06.10.2016

Тут в связи с рядом недавних интересных событий из мира животных спросили меня: собачник я или кошатник? Усмехнулся горько — никто с некоторых пор.

Был кошатник. Но когда ушла умирать наша кошка, которая летела с нами через всю страну к новой жизни, первая заходила в свежеокрашенное жилье, прыгала на высоту человеческого роста, чтобы обнять руку любимого хозяина четырьмя лапами и хвостом, я неожиданно для себя лег на постель, уставился в потолок и дал горю заполнить организм до краев, чего прежде никогда не бывало. Я даже испугался такого себя.

Ну да ладно. Самая яркая история с Чеширой (а именно так кошку звали) была подарена Василию Михайловичу Пескову, который вел бессменно «Окно в природу». Однажды кошка пропала. Дело было на даче. Мы искали, бродили, звали. Лес тихо шуршал, чирикал — все что угодно, но не мяукал. А к вечеру нас стал осаждать соседский кот. Он не больно был до того расположен, а тут прямо и о ноги трется, и на стол прыгает. Через час поняли наконец, что он нас куда-то зовет. Мы двинулись в лес и вскоре дошли до дерева, на верхушку которого, чего-то испугавшись, взметнулась наша кошка, а обратно — не моги. Василий Михайлович после пояснил, что это обычное дело. 

Тут уместно добавить, что кот-следопыт являлся Чешириным ухажером. И когда кошку достали, был вне себя от счастья и гордости. Нас же он так и не полюбил, разочарованный тем, что жизнь свела его с туповатыми недоумками, не сумевшими сразу уяснить, что их зовут спасать общую любимицу. Василий Михайлович этому ничуть не удивился, но написал чудесную заметку про то, что мы животных сплошь и рядом недооцениваем. 

Потом у нас было еще три кота. Одного — британца — быстренько украли: молодой, глупый, шел ко всем легко. Жалко было, но сердце чуяло, что он отлично устроился и оборвал шторки следующим хозяевам, а те наверняка только умилились. Рыжий-беспородный жил долго. Но достался нам, пройдя половину кошачьего века. Горевали, конечно, когда помер. А после того как в неравных боях с дворовыми котами-уркаганами погиб наш следующий нежный британец, которого никакими силами было невозможно удержать дома (этот ботан выходил во двор, получал, отлеживался — и, поправив очки, снова упрямо лез в драку), мы решили: хватит. Так там, внутри, выгорит все, и на людей ничего не останется.

Безусловно, мне хотелось бы как-нибудь обойтись без этой неоригинальной мыслишки, что животных мы иногда любим больше, чем людей, но, если честно, точно так и есть. Тут недавно собака в метро рожала — вся Москва всколыхнулась. Поезд, где это происходило, отогнали в депо. Вызвали ветеринаров. Собаку в клетке оттащили в безопасное место — в приют. Звонят желающие забрать щенков. Одному уже придумали имя — Теплый стан. 

Жалко, что нет с нами Василия Михайловича — вот бы кто про это написал. Вот уж кто понимал значение зверья и леса в жизни человека! Помню, приходил к нам в газету Владимир Путин. И Василий Михайлович так вот цоп его под ручку — и давай про лесной кодекс, про реки, про тигров, леопардов, медведей. А Путин, прямо видно, как душой отдыхает: вроде пора уже и в Мюнхен лететь, речь грозную произносить, и на Ближнем Востоке тучи ходят хмуро, и «Южный поток» под вопросом, а они все не наговорятся. Больше того, президент журналиста-ветерана в Кремль позвал, они и там совещались.

Здесь, мне кажется, дело в том, что люди инстинктивно чуют: животные куда более цельные, более вольные, более искренние существа. Кто-то на своей кошке это понимает, президенту, конечно, амурского тигра подавай, но суть одна.

Тут еще что интересно. Уж если зашла речь о президенте. Обратите внимание: его вообще интересует, судя по всему, та модель поведения, когда по тем или иным причинам тигры, стерхи, лошади Пржевальского нуждаются в вожаке, который направит их к вольной жизни. Клетку откроет. А то и, оседлав мотодельтаплан, поведет журавлей в теплые края, прикинувшись одним из них. 

Разумеется, на этом месте можно наделать разных глубокомысленных выводов. Аналогий. Например: нелегко воля дается тем, кто в приюте родился. И редкостные лошадки за пределы загородки не спешили. И стерхов до места пришлось после транспортным самолетом доставлять.

Тут даже вокруг собаки из метро развернулась полемика, что видно из трогательного ролика: дать щенкам самим к соскам материнским пробиваться — пусть тренируются? Или все ж поруководить, а то слабенькие без молока останутся?  Сторонники были у обеих точек зрения, оно и понятно: человек собаку давно приручил, ответственность чувствует.

А вот большая кошка, которая гуляет сама по себе, тот самый уссурийский тигр, не понимая, кстати, кто ему свободу преподнес, первое, что сделал, покинул Россию: переплыл Амур (река Черного дракона по-китайски) и скрылся в дебрях дружественной, но загадочной сопредельной страны. Однако закончилось все благополучно, в том числе и в пиар-смысле: он там погулял, поохотился, то-се — и вернулся на родину, о чем сообщил ученым с помощью микрочипа, коим его заранее снабдили. 

Имелся бы такой чип у нашей кошки — мы б ее сразу нашли, но тогда не было бы у нас с Василием Михайловичем красивой истории.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции