26.01.2017

Тридцать лет назад, 27 января 1987 года, состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором Горбачев резко раскритиковал брежневский период, назвал его застоем, впервые употребил термин «перестройка». Прошло три десятилетия, а споры об эпохе перемен по-прежнему жаркие. Для кого-то это «заговор элит», «диверсия», а для кого-то — закономерный процесс в развитии страны. 

Я, как и многие, активно поддержал перестройку. Это была очень хорошая, правильная и своевременная идея. Суть ее заключалась в том, что необходима некая модернизация политической, экономической и социальной сфер. Людям нужно было дать больше свободы, политической системе — добавить конкурентности, а в экономике — обеспечить эффективность научно-технического прогресса, развивать производство предметов народного потребления, которых остро не хватало. Для нормальной жизни обычного человека ведь явно недостаточно, чтобы на должном уровне в стране были лишь выпуск чугуна и стали. 

Цели, намеченные Горбачевым, формулировались верно. Но потом, к сожалению, советское руководство не справилось с управлением. Начали нарастать хаотические процессы. Сыграл свою роль и фактор личности в истории. Стремительно выдвинулись на первый план активные, но безответственные популисты — такие, как Борис Ельцин. Стали доминировать хищные региональные элиты, прежде всего на Украине во главе с Кравчуком и в Белоруссии — с Шушкевичем. Совместными усилиями они-то и развалили великую страну, воспользовавшись трудностями перестройки. Затеянные Горбачевым реформы, которые поначалу приветствовало большинство населения Советского Союза, закончились геополитической катастрофой. Но развал страны — это результат не самой перестройки, а того, что перестройка не удалась.

Иногда процессы, проходившие в то время, называют заговором или спецоперацией. Не соглашусь. Реформы, повторюсь, в позднем СССР явно назрели. Люди требовали обновления. Недаром тогда была так популярна песня Виктора Цоя «Перемен! Мы ждем перемен!».

Философ Александр Зиновьев назвал ту эпоху «катастройкой». Метко. Катастрофа проявилась и в распаде единой страны на отдельные государства, и в крушении социальных институтов, и в общей нездоровой атмосфере потери моральных ориентиров, когда бандиты и проститутки вдруг стали представителями престижных профессий, а инженеры, учителя и врачи оказались выброшенными на обочину жизни. 

Особая тема при анализе перестройки — отношения Советского Союза и Запада. Мы пошли на беспрецедентные уступки — покинули Восточную Европу, разоружились, отказались от идеологических догм ради диалога. Благодаря этому удалось снять ужас ядерного противостояния. Но Запад увидел здесь проявление слабости и перешел в наступление, совершив чудовищное предательство на фоне разговоров о дружбе. 

Запад приветствовал распад страны после августа 1991 года, испугавшись, что к власти в СССР могут прийти консервативные силы. И с тех пор не позволяет развиться даже малейшим тенденциям возрождения и интеграции на постсоветском пространстве. Запад одобрил и катастрофический характер реформ, когда была разрушена наша экономика, в результате чего десятки миллионов людей оказались ввергнуты в нищету. В своих геополитических интересах Запад поддерживал и преступный разгром советских социальных институтов. 

О горбачевской эпохе осталась такая частушка: «Перестройка, гласность, демократия, а вокруг сидит все та же братия...» Вспоминая ее, можно задаться вопросом — кто же больше всех выиграл от перемен? На мой взгляд, главный бенефициар перестройки — криминалитет. Именно тогда произошла его легализация. Второй крупный выгодоприобретатель — молодая часть номенклатуры, комсомольские активисты типа Ходорковского превратились в банкиров. Третья группа — националистическая часть интеллигенции бывших союзных республик и автономий, как правило, морально и интеллектуально второсортная, она тоже поднялась. 

Страну тогда сильно лихорадило, мы переживали трудные времена — падение цен на нефть, дефицит товаров, трагедия Чернобыля. Но стоит вспомнить и хорошее. Это и свобода слова, и кооперативное движение, правильный шаг в сторону рыночной экономики — безусловный плюс для людей, стремившихся попробовать себя в предпринимательстве. И антиалкогольная кампания, имевшая колоссальный положительный эффект. Она увеличила среднюю продолжительность жизни на несколько лет, уберегла от преждевременной гибели миллионы соотечественников. Наконец, дали достаточную свободу Церкви, а в 1988 году отпраздновали 1000-летие Крещения Руси. 

Перестройка и Горбачев — почти синонимы. Михаила Сергеевича народ не любит. В этом есть несправедливость. Да, ему не хватило ума и воли, чтобы провести модернизацию и подавить мятеж сепаратистов. Но основную ответственность за распад Советского Союза несет все же команда Бориса Ельцина. 

Главный урок перестройки в том, что государство — священно. Недопустимо хватать его липкими руками и растаскивать. Второй вывод: Западу нельзя верить, какие бы красивые слова там ни произносили. Кроме того, мы должны лучше понимать общество, чувствовать его проблемы и запросы. Нужна своя гуманитарная наука — экономика, социология, политология. К сожалению, данная отрасль знаний сейчас испытывает серьезнейшее недофинансирование. Еще один аспект: идеология все-таки более важна, чем экономика. В решающие моменты именно идеологические скрепы превалируют над экономическими отношениями и интересами. Вот эти уроки мы еще не до конца уяснили.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Уважаемые читатели, с материалами январского пленума вы можете ознакомиться в архиве нашей газеты.