Под колесом истории

Виктория ПЕШКОВА

11.10.2018


«Красное колесо»
Александр Солженицын

Театр Российской армии

Инсценировка: Ольга Любимова

Постановка: Борис Морозов

Сценография: Анастасия Глебова

В ролях: Алина Покровская, Андрей Егоров, Андрей Новиков, Татьяна Морозова, Денис Кутузов и др.  

Театр Российской армии открыл сезон «Красным колесом» Александра Солженицына. Спектакль выходит в преддверии столетнего юбилея писателя, который будет отмечаться в декабре. Несмотря на внушительный объем первоисточника — десять томов, — театральный «марафон» режиссер устраивать не стал. В три часа сценического времени спрессованы, по сути, только три сюжетные линии — Николай II, Столыпин, Ленин.

Солженицын считал «Красное колесо» главной своей работой. Задуманный восемнадцатилетним юношей роман о революции 1917 года в итоге превратился в сагу, к которой писатель возвращался снова и снова на протяжении всей жизни, постоянно расширяя изначальные рамки шкалы времени. Худрук ЦАТРА Борис Морозов приурочил свой спектакль к столетию автора романа-эпопеи, а не отраженных в ней событий российской истории, по отношению к которым общественного согласия не наблюдается даже на самом отдаленном горизонте. Видимо, режиссеру не хотелось, чтобы постановку заподозрили в «датскости», чтобы публика шла в театр, привлеченная лишь актуальностью темы, как это, скорее всего, и произошло бы, случись премьера в минувшем сезоне. В этом путешествии в минувшее — а жанр спектакля заявлен как «размышления о прошлом в двух актах» — ему необходимы спутники, чей интерес к истории своей страны не случаен и не сиюминутен.

Солженицын предпринял попытку разобрать механизм постигшей страну катастрофы до мельчайших винтиков — отсюда такое количество персонажей, как исторических, так и вымышленных. Писатель рассматривал гибель империи как суммарный результат поступков сотен тысяч людей, зачастую даже не подозревавших, к чему могут привести их личная трусость, леность, властолюбие или авантюризм. Морозов же, вместе с автором инсценировки драматургом Ольгой Любимовой, вычленил три узла, работа или выведение из строя которых в наибольшей степени влияли на весь механизм в целом.

Сцена ЦАТРА как нельзя лучше приспособлена для масштабного действа. Но Морозов делает выбор в пользу камерности. Стремясь сделать зрителя не наблюдателем, а соучастником разворачивающихся перед ним событий, режиссер размещает на сцене и артистов, и публику: актеров внутри малого поворотного круга, зрительский амфитеатр — по периметру большого. Намеренно или случайно, но «ход времен» ощущается буквально: при вращении внутреннего круга скамьи с публикой тоже начинают вибрировать. Ну а в финале они и вовсе сдвигаются с места, увлекая всех присутствующих в водоворот исторических потрясений.

Начинается же все почти пасторально — счастливые супруги в окружении своих беззаботных и радостных отпрысков: Николай II (Андрей Егоров) перебирает в памяти самые светлые моменты жизни, делится воспоминаниями с Аликс (Анастасия Бусыгина) и детьми. Раздвоенность человека, которому «невыносимо быть императором», передана актером очень точно. Однако чем ближе сцена отречения, тем сложнее ему дается баланс человеческого и исторического в своем персонаже. В этом отношении абсолютно безупречна работа Алины Покровской, играющей императрицу Марию Федоровну. За каждой репликой, которую произносит актриса, за каждой, даже секундной, паузой прочитывается не только судьба супруги и матери, а личности, сохраняющей волю и способность трезво анализировать происходящее даже в минуты крайнего отчаяния.   

Наиболее яркой и по-хорошему театральной (сцена покушения разыграна с выносом в зрительный зал) получилась сюжетная линия, связанная с убийством Столыпина. Сложившийся в ней актерский ансамбль реализует посыл, заложенный автором, — исполнители становятся и судьями, и адвокатами персонажей. Особенно удачен образ Столыпина. Неспешно, скрупулезно, черточка за черточкой воссоздает его Андрей Новиков, ни на йоту не удаляясь от жизненного кредо своего героя — «им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Жаль, что на этом фоне убийца Богров (Александр Рожковский) получается психологически невнятным, при том, что такая противоречивая фигура открывает перед артистом просто неохватный простор для поиска красок и нюансов.

Сложнее всего следить за «ленинианой», значительная часть которой строится на словесных дуэлях Владимира Ильича (Денис Кутузов) с Парвусом (Антон Морозов). Каждая сама по себе — эффектна, но если «казначей революции» ведет эти поединки легко и азартно, то будущий вождь мирового пролетариата разговаривает (причем со всеми, включая даму сердца Инессу Арманд) так, словно стоит на броневике у Финляндского вокзала. Кстати, наблюдая за товарищем Инессой (Анфиса Ломакина), возникает впечатление, что она понадобилась создателям спектакля исключительно для того, чтобы продемонстрировать заурядность внешности супруги вождя и ее неумение одеваться. Иной задачи в игре актрисы не прослеживается. В результате симпатии зала в этом скупом на лирические отступления спектакле достаются Надежде Константиновне (Татьяна Морозова) и ее матери (Ольга Вяликова).

С каждым оборотом красного круга в центре сцены накал политических страстей становится все яростнее. Несколько стульев, кочующих вокруг длинного «штабного» стола (сценография Анастасии Глебовой), невольно ассоциируются с флажками на карте военных действий, перемещение которых показывает, как развивается операция по уничтожению великой державы. Увы, лаконичную среду, в которой есть где разгуляться зрительскому воображению, разрушает огромный, во весь портал сцены экран. На нем в соответствии с сюжетом возникают то фотографии действующих лиц, то документальные кадры с мест событий, и спектакль порой начинает восприниматься как игровое приложение к учебнику истории. В стремлении превзойти кинохронику артистам приходится педалировать реплики. Вдобавок акустика в этом пространстве такова, что расслышать актера могут только зрители, в сторону которых он произносит реплику, остальные же, как ни напрягают слух, улавливают только отдельные слова.

«Красное колесо» в ЦАТРА — это не попытка рассказать «как все было на самом деле», хотя эпопея Солженицына вместила в себя массу документов эпохи и воспоминаний непосредственных свидетелей событий, а, скорее, повод еще раз задуматься о том, так ли неизменен цвет колеса истории.


Фото на анонсе: Кирилл Зыков/mskagency.ru