, товарищ Сталин тоже велел скопировать американский бомбардировщик B-29 «Суперкрепость» под именем Ту-4 не меняя ничего. Но тогда действительно нужно не менять ни-че-го. Лунгин это требование провалил полностью.

Американский сержант Броуди — человек слишком себе на уме, с двойным-тройным-четверным дном. В российском сериале Владимир Машков играет Владимира Машкова играющего Владимира Машкова. Ас разведки Саул Беренсон — невероятно хитроумный еврей, шпион старой школы, не могущий адаптироваться к миру, где американцы не плетут заговоры, а тупо убивают противников, превратился в простодушного дядечку из «Лумумбы» (Сергей Маковецкий). Жены Броуди, великолепно сыгранной Мореной Баккарин, в исполнении Марии Мироновой просто не существует — это пустота, заполняющая собой минуты нашего времени.

Но основной провал «Родины» — главная женская роль. Для сравнения, агент ЦРУ Кэрри Мэтисон — настоящая психопатка. Она возбужденно вращает глазами, глупо ухмыляется, мечется в нарастающем психозе, не всегда знает, что сделает в следующий момент. Она реально одержима, патологически лжива, жестока и себялюбива. В четвертом сезоне «Homeland» она будет даже раздумывать, не утопить ли своего ребенка, а потом, соблазнив афганского юношу, прицепит к нему чип, чтобы тот вывел на лидера талибов. Она готова нанести ракетный удар, уничтожив исламистов вместе со своим незадачливым любовником. Но вот, невольный агент разоблачен, убит, и Кэрри без всякого зазрения совести оплакивает того, кого собиралась убить сама…

Напротив, Анна Зимина в исполнении Виктории Исаковой наверняка была пионервожатой, комсоргом, сдавала макулатуру и переводила бабушек через дорогу. Кроме того, у нее не биполярное расстройство, а частичный паралич мускулатуры лица — она всегда строгая, с плотно сжатыми губами и широко распахнутыми удивленными глазами. Что делает она в сюжете, где хороших людей нет и быть не может, совершенно непонятно. Переселите ее, пожалуйста, в «Дюймовочку»!

Не менее анекдотично выглядит копирование сюжета и реалий. Герои «Homeland» работают в ЦРУ, могущественнейшей спецслужбе планеты, и авторы стараются воспроизвести атмосферу Ленгли со всем старанием. Но где же трудятся герои «Родины»? Перед нами анонимная спецслужба, мало похожая на ФСБ, а вместо Лубянки герои арендуют какой-то бетонный склад. Американский сериал довольно отчетливо исламофобский — в России, разумеется, такое невозможно, и в итоге получается иная крайность: вместо мечети в центре Вашингтона у нас убегающий снайпер захватывает… подвал с таджикскими гастарбайтерами. Двое из них гибнут от случайных пуль, что грозит международным скандалом и вызывает шум в прессе. Это в Москве-то 1999-го…

Кстати, никаких признаков судьбоносного года в сериале нет и в помине. В стране, напомню, в тот момент не просто предстоят выборы, а идет жестокая борьба между ельцинской «семьей» и блоком Лужкова-Примакова, широко празднуется пушкинский юбилей, басаевцы вторгаются в Дагестан, потом происходят взрывы в Москве, вновь начинается операция в Чечне. Путин становится премьером.

В «Родине» вместо этого пронырливый негодяй — секретарь Совбеза, сотрудничавший с террористами, пытается на патриотической риторике стать президентом, для чего за год (как считалось летом 1999-го) объявляет о выдвижении в президенты, созвав митинг на Красной площади, а при угрозе теракта эвакуируется в мавзолей, который Машков, «играющий Машкова», едва не взрывает.

Перед нами вульгарная самопародия Лунгина, решившего тряхнуть стилистикой фильма «Олигарх». Ключевое преступление — детоубийство, развязывающее спираль насилия, происходит потому, что коррумпированному чиновнику надо спрятать следы своей торговли с террористами. А дальше Лунгин повторяет вечные штампы нашей либеральной интеллигенции: в Кремле сидят продажные сволочи, прячущиеся за патриотизмом и обделывающие темные делишки, а верить можно только людям с хорошими интеллигентными лицами. В то время, как мораль «Homeland» состоит в том, что верить нельзя вообще никому и никогда.

Американский сериал действительно заслуживает внимания — благодаря тем жутковатым проблемам, которые ставит. Там два мира — в одном, мире демократии, в небе парят американские беспилотники, готовые уничтожить кого угодно, в другом, мире тоталитаризма и диктатуры, американцы возможности убивать не имеют. Герои сериала борются за расширение сферы демократии и уменьшение неконтролируемой дронами зоны, попутно отвечая на сложные этические вопросы: можно ли уничтожить десятки детей ради ликвидации одного террориста, надо ли разоблачать того, кто дал приказ казнить детей, или же это выгодно только «Аль Каиде»? Промучившись, американцы каждый раз отвечают себе: «Убивать можно, разоблачать не надо, средства мерзкие, но цель-то они оправдывают».

Другими словами, «Homeland» — это в меру критичное и язвительное «селфи» окровавленных клыков Империи Добра. Но ужас в том, что сериальным цээрушникам не приходит в голову ставить под сомнение аксиомы, которые нам, не до конца придавленным американской Железной Пятой, представляются возмутительным абсурдом. И здесь для «Родины» расставлена ловушка. С каждым сезоном (если копирование продолжится) будет нарастать зазор между оригиналом и нашей с вами реальностью. Россия не расстреливает иностранных граждан с беспилотников, не свергает чужие правительства, не организует убийства зарубежных чиновников. Тем более — невозможно показать теракт, сносящий половину здания на Лубянке, а слова «существует заговор с целью убийства депутата Госдумы», мягко говоря, не выглядят ужасающе.

Проблемы страны, ведущей борьбу за свободу от оков, наложенных на нас мировым гегемоном, очень сильно отличаются от проблем самого гегемона. Перенос тут попросту невозможен. «Homeland» ограниченно критикует некоторые аспекты поведения утратившей берега супердержавы. Именно американский беспредел превращает Эдварда Сноудена в героя всего человечества. И напротив, «русский Сноуден», который сдал бы наши секреты американцам, был бы обычным иудой на службе у глобального жандарма. Так и тут, перенос сериальной критики с США на Россию будет обычной изменой. Изменой Родине. А без настоящего критицизма этот сюжет смысла не имеет.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции