Полуостров русский

Александр АНДРЮХИН, Крым

19.03.2014

Наконец-то исправлена вопиющая историческая несправедливость, в результате которой почти два миллиона человек, считающих себя русскими, говорящих на русском языке и воспитанных на русской культуре, в одночасье оказались гонимым нацменьшинством в чужом и враждебном государстве. Результат референдума превзошел самые оптимистичные ожидания: за вхождение в состав России проголосовало 96,77% пришедших к урнам избирателей. При небывалой явке — 82%. Такой активности здесь не припомнят.

Воскресным утром 16 марта погода в Симферополе не задалась. Небо заволокло тучами, лил дождь. Однако это не испортило крымчанам праздника. Несмотря на непогоду, дома не сиделось. Еще до открытия избирательных участков у дверей школ и больниц скопился разновозрастной народ. У всех на лицах улыбки, глаза светятся.

— Когда я еще была ребенком, мои родители ходили на референдум, — вспоминает крымчанка Надежда Павлова. — Тогда, в 1991 году, почти все население проголосовало за независимый Крым. Но республика все равно отошла к Украине.

— Но теперь это кончилось! — радостно подхватила женщина пенсионного возраста. — Я устала так жить. В девяностых наши страны разошлись на равных. Но Россия поднялась, а Украина как была с протянутой рукой, так и осталась. Я соскучилась по гордости за настоящую страну.

Особое оживление наблюдалось на избирательном участке в школе № 10. Там одним из первых проголосовал глава крымского правительства Сергей Аксенов. Когда вышел на крыльцо, к нему метнулась группа журналистов.

— Скажите, Сергей Валерьевич, — сурово произнес английский журналист, с трудом проговаривая обращение по имени-отчеству, — разве это честные выборы, если они проходят под дулом автомата?

Аксенов рассмеялся.

— Где? — завертел он головой. — Где вы видите дуло автомата? Я не вижу.

Действительно, у ворот школы стояли лишь казак с нагайкой за голенищем и двое в штатском. Впрочем, премьер не стал отрицать наличие на острове вооруженных людей.

— У нас есть силы самообороны, которые охраняют жизненно важные объекты от провокаторов, — пояснил он. — Конечно, с оружием. А с чем же еще?

Аксенов рассказал, что «Правый сектор» грозил терактами, поэтому и были предприняты повышенные меры безопасности. К охране порядка в Крыму привлечены все силы МВД, службы безопасности и 10 тысяч бойцов из отрядов самообороны. Не напрасно. Диверсантов и провокаторов с украинской территории ловят чуть ли не каждый день. А накануне референдума была предпринята попытка перекрыть газопровод на Крым по Арабатской стрелке.

— Человек сорок представились сотрудниками пограничной службы Украины и проникли на станцию, — рассказал премьер. — Но при виде бойцов самообороны ретировались. Во избежание повтора подобных попыток газораспределительная станция взята под усиленную охрану.

Прозрачные выборы

К моему удивлению, ни в день голосования, ни накануне в Симферополе и Севастополе я не видел «зеленых человечков» — так здесь называют вооруженных, хорошо экипированных военнослужащих. Как многие считают — российских. А ведь еще неделю назад они были. Как тут не оценить работу крымских властей: за несколько дней обеспечили такой уровень гарантированной безопасности, что необходимость в вооруженных патрулях на улицах отпала.

Севастополь накануне выборов утопал в российских флагах. Они реяли не только над административными зданиями, но и на крышах жилых домов, на балконах. На дорогах стояли огромные стенды: «16 марта — возвращаемся обратно в Россию». Разговоры только об одном: поскорее бы стать россиянами.

Праздничная атмосфера царила и в Симферополе. На избирательные участки люди приходили семьями, многие с цветами, ветераны — с орденами на груди. Опуская бюллетени в прозрачные урны, некоторые крестили их, крестились сами, шептали: «С Богом!» или «Ну, дай-то Бог!». А некоторые перед тем, как опустить бюллетень, плевали через левое плечо. Листочки никто не сгибал, поэтому в прозрачных урнах можно было видеть, в каком пункте поставлена галочка. Так что выборы были более чем прозрачными. Практически все отметки стояли в первом пункте — «Присоединение к России».

На выходе голосующих ждали теплая выпечка, чай и иностранные репортеры. К пожилой крымчанке подошел с камерой американский журналист и попросил раскрыть секрет, за кого она проголосовала?

— Ну конечно же за присоединение к России! — расплылась в простодушной улыбке женщина.

— А вы в курсе, что выборы незаконные и ваш референдум мировое сообщество не признает?

— Здрасьте! — вытаращила глаза пенсионерка. — По международному праву, каждый народ имеет право на самоопределение. А про мировое сообщество лучше помолчите. Вспомните Косово!

Американец не нашел, что ответить. В разговор вмешался мужчина и объяснил заокеанскому репортеру, что Крым был присоединен к России еще в 1783 году Екатериной Великой. Украинской территорией полуостров никогда и не был.

— Нет, если вы за историческую правду, — все более распалялся мужчина, — то, скорее, оккупант — Украина. Карпаты она оттяпала у Венгрии, Галицию — у Польши, Киев и Крым — у России. Истинно украинская земля — это небольшая территория в Запорожской области — там, где была Сечь. Вы хоть «Тараса Бульбу» читали?

Американец не знал уже, как сбежать с этой политинформации.

Уж лучше бы берег турецкий

Единственный избирательный участок, где я наткнулся на абсолютное безлюдье, расположен на окраине Симферополя в крымско-татарском районе Фонтаны. В Центре первичной медико-санитарной помощи пустой вестибюль, одинокая урна, сиротливые кабинки и не менее сиротливые столы с тоскующими работниками комиссии.

— У нас сложный район, — пожаловалась мне председатель участковой избирательной комиссии Марина Горелова. — По списку 1924 человека. Из них 1700 татар. Уже полдень, а проголосовало всего 50 человек.

Охранник, который разносил приглашения на референдум, рассказал, что накануне татары этого района получили листовки с обращением бойкотировать голосование. Обращение было подписано председателем меджлиса крымско-татарского народа Рефатом Чубаровым. — В листовках содержались прямые угрозы, — рассказал охранник. — Кто пойдет на референдум — враг татарского народа. Также в листовке говорилось, что после референдума между Украиной и Россией вспыхнет война. Так что те, кто пойдут голосовать, — еще и прямые пособники войны.

Район состоит из разных по пестроте и величине коттеджей. Эти земли, как рассказали мне в городе, были взяты татарами самозахватом. Дома построили без разрешения властей.

В отличие от радостного, оживленного центра, здесь на улицах пусто. Пришлось долго плутать под дождем по тесным проулкам, прежде чем удалось встретить живого человека. Им оказался водитель такси Ринат Абдурахманов.

— Приглашение на референдум я получил, но идти голосовать не собираюсь, — нахмурился он. — Я потомственный крымчанин и согласен быть даже под Турцией, но не под Россией. Потому что Турция — это Европа, а Россия — совок… Здание крымского парламента захватил российский спецназ, который до сих пор там сидит. Это они принудили наше правительство провести референдум.

— А сам народ референдума не хочет? — спросил я.

— Конечно, нет!

На том и разошлись. Таких, как Ринат, много. Но надо сказать, не меньше и других. Которые меджлис, конечно, уважают, но и свою голову на плечах имеют. По оценкам сотрудников избиркома, не менее половины проживающих в регионе татар все же пришли на избирательные участки.

— Лично я проголосовал за Крым в составе России, — сказал мне преподаватель крымско-татарского языка Марат Кафизов. — И все нормальные татары проголосовали за Россию. Только очень темные люди считают, что ЕС заинтересовано в сохранении нашей народности и нашего языка. Для Европы мы люди третьего сорта.

У парка Шевченко я наткнулся на митингующих. Вообще-то митинги в день проведения референдума запрещены, но этих не трогали. Около пятидесяти украинцев стояли с плакатами «За неделимую Украину» и кричали: «Героям майдана слава!» Дежурившие неподалеку милиционеры мирно наблюдали за нарушителями. Происходящее снимали на камеру два десятка иностранных журналистов.

