Владимир Малахов: «У меня меньше фарфора, чем у Ноймайера»

Екатерина БЕЛЯЕВА

11.05.2012

Одним из главных действующих лиц фестиваля Dance Open в Петербурге стал наш соотечественник Владимир Малахов — премьер и директор Государственного балета Берлина.

Подопечные Малахова увезли с собой в столицу Германии главные награды феста. На правах старого друга «Культуры» танцовщик рассказал о том, как ему удается совмещать ипостаси «балетного принца», крупного чиновника и владельца солидной коллекции картин русских авангардистов.

культура: Десять лет назад ты сомневался — соглашаться ли на Берлин. Перспектива «культурного героя», который должен объединить три имеющиеся государственные балетные компании, уволив треть людей, тебя немного смущала... Но ты решился, и дело пошло. Скоро грядет юбилейный сезон и для тебя, и для Объединенного балета Берлина. Десять лет у руля одной из пяти сильнейших компаний Германии — это много. Каковы ощущения сейчас?
Малахов: Я уже почти забыл, как неуютно было в начале двухтысячных, когда над одним из трех прославленных музыкальных театров Берлина из-за нехватки финансов нависала реальная угроза закрытия. Понятно, что государственная опера «Унтер ден Линден», куда меня позвали работать в 2002-м, всегда была вне конкуренции и ее бы не закрыли ни при каких обстоятельствах, речь шла о сокращении Комической оперы или Немецкой оперы. Но в мои функции тогда входило создание одной универсальной труппы, которая бы выступала на трех площадках. В 2004 году это случилось — и возник Staatsballett. Слава богу, и театры выжили, и многих старых артистов мне удалось сохранить, и молодых позвать в труппу. Сейчас дела идут неплохо, хотя проблем хватает.

культура: К ним прибавилась еще история с Полиной Семионовой, твоей креатурой и главной звездой театра. Пишут, что лучшая балерина Германии разрывает контракт, потому что Малахов не дает ей танцевать классику...
Малахов: Это все блеф. В 2002 году я буквально увел Полину из-под носа у других худруков, предложив амбициозной девочке контракт примы-балерины. Она оправдала ожидания на двести процентов. Я не препятствовал ее многочисленным гостевым контрактам по миру. И вот Полина объявила в своем Facebook, что уходит. У нее есть на то личные мотивы. Я расстроен, но понять человека могу: я тоже расставался с труппами, которые мне очень нравились. Больнее всего дался уход от Касаткиной и Василева в свое время, они ведь относились ко мне по-отечески. Потом из-за директорских забот пришлось оставить любимый Штутгартский балет и Государственный балет Вены. А журналисты, как всегда, не стали разбираться: их фаворитка уходит, виноват Малахов. Я бы предложил ей более выгодный контракт, но сегодня это невозможно — театр живет в стесненных обстоятельствах. Значит, будем искать новые таланты в той же России и выращивать свои в Берлине. Обычный процесс.

культура: Тебе сорок, а ты все танцуешь. Не надоело?
Малахов: Мне вообще-то сорок четыре... Я почти отказался от классики — это не интересно. Было время, я копил редакции «Лебединого озера», которые танцевал в разных театрах мира. Потом, правда, сбился со счета. А все новое мне, безусловно, любопытно попробовать. Впрочем, я не сам выбираю — что, где и когда танцевать.

культура: Неужели ты все такой же податливый пластилин в руках хореографа, каким был раньше?
Малахов: Пока я танцовщик, я действительно пластилин. Статус и возраст не имеют никакого значения. Раз он меня выбрал — я работаю без вопросов. Конечно, у меня всегда были свои тайные мечты что-то станцевать. В таких случаях я иду ва-банк и пользуюсь своими связями, если можно так выразиться.

культура: Слышала, ты стал активным коллекционером. Выставки устраиваешь. Что собираешь?
Малахов: Начал с «Роз» Давида Бурлюка. Потом стал изучать наследие других футуристов. Увлекся. Бурлюки мне импонируют особенно: я хоть и учился в Москве, семья-то моя живет на Украине. А выставочная жизнь мне пока не по карману. И времени на нее почти нет. Я делал две выставки в Польше и Германии, чтобы выпустить каталоги. В будущем, когда закончу карьеру танцовщика, смогу уделять больше времени обустройству собрания. Еще у меня есть фарфоровые статуэтки — 120 фигурок. И не надо смеяться! Конечно, это «танцующие» статуэтки. Купил пару понравившихся фигурок, достал каталоги — по ним уже собрал всю коллекцию «Русские сезоны».

культура: Твоя коллекция уже может соперничать со знаменитым собранием Джона Ноймайера?
Малахов: Нет, я молодой собиратель, и у меня значительно меньше фарфора. Да и подход у меня другой: я зажигаюсь не от ценности работы, а от ее формы, от экспрессии. Моя коллекция — это прежде всего демонстрация моего личного вкуса, а Ноймайер идет по историческому принципу.

культура: Когда приедешь в Москву?
Малахов: 11 мая выступаю на концерте 65-летия кафедры хореографии РАТИ в Концертном зале Чайковского, танцую «Лебедя». Я тоже учился в РАТИ на педагога, только квалификацию не успел получить — уехал. Сейчас, наверное, восстановлюсь, доучусь уж до диплома на заочном отделении...