Елена ФЕДОРЕНКО

24.03.2014

27 марта стартует серия премьерных показов нового спектакля Михайловского театра — балета «Тщетная предосторожность» на музыку Луи Герольда в постановке английского классика Фредерика Аштона.

Этой балетной комедии 225 лет, ее сочинил француз Жан Доберваль, а дословный перевод названия некогда звучал как «Плохо присмотренная дочь». Во втором варианте — «Балет о соломе, или От худа до добра всего лишь один шаг». Трудно подсчитать количество постановок «Тщетной предосторожности» в мировой истории балетного театра. В спектакле Доберваля танцевал молодой Шарль Дидло, еще до того, как объявился в России и был воспет Пушкиным. С огромным успехом и в разных прочтениях шел спектакль в нашем отечестве. Если танцы и музыка менялись, как и имена героев, то сюжет оставался неизменным.

Одни историки предполагают, что Доберваль использовал в сюжете комическую историю, подсмотренную в деревушке, другие — что он воспользовался собственным опытом любовных похождений. Сюжет прост: вдова Симона (эту роль обычно исполняет мужчина) мечтает выдать свою дочь Лизу за Алена — он хоть и простофиля, но сын богача. Однако резвая пейзанка предпочитает крестьянского паренька Колена. Вдова пристально следит за дщерью и даже, чтобы та не убежала к бедняку, запирает в чулане. Но там спрятался сам Колен. Конфуз случается, когда Симона на глазах односельчан торжественно выпускает дочь из заточения: перед взорами присутствующих появляются Лиза и Колен. Мамаше только остается согласиться на их брак.

В спектакле много юмора, россыпь веселых танцев, фейерверк фривольных намеков и обаятельных образов. Фредерик Аштон создал свою «Тщетную предосторожность» в 1960 году для «Ковент-Гарден», его спектакль стал классическим образцом английского стиля.

Осуществил постановку аштоновского шедевра в Михайловском театре Михаил Мессерер, его главный балетмейстер. Он ответил на вопросы «Культуры» в дни, когда театр из Петербурга показывал в Москве на фестивале «Золотая маска» свою предыдущую работу — балет «Пламя Парижа».

культура: На «Золотой маске» представлен Ваш балет «Пламя Парижа» о давних событиях. Теперь внимание театра привлек спектакль Аштона — знаменитого англичанина вдохновил один из самых старинных балетов. Как Вы думаете, чем?
Мессерер: «Тщетная предосторожность» — ровесница реальному пламени Парижа, Французской революции. Наверное, не стоит вдаваться в особенности стилей, но сказать о сентиментализме как хореографическом и театральном направлении, пожалуй, стоит: в балете-комедии привлекают танцы из крестьянской жизни, нежность чувств и культ природы. Все это было в «Тщетной…» Доберваля, открывшей путь на сцену героям низших сословий, неожиданно сменившим сказочных персонажей и олимпийских богов. Спектакль, очевидно, был музыкально поставлен и крепко срежиссирован, недаром память о нем сохранилась в веках.

С Аштоном работали россияне-эмигранты, они-то и рассказывали ему про «Тщетную предосторожность», которую застали в Петербурге в конце XIX — начале XX века. Сам Аштон любил все красивое, слыл эстетом до мозга костей и создал дивный спектакль с уважением к балетной старине.

культура: Теперь и «Тщетной…» Аштона больше полувека. Балет сохранился в первозданном виде?
Мессерер: Конечно, нет. Любой спектакль со временем изменяется. В Англии балет идет в Бирмингемском королевском балете и в «Ковент-Гарден», и разница заметна. В Бирмингеме спектакль трехактный, в Лондоне — два акта. Это наиболее показательный пример различий, но их — более чем достаточно. Впервые «Тщетную…» изменил друг Аштона Александр Грант, который руководил Национальным балетом Канады, когда переносил на его сцену спектакль. Он поставил так, как помнил. Аштон приезжал в Канаду на премьеру и претензий не предъявлял. После смерти Аштона балет уже ставил Грант и искренне считал, что раз от раза своими вмешательствами спектакль улучшает. Он, кстати, замечательно исполнял роль Алена в оригинальной постановке.