Я подошел к женщине с украинским флагом. Она оказалась крымчанкой в четвертом поколении, наполовину русской, наполовину украинкой. Назвалась Лизой Фоминой.

— Категорически не хочу в Россию, — затрясла она головой. — Я фермер. Вы знаете, что весь сельский урожай Крыма зависит от орошения? А вода идет с Украины. Если Украина перекроет воду, в Крыму начнется засуха. Это будет самой страшной трагедией на полуострове. И вообще, если мы войдем в Россию, в Крыму начнется экономический упадок.

На вопрос, почему в составе Украины Крым будет процветать, а в составе экономически более развитой России — хиреть, женщина ответить затруднилась.

Не было бы счастья, да майдан помог

К вечеру скепсис и недоверчивость начали исчезать с лиц иностранных журналистов и наблюдателей. Более того, они сами начали давать интервью российским каналам и выражать восхищение единством крымчан.

— Выборы честные. Ни о какой фальсификации не может быть и речи. Референдум похож на праздник. Все радуются и голосуют за Россию, — на моих глазах признался в камеру американский журналист.

Его поддержал бородатый репортер из Великобритании:

— Я проехал от Ялты до Симферополя и не увидел ни одного военного с автоматом. Никто здесь никого не принуждает. Люди здесь очень искренние, и они действительно хотят жить в России.

Уже в шесть часов вечера стало ясно, что выборы состоялись, и подавляющее большинство проголосовало за вхождение в состав России — цифры постоянно уточнялись. На площади Ленина начался праздничный концерт с российским артистами, приехавшими поддержать крымчан. Трудно описать радость, охватившую собравшихся людей.

— Неужели мы опять вернулись в Россию? — воскликнула преподаватель истории Елена Алехина, плача от счастья. И вдруг рассмеялась сквозь слезы:

— Я от души благодарна майдановцам, что они предоставили нам такую возможность. Не было бы майдана — не вернулись бы мы домой. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

По словам главы комиссии Верховного совета Крыма по проведению референдума Михаила Малышева, в референдуме участвовали только жители Крыма, находящиеся в данный момент на ее территории. Те, кто находился за пределами республики, не голосовали.

— Также не голосовали военные, — сказал Малышев. — И это печально. Потому что многие из них — жители Крыма. Командиры, верные Киеву, не выпустили их с территории воинских частей.

А некоторые украинские части силам самообороны пришлось на всякий случай заблокировать, чтобы они не кинулись выполнять приказы из Киева и не помешали выборам. Речь о подразделениях, где командиры — с Западной Украины. С остальными частями у крымских властей было достигнуто джентльменское соглашение.

Уже с этой недели все воинские части, находящиеся на территории республики, переходят в подчинение правительству Крыма. Ранее премьер Аксенов обещал, что тех военнослужащих, кто не захочет служить Республике Крым, преследовать не будут. Им дадут возможность уйти в запас и гарантируют выплатить все задолженности, причем независимо от того, из какого региона они призывались. Тем, кто пожелает, будет предоставлена возможность покинуть территорию Крыма. Однако все военное имущество останется здесь, поскольку оно принадлежит республике.

И еще один позитивный штрих: за десятидневку перед референдумом уровень преступности в Крыму упал втрое.


Без потасовок и подтасовок

За референдумом в Крыму следили 135 международных наблюдателей из 23 стран:

России, Латвии, Бельгии, Израиля, Польши, Франции, Италии, Молдавии, Сербии, США, Венгрии, Германии, Австрии, Чехии, Финляндии, Болгарии, Испании, Греции, Португалии, Монголии, Словении, Кипра и Китая.

— Считаю референдум легитимным и вполне законным в рамках международного права, — сказал мне наблюдатель из Финляндии Йохан Бекман. — Крым все сделал правильно, хотя располагал столь коротким сроком для подготовки. России надо объединиться не только с Крымом, но и с Европой для борьбы с нацизмом, который сформировался на Украине. Что касается несогласия части крымских татар войти в состав России, то странно, что Запад про них вспомнил. До этого западная пресса представляла их как вымирающий вид.