Елена ФЕДОРЕНКО

05.10.2017

Театр имени Евгения Вахтангова представил первую премьеру сезона.

Писатель Олег Зайончковский (финалист премии «Букер — Открытая Россия» — 2004 и «Национальный бестселлер» – 2005) и режиссер Светлана Землякова своими личными историями связаны с Самарой, в их пору Куйбышевом. И даже не с самим городом, центром Средне-Волжской области, а с его предместьями. Правда, между собой прозаик и автор вольных сценических фантазий знакомы не были. Свел их спектакль «Сергеев и городок» на Новой сцене Театра имени Евгения Вахтангова.

Место действия — тот самый городок, куда «ах, как хочется вернуться». На улицу в три дома, где все просто и знакомо... Песня из некогда популярной телепередачи, однако, не звучит: слишком прямолинейной вышла бы ассоциация. Время действия, как и хронология, не важны, происходящее прописано то в советских годах, то в начале нового тысячелетия, то в лихолетье перестройки. И не потому, что часы в городке остановились или по-другому «хрустят секундами». Просто политические катаклизмы и социальные перемены долетают сюда с опозданием, их восприятие снижено по градусу. А большому миру, «моргающему воспаленными телеглазами», чудаки с далекой окраины неинтересны.

В биографии каждого есть свое счастливое захолустье. Тех, кто без него, жаль. Необязательно там родиться или провести годы, достаточно побывать и посочувствовать его обитателям. И, конечно, испытать ностальгию по природной почвенной жизни, неспешно струящейся вдалеке от мегаполисов. Эти две эмоции задают тон сюите под названием «Русский провинциальный ад и рай». Здесь коротают свой век по принципу «живи, как все живут». Тяни нелегкий быт, люби, дружи, хвастайся, привирай, обижайся и прощай. Все друг про друга все знают. Из пленительного романа-хроники Зайончковского так заманчиво «вытащить» повод для театральной истерики по поводу обреченности Отечества. Но Землякова на искусы социальных высказываний, конечно, не поддается, а с чувством обостренной любви изучает своих героев — людей маленьких, неприметных и — настоящих. Искренно разделяет радость семейной четы, когда той досталось сразу две курицы; сочувствует отцу, уверенному, что лучше навоз убирать, чем книжки читать или рисовать кораблики. Слово подается так образно и объемно, что зрители будто воочию видят сахарную белизну снега и непритворно вздыхают об утрате милого сердцу и уху винила. Фраза о том, что священников, ведущих блоги и мелькающих на экране, называют поп-звездами, обретает смысл, поскольку звучит из уст уроженца городка отца Михаила, а не транслируется высоколобыми на потеху народа. Потому-то люди с юмором воспринимают тех «бедолаг, которые путают свои нервные болезни с духовностью, поживут три дня, и уж готов у них приговор: «Скушно, — говорят, — тут у вас».

Позиция режиссера — точная и ясная: жизнь она и есть жизнь, даже если совсем не похожа на американские горки, пускай и протекает бесхитростно; а человек есть человек, со всеми стадиями, назначенными свыше, от рождения до ухода. «Вот так мы о своем заботимся: если что посадили, растим до последнего. Это и есть растительная жизнь — когда все растет и все цветет. Растительная жизнь, чем она плоха?» — спрашивают со сцены неказистые и ничем не примечательные провинциалы. Туго соображающие в делах глобальных, инертные в решении повседневных проблем, они первыми придут на помощь и встанут на защиту, как герой «Баллады о маленьком человеке» Роберта Рождественского.

Спектакль, как и роман, состоит из отдельных сцен-зарисовок, воспроизводящих будни городка: радостные, лукавые, смешные, печальные, нелепые. В каждой прочитывается судьба и для каждой придумано множество театральных метафор. Даже странно: ленивые и неторопливые истории не вгоняют в тоску, напротив, хочется прощать, понимать, сочувствовать и не опускать руки. Живительная энергия и лучезарный оптимизм сценического действия занимают пространство, замечательно сконструированное художником Денисом Сазоновым: бетонный забор, столбы с проводами, столы, стулья, лавки, щиты — все легко перемещается, трансформируется в кухни, комнаты, пути-дороги. Выбранные песни исполняются столь простодушно и задушевно, что тоже кажутся единственно возможными. «Где ты, где ты, облако-рай» и «Прогулки по воде», когда с причала рыбачит апостол Андрей, частушки и «Она не вышла замуж», потому что хотела каждый вечер возвращаться домой. Не выглядят заплатами поэтические строки Заболоцкого, Пригова, Анищенко. Во всем — солнечный жизнеутверждающий талант Земляковой, ее речь — образная, остроумная. Но поток яркой фантазийности подтачивает форму спектакля. Он идет три с половиной часа, и, конечно, в нем есть и лишнее. Увлечение игрой приводит к трем финалам. Легкая ажурная структура первого действия с дробными новеллами и рассказчиком Сергеевым, представляющим своих земляков, отчасти противоречит интонациям второго акта, где в одно действие соединены две новеллы «Винил» и «Больница». Этот подробный сюжет о Сергееве получается спектаклем в спектакле, нарушая выбранный за основу принцип калейдоскопа. После нежных ноктюрнов симфоническое полотно утяжеляет восприятие.

Переключение от роли комментатора к главному действующему лицу не на пользу и талантливому актеру Максиму Севриновскому, не оставляющему после антракта позу созерцателя и некую отстраненность. Десять молодых артистов играют около полусотни ролей, перевоплощаясь быстро и искусно. Бездны эмоций в игре Марии Бердинских, достоверной и в ролях беженки, и соседки-оторвы, и матушки Надежды. Колоритен тучный бородатый писатель Дениса Самойлова, еще недавно вхожий в обком, но так и не освоившийся в наступившей действительности. Он не знает, как жить после того, как его, члена Союза писателей, оскорбил в магазинной очереди коротко стриженный молодчик. Потом, уже в других новеллах, актер станет начальником цеха, успешным бизнесменом. Необыкновенно смешон герой Владимира Шульева, наповал сраженный безответной любовью к музыке. Мимо нот и ритма его самоучка Степанов, растягивая меха баяна, распевает «И чтоб никто не догадался». Он же заступается за товарища, получает топором по голове и призывает пожалеть своего обидчика, отца троих детей. Во всех артистах сверкает необычная чарующая красота, без фальши, заезженных штампов и страстей в клочья. Отдельное спасибо тем, кто придумал программку-письмо каждому зрителю. В конверте — послание и черно-белые фотооткрытки — отпечатки сцен из спектакля и перечисление действующих лиц каждой новеллы.

Фото на аносе: vakhtangov.ru