Когда выяснилось, что существует телезапись «Тщетной предосторожности», — в 1965 году британское телевидение зафиксировало оригинальную версию Аштона — я обрадовался и разыскал ее. И сразу решил, что мы должны восстановить спектакль по Аштону. Кстати, «Тщетную…» снимали на пленку после выступлений «Ковент-Гарден» в Москве, старшее поколение еще помнит эти гастроли — главные партии вели первые исполнители Надя Нерина и Дэвид Блэр.

культура: Значит, в Михайловском театре будет представлена наиболее аутентичная версия спектакля английского классика?
Мессерер: Да, у нас — классический вариант Аштона.

культура: Ваш личный выбор чем обоснован?
Мессерер: Я всегда считал, что камерная и задорная «Тщетная предосторожность», где занято относительно немного артистов, должна войти в репертуар нашего небольшого по размерам театра.

культура: В классическом наследии не так много комедийных балетов?
Мессерер: Из полнометражных только два и сохранились — «Тщетная предосторожность» и «Коппелия».

культура: Наследники хореографов-классиков обычно очень строги. Как удалось договориться?
Мессерер: Наследников у Аштона несколько: каждый «отвечает» за какой-то один спектакль. Правами на «Тщетную…» владеет друг Гранта — замечательный человек, француз, живущий в Лондоне, с которым мы дружим. Он видел постановки этого балета в Парижской и Будапештской операх, в театрах Америки и тоже полагает, что спектакли отошли от подлинника. Моя идея о возвращении к авторской хореографии нашла у него поддержку.

культура: Говорят, гендиректор Михайловского театра Владимир Кехман заплатил очень много…
Мессерер: Это не дешевое удовольствие, конечно, но есть проекты куда дороже. Восстановление требует финансовых затрат, однако не думаю, что размеры суммы сыграли главную роль в решении правообладателя. Он смотрел наши спектакли в Лондоне, посещал мои уроки и согласился только тогда, когда понял, что мы станцуем спектакль хорошо.

культура: Представьте артистов, пожалуйста.
Мессерер: Партию Лизы репетируют Анжелина Воронцова, Оксана Бондарева, Анастасия Соболева и Анна Кулигина. Роль Колена готовят Виктор Лебедев, Иван Васильев, Иван Зайцев и Леонид Сарафанов. Вдову Симону исполнят Майкл О’Хэйр из Бирмингемского Королевского балета, Роман Петухов и Николай Цискаридзе.

культура: Какая необходимость заставила пригласить артистов «со стороны» — и англичанина, и ректора Академии русского балета?
Мессерер: Что касается Майкла, то я хотел, чтобы он помог на сценических репетициях проследить за верностью стиля Аштона. Несмотря на то, что я прожил три десятилетия в Лондоне, столько же работал в «Ковент-Гарден» и тешу себя надеждой, что понимаю английский стиль, мне все-таки хотелось иметь вторую пару глаз. К тому же Майкл — блестящий исполнитель роли Симоны, и мне показалось важным дать возможность нашим артистам станцевать с ним.

А с Николаем Цискаридзе все вышло довольно случайно: мы сидели, обсуждали проблемы балета, театра, «битвы, где вместе рубились они», и Николай сказал, что хотел танцевать Симону в Большом театре, но не получилось. Я ответил: «Добро пожаловать, если есть желание, в наш спектакль». Он с радостью согласился.

культура: Наверное, это сильно отвлечет его от дел Академии?
Мессерер: Надеюсь, что нет. Моя ассистентка ходила в школу, где разучивала с Николаем партию Симоны. А теперь он уже приходит в театр на репетиции, которые мы назначаем в удобное для него время.

