Илья СТУЛОВ, Калининград

15.11.2013

Немецкое химическое оружие, затопленное союзниками после Второй мировой войны в глубинах Балтики, угрожает непредсказуемыми катаклизмами. Необходима крупномасштабная международная операция по его утилизации.

Очевидно, что руководить такой операцией должны российские ученые и военные — как имеющие наибольший опыт в области конверсии. 

Откуда взялись отравляющие вещества на дне Балтики? Среди военных трофеев победителям досталось и химическое оружие, которое Гитлер не успел применить — примерно 300 тысяч тонн снарядов, бомб, бочек с зарином, кларком, ипритом, люизитом, фосгеном и газом с непривычным названием табун. 

— На основании секретных решений Потсдамской конференции между странами-победителями всю эту обузу было решено затопить, — рассказал «Культуре» военный историк Александр Ботвинов. — В те времена иного способа утилизации химического оружия не существовало…

Американцам и англичанам выпало утилизировать львиную долю трофейной «химии» — 270 тысяч тонн. 

В ноябре 1947 года союзники погрузили отравляющие вещества на баржи, чтобы отбуксировать их, как и было предписано, к Фарерским островам в Атлантике. Однако по выходу из Балтики в проливе Скагеррак у берегов Дании караван попал в жестокий шторм, и, чтобы начиненные смертью суда не выбросило на берег, командование отдало приказ затопить их прямо в проливе. Было дано несколько торпедных залпов и баржи с отравой пошли на дно.

Нашим морякам погода не мешала. 

— Руководивший операцией адмирал Владимир Трибуц распорядился топить химическое оружие россыпью и рассредоточить места захоронения, чтобы не было высокой концентрации, — продолжает военный историк. — Снаряды опускали в воду с палубы кораблей. В результате советская сторона исполнила свои обязательства, захоронения были произведены в заранее оговоренных районах в Борнхольмской (Дания) и Готландской (Швеция) впадинах.

Мертвая зона

Через несколько десятилетий химическое оружие на дне Балтики стало напоминать о себе. То рыбацкие тралы поднимали на борт железные бочки, источавшие через свищи едкое отравляющее амбре, и сразу несколько членов экипажа становились жертвами тяжелого отравления. То на берег выносило непонятные субстанции, напоминающие янтарь, и у людей, соприкоснувшихся с необычными дарами моря, появлялись глубокие химические ожоги. 

С течением времени опасность уменьшаться не будет, считают ученые. 

— Ряд веществ, применяемых в химическом оружии, например фосген или табун, попадая в воду, становятся безвредными, поскольку не растворяются в воде, — пояснил «Культуре» кандидат химических наук Вадим Светловидов. — А вот иприт может сохранять опасность в течение полутора веков и даже более. Так что бочка сгниет, а сам реагент останется… 

Помимо прямой угрозы от контакта с отравляющим веществом, существует не менее серьезная косвенная опасность. Например, восемь лет назад ученый-эколог Татьяна Щука в процессе экспедиционного мониторинга открытой части Балтийского моря и восточной части Финского залива обнаружила в организмах зоопланктона неестественно большой процент раковых клеток. Действительно, тот же иприт, как и ряд других составляющих химического оружия, является еще и мутагеном, иными словами, способен вызывать мутации у соприкасающейся с ними флоры и фауны. Главная балтийская фауна — это рыба: сельдь, шпроты, корюшка… Она попадает на прилавки, и мы ее покупаем уже с последствиями для собственного здоровья. 

В странах, выходящих к Балтийскому морю, знают о проблеме и пытаются ее решить. Например, российские ученые еще в 2002 году предприняли экспедиции в пролив Скагеррак и в зону Борнхольмской котловины. Если высокий уровень содержания отравляющих веществ в проливе, где союзники топили баржи с ипритом, — результат в общем-то ожидаемый, то не менее опасные показатели, зафиксированные в зоне острова Борнхольм, удивили ученых — захоронения россыпью не могли дать такой высокой концентрации. 

Когда на дно опустили глубоководные аппараты, выяснился источник заражения. Это была непонятно как там оказавшаяся и наполовину вошедшая в донный песок баржа. В результате дальнейших исследований выяснилось, что в этом районе Балтики лежит свыше 20 таких транспортов. Причем снаряды размещаются не только в трюмах, а и на палубе. Некоторые европейские СМИ попытались представить находку как «советский след» — поскольку Борнхольмская впадина была закреплена за Советским Союзом. Однако то, что наши моряки не топили баржи (отчасти и из соображений экономии), — факт общеизвестный еще со времен утилизации ядовитых трофеев. К тому же указаний на такое затопление нет и в уже рассекреченных советских военных архивах. 

Кому принадлежат эти суда-могильники, каким образом они оказались в зоне ответственности Советского Союза, когда это произошло — еще долго останется загадкой: бывшие союзники не спешат раскрывать детали тех далеких послевоенных операций. В начале «нулевых» Англия со свойственной ей чопорностью продлила гриф секретности на папках о трофейном химическом оружии еще на полвека. Ее примеру последовали и Соединенные Штаты. Более того, официальные власти этих стран категорически отрицали даже сам факт захоронения судов в акватории Балтийского моря.

Тем не менее, как выяснилось в ходе исследований, помимо пролива Скагеррак, союзники затопили химическое оружие Гитлера еще в нескольких местах: вблизи шведского порта Люсечиль, у норвежского побережья — в районе города Арендал, а также у берегов Дании — между материком и островом Фюн. Было ли это согласовано с Советским Союзом — доподлинно неизвестно. Нелегальное захоронение? Вполне возможно. Не исключено, что и борнхольмские баржи попали в зону ответственности СССР контрабандой.

Что касается советских захоронений, то они давно рассекречены и опубликованы — с подробным указанием количества и вида боеприпасов, типа содержащихся в них отравляющих веществ и координат захоронения. Кстати, примечательная деталь: СССР оказался единственной страной из коалиции, которая часть химического оружия не стала топить в Балтике, а вывезла для захоронения на своей территории.  

Поднять нельзя оставить

Что же делать с тоннами смерти, скопившейся на глубине? Подъем исключен. 

— Сейчас эти бочки и снаряды достаточно глубоко окопались в грунте, — пояснил «Культуре» известный российский океанолог Герой России Анатолий Сагалевич. — Да, они источают опасность, но на ограниченном расстоянии. Если же сейчас заняться подъемом ржавых корпусов, радиус поражения увеличится в десятки, а то и в сотни раз. 

Альтернатива подъему — создание бетонных саркофагов над отравляющими могильниками либо, если речь идет об отдельных снарядах, заливка их тяжелой пеной или тем же бетоном. 

Сосредоточиться надо в первую очередь на местах захоронения на баржах — они опасны не только высокой концентрацией. Дело в том, что снаряды и бочки с отравой, как удалось увидеть с помощью глубоководных аппаратов, там лежат друг на друге. Со временем они ржавеют, корпуса становятся менее прочными, лежащие сверху фугасы давят на нижние, в результате чего вероятность их разгерметизации значительно увеличивается. 

К сожалению, в некоторых странах Европы вопрос спасения Балтики из экологической плоскости пытаются перевести в политическую. Например, нынешней осенью в польских СМИ прошла информационная волна об опасности, таящейся в балтийских водах. Причем подчеркивалось, что самое неблагополучное положение в Борнхольмской впадине, где немецкую химию топили советские моряки. При этом ни слова о баржах неизвестного происхождения с химоружием на борту, непонятно, как и когда оказавшихся в советской зоне. О том, что в проливе Скагеррак, где союзники топили отраву баржами, дела не лучше, польские СМИ тоже предпочли умолчать.

Между тем еще лет десять назад, сразу после того, как стало ясно, насколько серьезной является опасность, российская сторона предложила создать международную группу, куда входили бы военные и ученые из стран антигитлеровской коалиции, а также заинтересованных государств балтийского бассейна. Роль главного координатора работ Россия готова была взять на себя — поскольку имеет наибольший опыт в области конверсии, в том числе и химического оружия. Финансировать изыскания предлагалось из международных источников. 

После этого наступила долгая пауза. И вдруг создается международный проект CHEMSEA. В его задачу, как было объявлено, входит анализ всех разрозненных исследований, которые проводились по проблеме разлагающегося на балтийском дне химоружия, оценка опасности и, наконец, возможность ее нейтрализации. Финансирует проект Евросоюз, в работах участвуют 11 институтов из Польши, Германии, Швеции, Финляндии и Литвы. Странно, что России, несмотря на значительные наработки наших ученых, в этом списке нет. Не для того ли, чтобы в итоге нашлось, кого сделать крайним?