Дмитрий Белюкин: «Перестаньте кидать камни в наше прошлое»

Андрей САМОХИН

01.12.2017

В залах Академии художеств РФ открылась персональная выставка народного художника России Дмитрия Белюкина «Время собирать камни...». Она приурочена к 55-летию мастера. Всего представлено около 200 живописных работ, многие из которых публика увидит впервые.

культура: В экспозиции нет некоторых Ваших «знаковых» произведений, в первую очередь масштабного полотна «Белая Россия. Исход». Почему?
Белюкин: Картина давно висит в Центральном музее Вооруженных сил РФ. Я не стал выставлять ее, как и другие произведения «белогвардейского цикла», поскольку они не входили в замысел концепции.

культура: Зато «Осколки» — наверное, смысловой центр экспозиции? Мальчик-казачонок на фоне разоренной дворянской усадьбы пытается собрать из фарфоровых осколков целую тарелку.
Белюкин: Возможно, родители героя принимали участие в разгроме господского дома: во многих селах приезжие комиссары заставляли крестьян это делать вместе с ними, чтобы «повязать» общим преступлением. В данном случае воспроизведена панорама вокруг усадьбы Панаевых в деревне Байнево на моем любимом Валдае. Одна местная бабушка давно рассказывала, что окрестные крестьяне очень не хотели жечь эту усадьбу, что барыня там была добрая, приветливая, и они с девочками часто бегали потом на развалины и тихо плакали там.

культура: Можно трактовать иначе? Мальчик — сирота, у которого Гражданская отняла родителей. Война давно отшумела, он уже не помнит прежнего русского мира. Эта тарелка для него — образ чего-то утерянного и красивого, как сказка былых времен.
Белюкин: Что ж, интересное прочтение. Главное, что он хочет именно собрать, а не разбросать подальше эти осколки прошлого, то есть восстановить связь времен.

культура: Разбитыми оказались тарелки уже не только царской, но и советской России. И склеить хотелось бы обе?
Белюкин: Да, безусловно. Цитату из Екклесиаста «время собирать камни» я поставил в название выставки, конечно, в широком контексте. Вот портрет последнего царя Николая Александровича с двумя сестрами за спиной: его супругой Александрой Федоровной и великой княгиней Елизаветой Федоровной, прославленными Церковью. Вглядитесь в кроткий лик царя — может, хватит уже его мучить посмертно? А на этой картине — затопленные корабли Черноморского флота, выполнившие свой последний долг, перегородив вход в севастопольскую бухту англо-французской эскадре в Крымскую войну. Все это русские камни, которые нам следует бережно собрать, чтобы перестать быть Иванами, не помнящими родства.

Я благодарен Студии военных художников имени Грекова, заказывающей мне исторические полотна. В этом сотрудничестве родилось много моих работ, в частности «Александр Суворов», «Петр Великий», «Утро Бородинской битвы», представленные на выставке.

культура: Вас, наверное, не раз осуждающе называли «белогвардейским художником»?
Белюкин: Бывало, конечно. Когда та же «Белая Россия» была вывешена в 1995-м на стене ЦМВС, то пришедшие туда вдруг в большом количестве пожилые советские генералы высказали свое коллективное возмущение — как, мол, это могло появиться здесь. Их просто трясло от ненависти. Директор музея Александр Константинович Никонов тогда претерпел за меня некоторые гонения, его спас Никита Сергеевич Михалков.

Скажу так: величать меня «белогвардейским художником» неверно. Мой дед, воевавший офицером в Германскую войну, попал в 1917-м в горнило революционных страстей и стал в итоге командиром Красной армии. Если бы все получилось по-другому, то я бы, допустим, родился где-нибудь в Париже или не родился бы вообще. Дед воевал в Сибири против Колчака. Однажды, правда, революционные солдатики его чуть не пустили в расход за «английский» пробор и офицерскую выправку. Но это детали. Отец добровольцем ушел на Великую Отечественную войну. Вся ближняя родня воевала за Советскую власть и советскую Родину. Так какой же я белогвардеец?

