Николай ПОРОСКОВ

21.01.2016

С начала нынешнего года в России действует новая редакция Стратегии национальной безопасности. Документ затрагивает широкий перечень сфер деятельности — об оборонной составляющей «Культуре» рассказал сопредседатель Ассоциации военных политологов, доктор политических наук Василий Белозеров.

культура: Почему возникла необходимость в обновленном документе? 
Белозеров: Федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» предполагает обновление Стратегии национальной безопасности каждые шесть лет. Она была разработана в 2009 году, так что срок подошел. Вообще же, изначальное появление такого документа говорит о том, что в России формируется устойчиво функционирующая система оценки вызовов, рисков, опасностей и угроз — всех негативных факторов. За рубежом, кстати, давно занимаются мониторингом критически важных объектов инфраструктуры. В ряде развитых государств к таковым отнесено даже состояние общественного сознания. Новая редакция учла и текущую международную обстановку. Есть система оценки, насколько враждебно настроен по отношению к нам кто-либо из «партнеров». Полагаться только на их слова наивно. Нам говорили: американская система ПРО не направлена против России, она — для противодействия Ирану. С Ираном проблему решили, санкции с этой страны сняли, однако система ПРО наращивается. Подобные «миролюбивые» уверения Россия слышала в свое время и от Наполеона, и от Гитлера.

культура: Совет безопасности РФ подготовил проект положения «Об оценке и государственном мониторинге состояния национальной безопасности РФ». Там более 60 критериев. 
Белозеров: В редакции Стратегии от 2009-го, например, имелось всего две характеристики, касавшиеся военной сферы: уровень ежегодного обновления вооружения, военной и специальной техники, а также уровень обеспеченности военными и инженерно-техническими кадрами. Думается, следует добавить такие критерии, как качество системы управления, способность вооруженных сил выполнять поставленные перед ними задачи, моральный фактор, и многие другие.

культура: В 2016 году расходы по статье «Прикладные научные исследования в области национальной обороны» увеличены на 4 процента — это существенно. На что пойдут средства?
Белозеров: Не думаю, что эта статья будет полностью рассекречена. Мы находимся в непростом экономическом положении, но на приоритетные оборонные исследования, важные технические разработки средства изыскиваются. Например, создана весьма эффективная группировка на большом удалении от страны — в Сирии, поддерживается и будет поддерживаться впредь ее боеспособность. Это стало в том числе результатом высокого технического оснащения вооруженных сил и грамотного проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. 

культура: С 1 января президентским указом №560 вводится в действие План обороны РФ на 2016–2020 годы. Он учитывает в том числе и реализацию Госпрограммы вооружения до 2020-го. Над документом работал коллектив из представителей 49 министерств и ведомств. Можете ли рассказать о его содержании?
Белозеров: План обороны — закрытый документ. Прежде всего нужно сказать, что безопасность страны — дело не только Министерства обороны, а всех ведомств. Речь идет как о научных разработках, так и о формировании в обществе так называемого оборонного сознания — готовности защищать ценности своей страны. Есть здесь и мобилизационная составляющая — система призыва запасников. Она впервые в постсоветский период была обозначена в Военной доктрине 2014 года.

Хотелось бы обратить внимание на одно обстоятельство. В названии Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ словосочетание «при правительстве» недавно исчезло, и комиссию теперь возглавляет лично президент страны. Это говорит о том, что сфера обороны для государства является приоритетной. Комиссия гармонизирует отношения Министерства обороны и оборонно-промышленного комплекса, которые далеко не всегда идеальны. С позиций бизнеса, выгодно продавать ту технику и оружие, что уже имеются, и не разрабатывать ничего нового, а требования Минобороны растут. Автомат Калашникова подходит для массовой мобилизационной армии, но жизнь показала, что для локальных конфликтов, сетецентрических войн, для спецподразделений нужно другое оружие. Например, автомат Никонова. Армии других стран тоже постоянно перевооружаются, учитывая опыт реальных боевых действий. Скажем, американцы перестали использовать бронеавтомобили «Хаммер» с плоским днищем и перешли на конструкцию с двускатным днищем: она более устойчива к подрыву мин.

культура: В Военной академии Генерального штаба открылись спецкурсы для гражданских министров и глав регионов. Их уже привлекают к учениям, командно-штабным тренировкам. Это что — «если завтра в поход»?
Белозеров: Появление Стратегии национальной безопасности и Плана обороны не означает стремления превратить страну в военный лагерь. Но каждое должностное лицо обязано понимать, что Россия должна быть способна защищать себя, свой народ, свои ценности. Уже несколько лет призывные комиссии возглавляют главы регионов, руководители муниципальных образований — нельзя спихивать призыв только на Минобороны и военкоматы. Известно изречение Наполеона: «Народ, который не желает кормить свою армию, будет кормить чужую». На курсах, которые Вы упомянули, министров и губернаторов учат не строевой подготовке и не уставам — им объясняют, как строится оборона страны в целом, место региона в ее обеспечении, их конкретные обязанности. Например, сколько автомобилей нужно передать армии, если возникнет угроза. В СССР первое лицо области, края входило в состав военного совета округа или отдельной армии.

К власти в регионах могут прийти люди, понятия не имеющие, что творится на том или ином стратегическом направлении, почему военные формируют новые части, создают гарнизоны или, наоборот, консервируют здания и технику. Им надо объяснить, что это делается не с кондачка, что есть своя логика, военные руководствуются государственными соображениями. С другой стороны, развитие военных структур, например создание тех же воинских частей, — это рабочие места для жителей региона. Дома офицеров становятся основными очагами культуры, это особенно важно для малых городов. А решение социальных вопросов выливается в голоса избирателей — руководители понимают это. 

культура: Ряд экспертов считают, что Стратегия национальной безопасности была скорректирована после того, как США опубликовали свои аналогичные документы. В них Россию называют страной, которая использует силу, нарушает соглашения, подрывает региональную безопасность. И США считают долгом на эти угрозы реагировать. 
Белозеров: У американцев есть и стратегия национальной безопасности, и национальная военная стратегия. Первая — во многом пропагандистский документ, для широкой публики. Написан в доступной форме, а наиболее часто встречающееся там слово «мы»: «Мы мобилизовали и возглавили международные усилия по наказанию России и противодействию ее агрессии... Мы будем лидировать с позиции силы». И так далее. Россия ставится в один ряд с исламскими экстремистами и лихорадкой Эбола. А в качестве приоритетной группы, права которой США собираются отстаивать по всему миру, выделены ЛГБТ-сообщество, трансгендеры, перемещенные лица...

Национальная военная стратегия — документ посерьезнее, он ориентирован на вооруженные силы. Но тоже носит антироссийский характер. Например, в нем дано понятие гибридной войны — вообще на Западе этот термин активно вводят в оборот и постоянно связывают с нашей страной. Такие высказывания можно услышать у Меркель, у Порошенко. Очень часто звучит фраза: «Гибридная война, которую Россия ведет на Украине». Зачем-то же ведется такая пропаганда...

культура: Некоторые американские военные утверждают: Россия может уничтожить все базы США примерно за три недели. Пугают нами своих граждан. Новая «холодная война»?
Белозеров: Кому-то очень удобно постоянно разыгрывать русофобскую карту. Однако редко вспоминают при этом, что военные расходы Америки больше, чем всех остальных стран мира вместе взятых, а у России — в семнадцать раз меньше, чем у НАТО. Кроме того, нагоняя жуть по поводу «русского медведя», альянс находит оправдание самому факту своего существования. Отсюда истерия по поводу скорого нападения России на страны Балтии и прочее. 

«Холодная война» и гонка вооружений возможны. Не обязательно в том виде, какой они принимали на пике противостояния социализма и капитализма. Но стремление переиначить мир, ссылаясь на угрозы со стороны России, несомненно, у США имеется. Кроме того, на общественное мнение оказывает влияние и бизнес. Производители военной продукции на Западе стремятся сохранить спрос на нее. И правительство выделит им деньги, если общество выскажет обеспокоенность завтрашним днем. Американское общество подвержено истерии — достаточно вспомнить министра обороны США Джеймса Форрестола, который в 1949 году выбросился из окна с криком «Русские идут!». 

Вообще же в США до середины ХХ века при наличии флота не было регулярной армии. Она создавалась только для ведения боевых действий за пределами страны — как экспедиционный корпус. Американцы пребывали в уверенности, что защищены двумя океанами — поэтому, когда наши ракеты вдруг появились на Кубе, началась дикая паника, из Флориды население побежало. Малый по историческим меркам срок существования собственной армии и отсутствие войн на своей территории не сформировали в США ощущения, что армия — это не нанятый охранник, а плоть от плоти народа. Поэтому и уважительное отношение к вооруженным силам в России они нередко воспринимают как проявление милитаризма.