культура: У Вас удивительно открытый театр — трудоустраиваете многих «несогласных», покинувших прежние коллективы: Наташа Осипова, Ваня Васильев, теперь Анжелина Воронцова, да и прошлое руководство Вагановской академии теперь прописано в Михайловском. Алтынай Асылмуратова зачислена номинально или уже работает?
Мессерер: Она успешно репетирует с нашими девушками — Кристиной Шапран и Валерией Запасниковой. Обе — выпускницы нашей Академии.

культура: Совсем недавно мы все обсуждали, что Москва «похитила» двух лучших петербургских выпускниц: Ольга Смирнова пришла в Большой, Кристина Шапран — в Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, где станцевала немало партий, представляла театр на телепроекте «Большой балет». Теперь она у Вас. Михайловский ее приглашал?
Мессерер: Насколько я знаю, у нее было много предложений, и то, что она теперь выбрала Михайловский театр, как в свое время выбрала Театр Станиславского, мне приятно.

культура: А мировая комета Иван Васильев часто залетает?
Мессерер: Бывает, и работает с большим удовольствием. «Тщетную…» он уже танцевал в Большом театре. Так что ему будет легко войти в спектакль.

культура: У Аштона много роскошных танцев и игровых сцен. Есть ли у Вас любимый фрагмент?
Мессерер: Вариация Лизы. В «Тщетной предосторожности» мне нравится все. Например, полет Алена на зонтике. Но его надо хорошо сделать, и, надеюсь, наши технические службы справятся со сложным постановочным трюком. У Аштона гениально выверены пропорции пантомимы и чистого танца, все сделано со вкусом и без пережима, со здоровой долей иронии, порой — и самоиронии, с некоторой эротичностью, требуемой от исполнителей главных партий. Все продумано и всего в меру. Комические персонажи сочинены превосходно. Роли вдовы Симоны, Алена и его отца Томаса, Нотариуса и его Помощника придуманы уморительно смешно. Танец Симоны в сабо — отдельный шедевр в шедевре. Восстанавливаем красивые позировки, в том числе мои любимые старинные аттитюды — в «стиле Чекетти». Оказывается, Аштон помнил о них в 60-х годах прошлого века, но из современных прочтений они ушли.

культура: Что в ближайших планах театра?
Мессерер: В мае наш постоянный приглашенный хореограф Начо Дуато перенесет свой балет «Белая тьма», посвященный девушке, умершей от передозировки наркотиков. Это — судьба сестры хореографа.

Современный репертуар нужен, но важно соблюдать пропорции — так, чтобы классика не была ущемлена, а современный танец исполнялся высококачественно. Стараниями Владимира Кехмана и его зама Татьяны Архиповой, поддержавших идею о привнесении в репертуар современного направления, сложилась оригинальная афиша. Эти два человека на своих плечах несут неимоверный груз ответственности. В театре подобрана команда, и каждый знает, чем он занимается и за что отвечает. Если бы не они, то Михайловский театр не был бы тем, чем он сегодня является.

культура: Сейчас он любим и популярен и даже получил недавно престижную премию Британских критиков National Dance Awards. За что, кстати, конкретно?
Мессерер: Мы победили в номинации «Лучшая зарубежная танцевальная труппа». Из всех театров, выступавших в Лондоне в 2013-м, выбрали нас — и это очень радует. Михайловский выдвигали и в предыдущий сезон: мы были номинированы за «Лауренсию», попали в шорт-лист. Тоже знаковое событие, ведь выступали мы параллельно с Большим театром, который привез четыре новых спектакля, но ни один из них не был номинирован. В нынешнем году большинство из 90 критиков проголосовали за нас. Приятно, конечно, ведь конкурировать с великим Большим — честь. Думаю, что премия для нас — аванс, и мы должны стремиться к тому, чтобы оправдать эту награду.