Спрашивается: почему художник не может быть чуть выше деления «белые — красные»? Мы ведь давно «проехали» ту войну, перемололи вражду миллионами судеб, историй семей. Сколько уже можно нас ссорить? Даже многие бывшие белые генералы, которых трудно заподозрить в симпатии к Советам, перечисляли деньги для Красной армии во время Второй мировой, благословляли подвиг советского народа в борьбе с фашизмом, помогали, чем могли...

Я поражен тем, что в столетнюю годовщину революции вновь удалось так подогреть давно, казалось бы, остывшие страсти. Не будем называть здесь провокационные фильмы и некоторые другие публичные акции, которые у всех на слуху. Ясно одно: это делается не от большой любви к России.

Я бы трактовал название выставки еще и так: перестаньте кидать камни в наше прошлое, судить-рядить об ошибках других людей в истории, а попробуйте собрать разбросанные камни и что-то хорошее из них выстроить. Восстановите гармонию в себе — и она начнет распространяться вовне.

культура: А Ваши пейзажи — как они соотносятся с идеей экспозиции?
Белюкин: Это незримые «камни», фундамент нашей духовной Родины. С одной стороны, любимые и исхоженные мною библейские новозаветные места Иерусалима и Галилеи, с другой — благословенные виды Святой Горы Афон, а с третьей — храмы, монастыри и просторы Святой Руси.

культура: Можно ли, передавая гармонию красками, бороться с хаосом?
Белюкин: Я и стараюсь это делать по мере отпущенных мне Творцом способностей. К сохранению на холстах гармонии природы и души человеческой отношусь серьезно — как к своему служению. Тем более что служба эта приятна.

культура: Трудно ли сегодня жить художнику?
Белюкин: Нелегко. Выставочные залы у нас отобрали, приватизировали. ЦДХ сейчас вообще уходит из рук творцов изобразительного искусства. Сначала цены за выставление своих работ были щадящие, потом — безумные, как теперь в Манеже или Новом Манеже. Любая экспозиция трактуется как коммерческое предприятие. Но ведь далеко не все позиционируют свои картины как товар! Многие, и я в том числе, хотят просто показать людям лучшее, что сделали за какой-то промежуток времени, значительную часть своих работ вообще не собираются продавать. Но такие мотивы выпадают из сегодняшней коммерческой парадигмы: плати и выставляйся. Нас отучают, сводя все к арт-бизнесу, мыслить широко, по-русски: дерзать, затевать большие темы. Придуманы специальные продажные каталоги, «покупательные индексы» художников.

Мне приятно, что на открытии выставки выступавшие коллеги отмечали, что я стою «как скала против коммерции, отстаивая свое право рисовать не под заказ, а то, что необходимо, что хочется сказать от души». Что будет с картиной и с самим художником — вопрос другой. Нынешних меценатов ориентируют на сиюминутную моду, они, в большинстве своем, перестали ценить классическую живопись, как в свое время делал, например, Павел Третьяков.

культура: Каково сегодня положение реализма в изобразительном искусстве?
Белюкин: Термин этот уязвим, поскольку отсылает к двум искусственно придуманным в СССР стилям — соцреализму и критическому реализму, к которому отнесли, например, художников-передвижников. Я предпочитаю говорить о классическом искусстве.

культура: Речь идет об изображении окружающего мира таким, как его видит глаз, без намеренных искажений и потери предметности?
Белюкин: Все «измы», которые разрушают природную, божественную гармонию, давно в особой чести. Богатые их финансируют, рекламируют, раскручивают. Даже в старых художественных музеях (например, в Третьяковке), создававшихся как «храмы гармонии», появляются разделы весьма специфического «актуального искусства», которые Павел Михайлович в жизни бы не приобрел и не повесил у себя. Но вот непреложный факт: вопреки всем ухищрениям, эти направления привлекают зрителей не так, как классическое искусство. Нас, «классиков», или, если хотите, «реалистов», сегодня в мире все меньше. Мы не в «мейнстриме», и чем меньше о нас информации — тем больше тянутся к полотнам обычные люди, уставшие от различных изломов психики.



Фото на анонсе: Соломон Лулишов/РИА Новости